Пока шла от академии к центру города, попутно разглядывая не убитую выхлопными газами природу, размышляла о насущном. Если посмотреть правде в глаза – что я в этом мире могу? Открыть секрет дамасской стали или формулу спирта? Однозначно нет. Порох изобрести? Да не смешите. Во-первых, понятия не имею, из чего он состоит, а во-вторых – кому он здесь нужен? Живут мирно, не воюют пусть так и дальше продолжается. Прогрессорство вообще не мой конек, я даже как самогонный аппарат устроен, не представляю. Вот уверена писатели, которые посылали своих попаданок производить бумагу из соломы сами зависали в интернете уточняя детали. А рецепты? Смех. Здесь отлично готовят, и сомневаюсь, что в каком-нибудь ресторане растеряются, если заказать, допустим, омлет. Люди давно смешали яйца с молоком, не каменный же век. Еще можно песни петь, радуя новым репертуаром, это да, согласна. Но для этого нужно обладать способностями и знать песни наизусть, а не только припев. Вот и получается, что у филолога-недоучки одна дорога – действовать печатным словом. Заинтересую своей книгой, и будет мне счастье. Какой дом нарисую в таком и стану жить. А не нарисую, сгину в академии. Лет через десять вспомнит кто-нибудь, постучится в комнату под номером двадцать один, а там одичавшая попаданка. Жесть.
От мыслей отвлекла открытая коляска, неожиданно остановившаяся на обочине и жизнерадостный вихрастый мальчишка-кучер лет шестнадцати на вид. Русоволосый, голубоглазый с безоблачной улыбкой на губах. Такие люди вызывают доверие с первого взгляда.
- Зачем леди топтать ножки? Леди хочет прокатиться, - лыбясь во весь рот, утвердительно заявил паренек.
- Хочет, хочет, - закивала, улыбнувшись в ответ и, понадеявшись на судьбу, наугад вытащила из сумки один из журналов. Показала обложку мальчишке и спросила: – Знаешь, где находится редакция?
- «Светская жизнь»? Конечно! Домчу с ветерком.
- Тогда поехали, - скомандовала, забираясь в старинное средство передвижения, попутно отмечая, что в коляске с открытым верхом ехать намного приятнее, чем в запечатанной коробке кареты.
Коляска тронулась, а пацан, развернувшись всем корпусом, чтобы лучше видеть пассажирку, поинтересовался с детской непосредственностью:
- А тебе зачем в редакцию?
- На дорогу смотри! – автоматически рявкнула я. Вот не люблю когда водитель отвлекается от движения.
- Пусть конь смотрит, - хихикнул мальчишка, а я пристыжено захлопала ресницами. Точно, не в машину же села. Конь лобовухой в столб не впечатается и на встречную полосу… да тоже не проблема.
- Я просто, почему интересуюсь, - многозначительно продолжил малолетний извозчик. - Если с жалобой, то даже на порог не пустят. Заведение о-го-го какое серьезное. Самый модный журнал, не для всякой леди.
- А если на работу устроиться?
- Тюю… даже не надейся. Там все высокородные и блатные.
- Ну, попробовать то можно, - неуверенно буркнула я. Неожиданное появление коляски посчитала хорошим знаком и обрадовалась, а после слов пацана уверенности поубавилось. Он местный ему видней.
- Можно, но я предупредил. Проездишь денежки зря, не жалуйся потом.
Пререкаться с малолетним экономистом не стала, внезапно накатило волнение как перед сложным экзаменом. Когда минут через десять парнишка притормозил возле помпезного трехэтажного особняка, окруженного со всех сторон мраморными скульптурами, окончательно поникла. Да меня туда элементарно не пустят! Спрыгнула на землю и попросила неунывающего возницу:
- Слушай, подожди меня, а?
- А деньги?
- Вернусь и дальше поедем. Сам сказал, что я здесь не надолго, а если у меня получится, выйду и расплачусь. Хорошо? – и видя, что мальчишка замялся, жалобно пискнула: - Не бросай меня, пожалуйста.
- Ладно, иди, - согласился парнишка и вдруг замахал руками, останавливая и показывая на подъехавший экипаж: - Вон как раз главный приехал.
Из шикарной кареты вылез грузный ухоженный мужчина страдающий отдышкой и королевской поступью направился в сторону особняка. На голове шляпа, в руке трость – натуральный буржуй.
- Как его зовут? – быстро шепнула мальчишке.
- Лорд Гозард.
Я кинулась за мужчиной и нагнала его у самого входа.
- Лорд Гозард, уделите мне немного вашего времени, - бедной овечкой проблеяла я.
Меня окинули таким презрительным взглядом, что сотрудничать с этим человеком сразу расхотелось, но раз уж начала, то решила не отступать:
- Я по поводу печати…
- Да у тебя денег не хватит, чтобы напечататься в моем издании! – не останавливаясь, злобно прошипел лорд и, кажется, тут же забыл о моем существовании. Как собаку пнул.
Невольно отступила на шаг, а следовавший за редактором мужчина, видимо охранник, еще и грубо отпихнул в сторону. Я опешила. У меня денег? Вообще-то я наоборот хотела, заработать. Фыркнула и вернулась к поджидающей коляске.
- Я ж говорил, - цыкнул зубом всезнающий кучер.
Ничего, это жизнь. Опыт. Вот сейчас я узнала что такое «позор конкретного мгновения». Это когда стыдно только тебе одной, но недолго. Ладно, поехали дальше. Достала второй журнал, молча сунула парнишке под нос.
- Ага, ясен пень теперь «Столичная жизнь», этих лордов тоже знаю, садись, - покровительственно произнес водила, но каркать под руку не стал.
Всю дорогу до следующего издательства в голове крутился кусочек песни: «Если повезет чуть-чуть, если повезет чуть-чуть». Кто пел, по какому поводу и повезло ли этому человеку, не помню, но слова в голове крутились как заклинание притягивающее удачу. Ах, как же нужна удача человеку без блата! Если и второй редактор окажется таким… буржуем, то не знаю что делать. Кажется, на площади есть доска объявлений, буду на нее главы вывешивать. Авось кто-нибудь подойдет, почитает. Ага, и как Архимед воскликнет: «Эврика! Другие миры существуют!».
