1
Дом номер пять угрюмо стоял среди однотипных серых зданий на пересечении Гоголевской и проспекта Ленина. Никто из прохожих не обращал на него внимания, лишь некоторые жильцы изредка оборачивались, выходя из подъезда, и находили взглядом свой балкон по какому-нибудь отличительному признаку, будь то красный халат, бултыхающийся на веревке, или прибитая кормушка для птиц. Во дворе уже много лет ничего не менялось: одни и те же старушки сидели на лавочках, обсуждали, кто из соседей не выносит мусор, оставляя его в пакете перед дверью. Ника прошла мимо них и направилась к своему подъезду. В кармане пискнуло напоминание на телефоне, что скоро должна прийти первая клиентка. Она набрала код домофона, толкнула неподатливую дверь и зашла внутрь. Ей навстречу, тяжело дыша, спускалась по лестнице женщина с потрепанной сумкой наперевес.
– Вы с какой квартиры?
– Десятой.
– Ага, зна-а-ачить, вам заказное, – женщина потянулась к сумке и достала пухлый конверт. – Паспорт давайте.
– Он дома, а что за письмо?
Почтальонша недобро прокашлялась и заворчала:
– Носишь-носишь за копейки эти письма, а они даже паспорт не могут подготовить…
Окончание монолога Ника уже не расслышала, забежала в квартиру, достала с верхней полки документы и поспешила обратно. Почтальонша сунула ей в руки письмо, побрела к выходу. Ника сорвала верх белого прямоугольника, достала сложенные пополам бумажки. В ее глазах заплясали буквы, они стали складываться в предложения, смысл которых дошел не сразу. Наследство. Некая Надежда Ильинична Брыль оставила ей квартиру в Москве. Взгляд заскользил дальше и уперся в предложение: «Явиться для подписания документов необходимо в течение месяца». «Тетка, что ли, по материнской линии померла, вроде та в столицу переехала», – рассуждала она, поднимаясь на свой этаж.
Квартира, где жила Ника, не представляла из себя ничего особенного: кухонька два на три, коридор с отклеивающимися обоями и две небольшие комнаты. Она заглянула на кухню, под столом увидела начатую бутылку водки. «Нашел все-таки!» – пришлось подойти ближе и спрятать поллитровку за шкаф. Заклокотал дверной звонок, Ника поторопилась открыть дверь. Пухлая пергидрольная блондинка неспешно сняла пальто и прошла по-хозяйски в дальнюю комнату, села за стол и, поковырявшись в коробочке, выбрала пузырек с красным лаком, сунула его под нос Нике.
– Я ей и говорю: «Поступай на юридический!» – забасила блондинка.
Словно ширмой, своими мыслями Ника отгородилась от звучного голоса собеседницы. Один за другим начали всплывать из затопленного подвала памяти блеклые снимки: школьный двор, заляпанные пальцы в синих чернилах, повариха в столовой раскладывает по тарелкам безвкусный обед. Карусель воспоминаний нехотя остановилась, один из снимков стал обретать краски: училка в монашеской юбке и огромных очках в роговой оправе смотрела прямо на нее. Она вела самый ненужный, по мнению Ники, предмет – технологию. Ну вот зачем современным девочкам кроить фартуки и учиться вязать крючком? Тех, кто отказывался заниматься этими истинно женскими обязанностями (а Ника частенько попадала в их ряды), технологичка отправляла в подсобку, там в холодной воде заставляла полоскать замученные тряпки, носить помои в дальний загаженый туалет, а если что-то делали не так, выгоняла в коридор махать шваброй по деревянному полу. И не дай бог, в это время пройдет кто-нибудь из своих, увидят, так и засмеют, а еще прилепят позорное прозвище – поломойка.
