Три гасконских маршала шли к мосту. На солнце блистали шитые золотом мундиры, ветер развевал на киверах трехцветные плюмажи. Без охраны, без свиты они подошли к предмостному укреплению. Австрийцы не стреляли. У них был приказ при атаке взорвать этот единственный мост через Дунай. Атаки не было, и мост не взлетел в воздух. Французы представились парламентерами и их пропустили к командиру охранявшего этот важнейший стратегический пункт отряда. Гасконцы подошли к австрийскому генералу и представились: «Мюрат, Ланн, Бертран». Вся Европа уже знала наполеоновских маршалов в лицо, и князь Ауэрсперг радушно и удивленно поздоровался с французами. Они заявили, что в войне между Францией и Австрией заключено перемирие. Австриец никогда не разговаривал сразу с тремя знаменитыми на всю Европу героями Наполеона. Его солдаты у моста во все глаза смотрели на эту удивительную сцену, радуясь окончанию войны. Завязалась оживленная беседа. Внезапно и бесшумно батальон Старой гвардии Наполеона выскочил из кустов около предмостья и в несколько секунд беспрепятственно занял мост. Австрийцы даже не успели взяться за оружие.
Когда ликующие маршалы доложили Наполеону об этом изумительном штурме, он поверил не сразу. Император Франции находился в очень сложном положении. Несмотря на разгром австрийской армии Мака в Ульме, когда только пленными французы взяли более шестидесяти тысяч солдат, эта, в очередной раз потрясшая Европу победа Наполеона, не определила исхода войны. На левом берегу Дуная стояла союзная Австрии пятидесятитысячная русская армия М. Кутузова. Со всей Австрийской империи к только что взятой французами Вене шли свежие войска. Вот-вот в войну с Францией должна была вступить Пруссия и ее уже отмобилизованная армия в течение нескольких дней должна была присоединиться к союзу Англии, Австрии и России. Взятие Вены французами совпало с потрясшим Наполеона и всю Европу событием. 21 октября 1805 года у Кадикса при мысе Трафальгар английский флот в сумасшедшем морском сражении разнес французские эскадры. Командующий англичанами адмирал Г. Нельсон погиб в этой страшной морской битве, но его победа имела огромное значение для всех наполеоновских войн. Англия, почти с ужасом ждавшая прыжка через пролив французской армии из булонского лагеря, становилась недосягаемой для Франции и могла бросить все силы на Бонапарта. Европейские газеты тут же объявили о том, что военное счастье от французов перешло к союзникам. Европа заговорила о том, что впервые императорские знамена с римскими орлами начали клониться к земле. Наполеону снова нужна была оглушительная победа, иначе он опять мог потерять все достигнутое в десятилетних войнах.
Императору Франции часто противостояли превосходные силы. Император не любил повторяться, но почти всегда стремился молниеносно разбить противника по частям. Против стотысячной французской армии вот-вот могли встать почти полмиллиона солдат союзной коалиции. М. Кутузов, блистательный генерал суворовской школы, прекрасно понимал замысел Наполеона. Он искусно маневрировал и уклонялся от навязываемой императором битвы на неудобных для русских позициях, где одного русского солдата могли атаковать чуть ли не трое французов.
Кутузов сумел отойти с армией на левый берег Дуная. Армия Наполеона стояла на его правом берегу, у Вены, и шансы ее вырваться из окружения таяли с каждым днем. Захват единственного моста через Дунай давал Наполеону обладание левым берегом, и это почти неизбежно губило русскую армию.
В тот же день после захвата стотысячная наполеоновская армия перешла через не взорванный мост и атаковала русских. Сорокатысячная армия Кутузова, ожесточенно отбиваясь, отказывалась на север. В заслонах, выставляемых Кутузовым, погиб каждый третий воин кутузовской армии. Русские арьергарды знали, что обречены на истребление. Их можно было уничтожить, но нельзя сломить. Французские офицеры говорили, что сражаются с яростными призраками.
Кутузов избежал капитуляции, совершил четырехсоткилометровый марш и привел поредевшую армию в Ольмюц, где его ждали австрийский император Франц и российский император Александр. Из России подошли подкрепления во главе с гвардией, и количество русских войск почти удвоилось. У австрийского императора было около пятнадцати тысяч солдат. Количество войск коалиции почти сравнялось с французами и Александр с Францем решили дать генеральное сражение, не дожидаясь остальных австрийских подкреплений и прусских войск. У Наполеона появился шанс и он его не упустил. Император Франции показал, что он страшится генерального сражения. Он послал к Александру своего генерал-адъютанта Савари с предложением о мире и просьбой о личном свидании. В русском лагере приближенные царя, полные военные невежества, начали ликовать, заявляя, что Бонапарт струсил. Кутузов, единственный настоящий военачальник у союзников, понимал, что русскую армию с таким руководством и в такой ситуации ждет полный разгром. Он предложил императорам уклониться от генерального сражения и подождать подкрепления. Вся полнота власти принадлежала Александру, который заявил, что теперь не выпустит Наполеона из рук. Его любимец молодой генерал-адъютант князь Долгоруков был послан к Наполеону договариваться о мире. Император Франции сделал вид, что смущен и миролюбив. Долгоруков нагло заявил, что Франция должна отдать все завоевания и вернуться к ее естественным границам. Наполеон смиренно выслушал заносчивого генерала и с трудом произнес, что не может согласиться на эти условия. Долгоруков доложил императорам Александру и Францу о неуверенности и робости Наполеона, о его боязни сражения. Бонапарт был в восторге и сказал своим маршалам: «Этот молодой вертопрах разговаривал со мной как с русским боярином, ссылаемым в Сибирь».
На союзном военном совете было решено напасть на слабого и растерявшегося Наполеона и покончить с ужасом королевских династий Европы. Генерал-квартирмейстер австрийской армии Вейротер, почему-то считавшийся военным теоретиком, зачитал свою диспозицию генерального сражения. В педантичной диспозиции было перечислено все до мелочей. Не было одного, главного. Документ не содержал ни одного слова о возможных действиях французов. Наполеон десять лет одерживал удивительные победы. Он всегда был непредсказуем. Его войска никогда не стояли на месте, но атаковали, перемещались, маневрировали. Об этом знали все военные, но союзные императоры, не имевшие понятия о стратегии и тактике, почему-то считали, что французы будут стоять на месте и ждать, пока их будут убивать. Возражения Кутузова с трудом были выслушаны. «Баловни судьбы» из окружения Александра I назвали великого полководца отсталым и старомодным. Его пожалели – старик Кутузов из-за преклонного возраста уже не понимает очевидных вещей. Армия Бонапарта была в мышеловке, и ее оставалось просто раздавить. Для этого не нужно ждать подкреплений, нужно добивать испуганного Наполеона.
