Знаю, это прочитают в конце.
С ранних лет слышу, что стихотворения должны быть "искусством", отточенным мастерством, и не могу с этим согласиться. Текст призван выражать мысли, иногда чувства, и, видимо, стихотворный справляется с задачей лучше. Поэтому призываю вас забыть на время о восхощении формой и насладиться абстрактными образами, мелькающими в сознании по мере прочтения.
Русский язык. Могучий, великий,
Красивый и звучный, такой многоликий.
Утешить готов, украсть и спасти,
Заблудшую душу в рай отвести.
В ненастье помочь и от горя укрыть.
На нём спета песня, что нам не забыть.
Родной тихий голос всегда путь укажет,
Как только на русском благо слово скажут.
Язык этот также и плакать заставит,
И возненавидеть, любовь всю оставить.
На нём проклянут и горе накличут.
На нём тебя могут и вмиг обезличить.
На русском свободно и душу коверкать,
И сплетни пускать, что нам на поверку
Расходятся быстро, как в море волна.
Ведь да, да, такова клевета.
Русский язык способен и быть
Грязным, смердящим, как мокрая пыль.
Услышав такой, невольно поймёшь:
Нет, тот разговор нехорош.
Но русский такой же, как все языки.
Прекрасен и чист каждый из них
Настолько, насколько и мелочен даже.
Решают ведь всё уста только наши.
Придёт пора – распустится здесь солнце
И облака не скроют белых звёзд.
Я постучу. Ты выглянешь в оконце.
Рукой помашешь будто не всерьёз,
Мол, заходи, коль выдастся минутка,
Я буду ждать. И так случится вновь.
Одной по улицам бродить мне очень жутко.
Приду к тебе и засияю, ныне – вновь.
Твоей улыбкой – освещать дороги.
За нею впору даже плыть.
Могу идти, не зная всей дороги,
Тебе лишь путь мой не забыть.
В бушующий ветер я выйду одна,
Но знаю, кто есть за спиною.
Великою силой злость мне дана,
Веди, веди за собою.
Было много плохого и тысячи раз
Мне «прости» говорили.
Я прощала, что станет-то с вас?
Но ничего не забыла.
Забыть и простить – не всё ли равно?
«Нет» – сказало мне сердце.
Коль выжжено болью давно уж оно,
Прощеньем ему не согреться.
Кто обитает там, в трубе?
Это дождь, стучащий по крышам.
Тихо кричит он сам себе:
Люди спускаются ниже.
Зависть и злоба грызут изнутри
Каждого из них.
Ты повнимательнее посмотри,
Пока гул счастья не стих.
Посвящают песни любимым,
Врагам посвящают угрозы.
Будь ты хоть самым сильным,
Всё равно проливаешь слезы.
Жизнь спешит, убегая вперёд.
Успевать не трудно за нею.
Не нужно глядеть, открывши рот,
Просто бросайся и делай.
Радость лови, боли не бойся.
Ну и борись за своё.
Время пройдёт, за закатом скроется,
А память о нём не уйдет.
На месте не стой, влюбляйся,
Борись, не жалея сил.
Чтобы потом не утянул
Тебя забвения ил.
Ил…
Я утону под высшей силой
Той белой пены океана,
Что твёрдой влагой окропила,
Вскрыла заново все мои раны.
Под волнами качаюсь неспешно,
Касаюсь ногами песка.
До солнца дорога светлая
Не так уж и далека.
Но мне до неё дотронуться -
Сгореть, разлететься в небе.
Уж лучше остаться здесь,
Где нет ни жара, ни пепла.
Я утону и вмиг страдания
Исчезнут, будто не было их.
Не буду себя оплакивать.
Полечу над водою ввысь.
Не будет ни горя, ни прощения,
Не будет горьких слёз.
Те, кто шутил про воскрешение,
Задумаются всерьез.
Останутся здесь, под слоем воды.
Забудут и солнца свет.
А я наконец увижу холмы
Свободы, дарованной
….мне
Знаете, ведь в какой-то момент люди
Прекращаются, перестают просто жить.
Вроде ходят, дышат, общаются.
И при этом не представляют, как дальше им быть.
Знаете, я ведь тоже из этих.
Смеюсь при других и плачу одна.
И в одиночестве этом хочу умереть.
Людей таких много на свете…
Они… нет, все мы на самом деле
Нуждаемся в помощи, как малые дети.
Знаете.
Забудьте, забудьте какой я была.
Нет больше той чистой души.
Я лично давно её в лес завела,
Оставила в тёмной глуши.
Не стало тех мягких, услужливых глаз,
Смотревших без злобы на мир.
Не стало души, впитавшей в себя
Всю горечь и боль от обид.
Забудьте мои доброту и любовь.
Сама я от них откажусь.
Не стану прощаться, лишь тихо уйду.
Надеюсь, вовек не вернусь.
Прошу прощения пред вами,
Что стала сильной (неопасной!),
Расставшись с горестями, пала,
Ночами плакать перестала.
Прошу прощения, что зубы,
Клыки вам острые явила.
За то, что этим поразила
И души кровью окропила.
Простите, твари ненасытные,
Что вам ответ смогла я дать
И не позволила собою
Всю жизнь пустую управлять.
Бегают люди, люди кричат.
Города падают, города падают.
Нет здесь концов и нет здесь начал.
Только отчаяние, только отчаяние.
Хочется плакать и вместе – молчать.
Сердца разорваны, души растоптаны.
Здесь никого уже не обличат.
Все оклеветаны и все оплёваны.
Сыпется пеплом на головы правда.
И разлетается, и разлетается.
Нам не подняться уже никогда.
Что ж, попрощаемся, все попрощаемся.
Боги поссорились. Олимп загудел.
Зевс закричал на Аида.
Тот ведь сказал, что мёртвых удел
Нане живым даже ближе.
Они молчаливы, суровы и злы.
Мечтать разучились давно.
Характеры общие тянут их
На самое грязное дно.
Ругается Гера, рычит Посейдон.
И только Афина молчит.
Она понимает всю правду,
Но ныне не хочет судить.
Действительно, люди погрязли
Во тьме, она сожрала изнутри.
Но глушат земные свой собственный
Вскрик, бояться сказать «помоги».
Расходятся боги. И ныне Олимп
Пустует. И тухнет свеча
Осколком на плитке ваза лежит,
Разбитая здесь сгоряча.
Вернулся Арес, ему всё по нраву:
И мрак, и размолвка богов, и
Даже тот хаос, что вместе с Аидом
Обратно под землю ушёл.
А люди, оставшись внизу, на песках,
Пытаются выжить давно.
Ну кто же сказал, что Олимпа богам
На нас теперь всё равно?
Хлопьями снег глаза застилает.
Я иду в одиночестве.
Что же злобная сила такая
Исполнила это пророчество,
Где каждый, кого сердце, любя,
Защищать собирается нежно,
Душу мою на асфальт, не щадя,
Рукою бросает небрежной?
Неужто настолько люди плохи,
Чтоб, боль причиняя друг другу,
Смеються, как будто вокруг – мотыльки,
