2021.04.05 Москва
Сырой, спертый воздух тяжелым грузом падал в легкие при каждом вдохе. Он пытался бежать изо всех сил, но его ноги двигались, как деревянные колоды, застревающие в липкой смоле. Сзади нарастали крики настигающих его преследователей.
Он обернулся в страхе, но не увидел ничего, кроме длинного, мрачного туннеля. Еле передвигая непослушные ноги, ему каким-то чудом удалось добраться до заветной деревянной двери, преграждающей проход. Сердце бешено колотилось, словно пытаясь вырваться из груди. Дрожащими от напряжения руками он потянул за медное кольцо, служившее дверной ручкой. Дверь открывалась неохотно, будто хотела задержать его для невидимых преследователей. Вены на его лбу вздулись от напряжения, и он изо всех сил продолжал тянуть за кольцо.
Чувства подсказывали ему: они уже близко.
Наконец, дверь поддалась и открылась. Он влетел в нее, словно стрела, сорвавшаяся с натянутой тетивы.
Оказавшись в освещаемой смоляными факелами комнате, он сделал пару робких шагов вглубь, как вдруг дверь с шумом захлопнулась.
Он оказался в ловушке.
От стен начали отделяться темные силуэты, окружающие его со всех сторон. Когда они подошли ближе, он увидел, что все они одеты в черные балахоны и маски с птичьими клювами, похожие на те, которые носили чумные доктора во времена темного средневековья. Ужас сковал его, от чего он был не в силах даже пошевелиться. Со всех сторон на него смотрели пустые, безжизненные провалы глазниц, с вялым интересом рассматривающие его, как крысу, угодившую в мышеловку.
Вдруг, они начали расступаться, пропуская еще одну фигуру в такой же, как и у остальных маске с птичьим клювом. Когда фигура приблизилась, то круг сомкнулся снова.
Подошедший снял маску, под которой скрывался дряхлый старик. Остальные, последовав его примеру, тоже начали снимать свои маски, под которыми оказались лишь выбеленные временем черепа.
Старик протянул к нему свою сморщенную, дряблую руку и заговорил:
– Ты… ты последний.
Он в ужасе закричал и открыл глаза. По лицу мутными струями бежал пот, а перед глазами все ещё стоял тот ужасный образ старика в черном балахоне.
– Кристоф! Дорогой, ты в порядке? – Раздался рядом обеспокоенный женский голос.
Дрожащей рукой он смахнул пот со лба. – Все хорошо, дорогая. Просто приснился кошмар.
– Ты опять видел того старика?
– Да.
– Может, по возвращении мы все-таки посетим доктора Хупера? Говорят, он хороший психиатр.
– Нет, Ванесса, не стоит. Я в порядке. Где Салли?
– Она спит.
Кристоф нажал кнопку вызова на своем кресле, и через минуту, лучезарно улыбаясь, в салон вошла стюардесса.
– Да, мистер Ридден, чем могу быть полезна?
– Стакан воды, пожалуйста.
– Сию минуту. – Улыбаясь, ответила стюардесса и вышла.
Кристоф выглянул в окно, и увидел огромный город, располагающийся внизу. Они летели так низко, что можно было различать отдельные здания.
– Москва – красивый город, не правда ли? – Спросил он у супруги, желая сменить тему.
– Да, дорогой, конечно. – Отстранено ответила Ванесса, сидевшая в кресле напротив.
К ним снова вошла стюардесса с неизменной улыбкой на лице.
– Ваша вода, сэр. – Она протянула ему поднос с высоким стеклянным стаканом.
– Спасибо. – Он взял стакан и, в несколько глотков, осушил его.
– Могу я еще чем-нибудь Вам помочь?
– Когда мы будем садиться?
– Через десять минут будем заходить на посадку.
– Можете идти, спасибо. – Кивнул Ридден. – Пойду, пожалуй, приведу себя в порядок. – Сказал он супруге и, встав с кресла, направился в туалет.
В роскошном салоне было всего четыре просторных кресла. Салли спала на одном из них в своем пышном оранжевом платье, похожая на принцессу из сказок. Она лежала, свернувшись «калачиком» и разбросав кудрявые светлые волосы по маленьким детским плечикам.
Проходя мимо, Ридден поцеловал ее в макушку. Салли улыбнулась во сне и заворочалась, устраиваясь поудобнее.
Кристоф зашел в просторную туалетную комнату, где помимо туалета находилась еще и удобная ванна.
Он открыл кран над раковиной, подержал руки под струей холодной воды, а затем плеснул себе в лицо. Немного взбодрившись, и, придя в себя после очередного кошмара, он вперил взгляд в зеркало.
– Давай, парень, – говорил он своему отражению. – Взбодрись, завтра будет сложный день.
Серьезные глаза из зеркала смотрели на него решительно, но в самой их глубине затаился страх.
Причесав светлые, почти белые волосы, он еще раз решил осмотреть себя: высокий, статный, с квадратной массивной челюстью и синими, как небо, глазами – одним своим видом он вызывал почтительные взгляды девушек и ревнивые взгляды мужчин. Его занятия спортом тоже не прошли зря, и перекатывающиеся бугры мышц трудно было спрятать под деловым серым костюмом, который делал его похожим на ожившую скалу.
Он поправил черный узкий галстук, одернул пиджак и вышел в салон.
Салли уже проснулась и, когда он проходил мимо ее кресла, она посмотрела на отца сонными, но не по-детски серьезными глазами.
– Папа, – заговорила она с ним своим звонким голосом. – Мы уже прилетели?
– Сейчас уже будем садиться, моя дорогая. – Улыбаясь, ответил он.
Будто в подтверждение его словам, из динамиков донесся мурлыкающий голос стюардессы.
– Пожалуйста, пристегните свои ремни, мы заходим на посадку.
Ридден хотел помочь Салли пристегнуться, но она протестующее схватилась за ремень.
– Я сама, папа!
– Хорошо, принцесса, как скажешь. – Сказал он, и вернулся в свое кресло.
Ванесса смотрела в иллюминатор, рассматривая все приближающуюся Москву.
Кристоф смотрел на нее с любовью и обожанием. Она была прекрасна: нежная, бархатная кожа нетронутая загаром, русые волосы, собранные в строгий конский хвост, зеленые, как сочная трава глаза… лучшая в мире женщина досталась именно мне. – Загорелась в мозгу яркая вспышка мысли.
– Знаешь, дорогая, ты подарила мне жизнь.
Она повернулась к нему и, улыбаясь, недоверчиво спросила:
– Правда? Почему?
– Ты показала мне, что такое любовь. Если бы не ты и Салли, я бы так и остался тем брошенным мальчишкой, каким меня сделали родители, подбросив в детский дом.
Она хотела что-то ответить, но самолет с гулом начал снижаться, и Салли испуганно закричала:
– Мама, папа, мы падаем!
– Дорогая, мы садимся, а не падаем, все будет хорошо. Я обещаю. – Ответил Ридден.
Их немного качнуло, когда шасси самолета дотронулись до взлетной полосы, а затем самолет мягко покатился по ровной поверхности, постепенно сбавляя ход.
