В городе Жодино весны не бывает. Во-всяком случае такой как в детстве: когда ярко – ярко светит солнышко, а под ногами весело и беззаботно журчат первые хлипкие ручейки, с трудом пробивая себе дорогу сквозь толщу тёмного, смешанного с грязью льда. А в воздухе, тем временем, стоит такой блаженный запах! Запах чего-то нового, запах свободы и начала нового отрезка жизни…
Отодвинув немного занавеску, Настя томно вздохнула, бросая взгляд на привычно серое, обложенное со всех сторон, такими же серыми облаками, небо. Статистика, как ни крути, всё же гадкая вещь. И высчитал же кто-то —93 солнечных дня в году. Меньше только в далёком Мурманске, поезд куда аккурат делал минутную остановку на родном небольшом перроне их провинциального городка. Но, если честно, в Мурманск как-то не особо и хотелось. Говорят, жизнь там не очень. А вот в Минск… Закрыв от бурного потока мечтательных мыслей глаза, Настя тут же представила себе подробности последней встречи с Димкой. Чёрт, ну как же здорово с ним! И то что он женат, не имело никакого значения. Ведь он такой классный! Он…
Дальше разгуляться мыслям не дала открывшаяся нараспашку дверь, и нехотя повернув голову, Настя увидела застывшую на пороге соседку с 308 комнаты :
– Наська! —запыхавшись, через небольшую паузу, выдавила огненно-рыжая деваха. – Там твой на лавочке под окнами спит.
– И что? Мне то что? —презрительно бросила Настя, понимая меж тем, что ей то, как раз, очень даже что.
– Как это что? —не унималась рыжая. —Если Петровна увидит, непременно в милицию наберёт. А те, сама знаешь, обязательно приедут. И не просто приедут, но и заберут твоего. А потом штраф. Тебе это надо? И так, вон, денег у вас нет никогда.
Высказывание рыжей насчёт денег больно ударило по нервам и решительно подскочив, она довольно бесцеремонно вытолкала вечно суетливую соседку за порог :
– Я сама разберусь, хорошо? —запоздало добавила Настя, через уже закрытую дверь.
В наступившей затем такой блаженной тишине ей удалось, наконец, хоть немного вздохнуть с облегчением. Какая же эта рыжая шумная! Вибрация от лежавшего в кармане телефона заставила Настю волнительно дёрнуться. Сердце принялось вдруг бешено стучать, а в голове начал твориться самый настоящий хаос, ведь вместо осознанных размышлений и целостных фраз —сплошные обрывки путаных мыслей. Неужели сообщение от Димки? Лёгкий вздох разочарования играючи разрезал тишину—показалось… Димка. Как он там? До сих пор не верилось что кто-то вот так возьмёт и ворвётся в её жизнь. Причём ворвётся так, что до сих пор вздрагивала от любого сообщения, приходящего на телефон. А от голоса Димки и вовсе сходила с ума. А от поцелуя… Разволновавшись, словно школьница на первом свидании, Настя неловко дёрнула правой рукой, смахнув с полочки стоявшую там уже лет пять глиняную вазочку. Звуки разбитой посудины удивительным образом совпали с другими, не менее неприятными звуками: воем милицейской сирены и визгом тормозов. Дёрнувшись, Настя почувствовала как внутри вдруг всё похолодело. Неужели опоздала? Осторожный взгляд через едва приоткрытую шторку подтвердил то, что должно было по идее быть. Накаркала рыжая. Да и Петровна, сволочь ещё та. Возомнила себя Бог невесть кем: и дружинником, и борцом за чистоту двора и вообще… Одним словом —сволочь. Да и сама общага—по сути большой колхоз, где все всегда про всех знают и жизнь каждой, отдельно взятой семьи, видна как на ладони. Иногда, конечно, в этой бесконечной суете можно отыскать свои прелести. Но, лишь иногда. Обычно же, подобное движение просто напросто утомляет так, что казалось многое отдашь за один вечер тишины. Как никак 14 лет в общежитии автозавода. А куда деваться то? К себе домой? Там родители, сестра с мужем, её дети. К Виталику? Так он из деревни сам. Не поедешь же с города в глухомань. Хотя и Жодино, так —большая деревня. Хорошо что хоть так. Увиденная затем фотография дочери на стене, заставила повернуться ход развития мыслей совсем в другую сторону. Лизка как быстро выросла. Скоро уже 15 стукнет. Повезло ещё что Виталик подвернулся вовремя. Лизке тогда всего пару месяцев было как Серёга, её биологический отец, на заработки в Питер поехал. Поехал и пропал. Когда уже Настя в розыск подавать собралась как объявился муженёк. Мол не ждите меня, я себе новую любовь нашёл: помоложе и побогаче. Настя даже и погоревать толком не успела как Виталик на пороге: люблю говорит тебя с детства. И дочь твою полюблю. Отцом ей стану… Отцом то Виталик Лизке и стал, а вот насчёт любви к супруге… Странная у него любовь. Если она вообще у него сейчас к ней есть. А тот, биологический отец, недолго на чужбине наслаждался и уже через год с небольшим домой сыскался. Ну и к Насте прямиком. Мол, бес попутал. Только поздно уже. Вакантное место то давно занято. Да и чувств к Сергею на тот момент не было уже никаких. После таких слов, какие могут быть чувства? В общем Виталик тогда оказался самым настоящим спасательным кругом, без которого уже давным-давно потонула бы в море проблем. Хоть и спасательный круг неказист с виду и прост, да никак без него. Вот и она, чтобы не пропасть и протянула ему свою ручку в Загсе. С тех пор на её пальчике обручальное кольцо и сидит. А чувства? Они, если и были, то совсем не такие, которыми описывается любовь. Да и в первые годы совместной жизни про это и не думалось как-то. Главное было —Лизку поднять на ноги, да самой с голоду не помереть. А потом как-то уже и привыкла что любви и нет никакой, благо Виталик по выходным то на рыбалку, то к родителям в деревню. А в будни… Это вообще оказалось не проблемой совсем. Достаточно было просто перевестись на работе в другую смену, чтобы с Виталиком в разные смены ходить. Он в первую —она во вторую. На следующей неделе наоборот. Вот так и жили. И не скажешь что Виталик такой уже и плохой. И деньги хорошие приносил, и для дочки всё сделает если надо. Но… Мало этого. Мало. И бил он её, Настю, за всякие пустяки, и гонял пьяный так, что приходилось в чём мать родила на улицу выбегать. Да куда деваться то? Куда?
