Герман
Письмо без обратного адреса с пометкой “от доброжелателя” - вот как начинается моя рабочая неделя. А ведь у меня и без того сегодня дел по горло.
Кручу в руках простой белый конверт, размышляя, кто мог постараться? На носу крупный контракт. Безопасники уже не одну провокацию пресекли. Но вот анонимок я еще не получал.
В итоге набираю номер Николая - начальника службы безопасности.
- Зайди ко мне, - прошу как только тот отвечает. - Кажется, очередная попытка.
- Сейчас буду.
И буквально через несколько минут Минаев уже у меня в кабинете.
- Что на этот раз?
- Письмо, - киваю на стол. - От доброжелателя.
Коля внимательно осматривает конверт, берет в руки, а затем поднимает на меня взгляд.
- Не вскрывал?
- Тебя ждал.
- Давай, я сам?
Жму плечами - мне в принципе все равно. Колян свой человек. Надежный. Секретов от него у меня нет.
Друг вскрывает конверт и достает листок и фото. Разглядывает хмуро, а после передает мне.
- Лучше сам взгляни.
Я не жду ничего хорошего. Уровень, на который вот-вот выйдет моя компания, многим не дает покоя. Так что постоянно в ожидании удара.
На фото девушка и ребенок. Малыш совсем.
- И? - вопросительно смотрю на Николая. Тот молча отдает мне лист, на котором написано все несколько слов:
“Хочешь узнать с кем растет твой сын?”
Сын? Растет?
Поднимаю взгляд на друга, лицо у того не выражает абсолютно ничего кроме задумчивости.
- Очередной розыгрыш? - озвучиваю я первое, что приходит в голову.
- Ты мне скажи, - предлагает Минаев. - Может у тебя быть сын? Девушку узнаешь?
Снова смотрю на фото и понимаю, что да…
Узнаю…
И учитывая все обстоятельства и нюансы в бизнесе, вся эта ситуация просто не может быть случайной.
Таня- Матвей! - строго произношу, чтобы сынок перестал пускать пузыри из слюней. - Нельзя!
Но тот только беззубо улыбается, и мне становится невероятно сложно удерживать серьезное выражение лица и не улыбнуться в ответ.
Мое счастье. Моя душа.
В итоге он все равно делает по-своему, а я только убираю салфеткой очередные слюни.
“Зубки вот-вот пойдут”, - сказал врач на очередном приеме и велел просто перетерпеть.
Погода сегодня отличная, так что прогулка по парку - то, что нужно. Матвейка сидит довольный и первые полчаса радостно о чем-то вещает, лопоча на своем языке. Я же пока иду, прикидываю, как сегодня успеть побольше сделать, чтобы сдать проект пораньше и получить деньги за работу.
Да, нам с сыночком нелегко - надеяться приходиться только на себя. Но я не жалуюсь - ведь у меня есть самый главный мужчина, ради которого я готова и горы свернуть. Лишь бы он улыбался и оставался таким же счастливым как сейчас.
После рождения Матюши из подруг у меня остались только Маша да Оля. Остальным проблемы молодой мамы были не близки. И хотя открыто они это не говорили, но постепенно все общение сошло на нет.
Так и вышло, что мы с сыночком остались одни. А его отец…
Что ж, о нем я даже не хочу вспоминать. Был и был. Оставил после себя след в две полоски и пропал с радаров. И хотя поначалу меня терзала обида на него, в итоге я отпустила прошлое.
Нет смысла думать о том что было, когда рядом растет такое чудо.
Заметив, что сынок задремал, сворачиваю вглубь парка, где меньше народу. Пусть поспит на свежем воздухе. Это очень полезно. Да и настроение потом будет лучше.
Остановившись возле свободной лавочки, достаю планшет и загружаю письмо от заказчика, который прислал очередные правки еще утром, но из-за капризов Матвейки я так и не смогла прочитать, что не так на этот раз.
Я настолько погружаюсь в работу, что не сразу замечаю, что уже не одна. Подняв голову, растерянно смотрю на двоих мужчин в темных костюмах, которые стоят рядом и ждут чего-то.
- Татьяна, вы должны проехать с нами.
- Чего? - оторопело смотрю на них. - Я?
- Именно. Господин Громов ждет вас.
- Кто ждет?
- Громов, - терпеливо повторяет второй мужчина. Затем бросает взгляд на часы и добавляет: - У нас не так много времени. В центре пробки. Так что давайте поторопимся.
- Да вы с ума сошли! - повышаю голос и судорожно убираю планшет в сумку. - Никуда я не поеду!
Один из них делает шаг к коляске, и у меня внутри все скручивает от страха. Тут же бросаюсь вперед, загораживая собой ребенка.
- Не смейте! Не трогайте его!
- Не волнуйтесь. Мы не причиним вреда, - заученно повторяет мужчина. - Вас ждут на разговор.
- Я не могу! У меня ребенок! - возмущаюсь я, поглядывая по сторонам в поиске хоть кого-то. Но как назло на дорожках никого поблизости нет.
- Для ребенка в машине установлено кресло. Так что вы поедете вместе.
- Никуда я не поеду! Так и передайте этому вашему Громову, - хватаюсь за коляску и понемногу отталкиваю ее в сторону.
- Не вынуждайте нас принять меры. Герман Игоревич вас ждет.
- Кто? - спрашиваю упавшим голосом. Потому что имя это больно резонирует внутри.
- Герман Игоревич.
Я лишь крепче хватаюсь за коляску, а затем зажмуриваюсь и трясу головой. Нет, этого не может быть. Он не мог появиться в моей жизни именно сейчас, когда я только-только стала вставать на ноги.
Только не он. Только не отец Матвея…
Мне приходится подчиниться. Силы слишком неравны. Да и зная, кто прислал этих дуболомов, я не сомневаюсь - меня найдут везде. Герман - влиятельный человек. Даже слишком.
Когда-то я им восхищалась. Искренне. По-настоящему. Теперь же, сидя в огромной машине и держа сыночка за руку, я боюсь. Боюсь, что он догадается, что попытается отобрать Матвея. И мысленно уже настраиваюсь защищаться, прокручиваю в голове десятки сценариев нашего разговора.
Нас привозят в один из самых фешенебельных бизнес-центров. Я давно перестала следить за судьбой Громова. Поначалу еще представляла, как встретимся, как он увидит меня с животом, догадается, поймет, какую ошибку совершил, отказавшись от нас. Но время шло, а наши пути так и не пересеклись. И тогда я просто вычеркнула его из своих мыслей. Смогла. Спрятала эту боль от предательства.
И вот теперь стою в огромной приемной генерального директора со спящим сыном на руках. И едва не дрожу.
- Герман Игоревич ожидает вас, - произносит хорошо поставленным голосом секретарша.
- Спасибо, - едва слышно отвечаю и делаю шаг вперед.
Ощущение, что иду на плаху. Знаю, что Громов не любит опозданий, что наверняка у него полно других дел, но не могу заставить себя сделать последние шаги. И словно в насмешку, дверь открывается сама, а пороге появляется он. Отец Матвея.
- Таня, - произносит он глубоким низким голосом. Затем медленно переводит взгляд на моего сына и будто застывает. Только спустя несколько мгновений вновь берет себя в руки. Толкает дверь шире и кивает. - Проходи.
Он стоит и смотрит, а у меня ноги просто отказываются двигаться. Не могу, и все тут. Стою, смотрю и только крепче прижимаю к себе малыша.
