- Ульянка, - прошептала у моего уха Маринка. - Ты видела того красавчика, что сидел впереди нас?
Какие красавчики? Сейчас начнется борьба за выживание. В лесу, в походных условиях. Полное отсутствие цивилизации, блин.
Отошла от автобуса, в котором тряслись больше часа, и натянула кепку.
Меня сейчас мало волновал противоположный пол, но не хотелось обижать подругу, с которой уже второй год делила комнату в съемной квартире. Зная ее характер, она надуется, и не будет разговаривать неделю, хотя это иногда полезно.
Маринка пошла вперед, витая в облаках и явно не разделяя мой пессимистический настрой.
Перехватила в другую руку свою дорожную сумку, вздохнув, пошла по усыпанной сосновыми иголками тропинке.
- Ты бы лучше думала о том, где и как будем спать, - ответила ей, морщась от назойливого комариного писка.
- Декан сказал, что палатки установлены, - пожала подруга плечами и, не оборачиваясь, продолжила идти впереди.
- На кой я вообще на это подписалась, - проворчала я, осматриваясь по сторонам.
Вокруг был густой лес. Впереди слышны шумные веселые голоса, кто-то уже играл на гитаре, а мне хотелось развернуться и бежать обратно к автобусу.
Нужно было послать к чертям собачьим декана и написать эту чертову курсовую по математике “Числительное дифференцирование”, жуть конечно, но это лучше, чем три дня в этой глуши.
Хотя, кого я обманываю? Математика мне давалась с трудом и не написала бы я эту чертову курсовую без чьей-либо помощь. Дураков нет, поэтому пришлось согласиться на эту спартакиаду. Зачет автоматом звучало так соблазнительно, что я повелась.
Ладно, может не все так плохо, как я себе представляю.
Через несколько метров мы вышли на поляну, сплошь усыпанную палатками. Студенты, снующие кругом, были в приподнятом настроении. Противный крик физрука, отчитывающий очередную жертву, слышался издалека.
- Белкина, Синицына, - окликнул нас методист, Николай Сергеевич. - Занимаем палатку и бегом на инструктаж.
Махнул рукой на зеленый вигвам и скрылся из виду.
Переглянувшись с Маринкой, нырнули в двухместное сооружение, и я едва сдержала возглас.
- Как тут спать? Развернуться негде, - кинула в угол сумку с одеждой и спальник-одеяло, купленный за деньги, отложенные на зимний пуховик.
- Брось, кто будет спать, когда вокруг такое веселье?
- Я! - сразу ответила ей. - Веселись без меня. Я пас.
- Как знаешь, идем, сейчас Воронов нас не досчитается и заставит приседать, точно марш-бросок не осилим, - Синицына кинула в противоположный угол свои пожитки и выпорхнула наружу.
Скривившись, последовала за ней, помня о коварности преподавателя по физической культуре.
После двухчасового получения инструкций нас отпустили отдыхать, и готовится к завтрашнему дню. Многокилометровый марш бросок был тем еще испытанием, поэтому самым правильным было последовать рекомендациям преподавателей и разойтись по палаткам. Но многие студенты не разделяли моего мнения и отправились веселиться у костра.
В лесу темнело намного раньше, поэтому, поужинав и приняв летний душ, я спряталась в палатке, чтобы почитать недавно скачанную книгу на телефоне.
Маринка, как я и думала, скрылась в неизвестном направлении искать приключения на свою пятую точку, а я расположилась в двухместных апартаментах, наполненных назойливо-пищащими насекомыми.
Через пару часов, когда глаза стали слипаться, я устроилась поудобнее, и решила погрузиться в сон, в палатку ворвался двухметровый цунами и нырнул ко мне под одеяло.
Сказать, что потеряла дар речи от наглости - ничего ни сказать.
Пока соображала, что происходит, парень обхватил меня за талию и прижал к себе, прячась под одеяло с головой.
- Ты что творишь, кретин, вали отсюда, - шипела я, отталкивая неизвестного парня ногами, пытаясь сорвать с него свое одеяло.
- Я ненадолго. Потерпи Бурундук, - проговорил нахал, и я его узнала.
Артур. Бабник. Мажор. Сердцеед, по которому сохло пол универа, и когда-то я была в их числе.
- С какой стати. Проваливай, - обида за три года на него еще не прошла, и сейчас в меня вселился бес, который требовал расплаты.
- Тихо ты. Разоралась. А то быстро найду способ тебя заткнуть, - этот гад вел себя со мной, как ни в чем не бывало.
Я же напротив, все прекрасно помнила. Море слез и жгучая обида за его грязный поступок, который ему не прощу никогда.
- Что? - ошалело посмотрела на его ухмыляющийся фейс, показавшийся из-под одеяла.
- Проехали. Просто помолчи, - улыбнулся своей коронной улыбкой, которая сводила девчонок с ума, но не меня. Плавали - знаем. На одни и те же грабли больше не наступлю, к тому же у меня теперь был тот, о ком я думала постоянно.
Снаружи был слышен смех и голоса девчонок, которые что-то бурно обсуждали, бродя между палаток.
- Так, если сейчас же не уйдешь, я заору, - решительно сказала ему, желая побыстрее избавиться от его присутствия.
Голоса приближались, и я отчетливо слышала голос Самойловой, дочки нашего ректора, которая явна была в гневе.
Не от нее ли Лихачев пытается спрятаться? О том, что она сохла по этому мажору уже не первый год, слышала ни раз, а сейчас видимо придется ощутить ее светлые чувства на собственной шкуре.
- Белкина ты тут? - снаружи действительно была Самойлова. - Вылезай.
Гневно крикнула она. Чувствовала, что пахло порохом, и было самое время молиться, чтобы не зацепило волной от взрыва, когда она обнаружит любовь всей своей жизни под моим одеялом.
- Чего тебе? - ответила ей.
С Самойловой только дурак станет скандалить, поэтому с ней стоило выбирать выражения. Папочка глазом не моргнет и вышвырнет из универа, лишь бы дочка была довольна.
- Артура не видела? – нервным и очень нетерпеливым голосом спросила меня.
- Какого Артура? - переспросила ее, включая дурочку.
- Лихачева, идиотка, кого же еще, - разозлилась она еще сильнее.
- Сдался мне этот урод, - ответила ей, тоже начиная злиться.
- Выражения выбирай, я так-то рядом, - тихо прошептал виновник переполоха под одеялом.
- Я тебя не держу. Вали, - шикнула ему в ответ, оттолкнув от себя.
- Хотяяя…, - громко сказала, привлекая внимание Самойловой. - Видела его где-то совсем рядом.
- Любое желание, - прошептал Лихачев, хватая меня за запястья и не позволяя даже пошевелиться.
- Чего? - прошептала едва слышно, снова отталкивая его от себя.
- Я выполню любое твое желание, - проговорил он. - Любое.
Любое значит? Ну что ж! Есть у меня такое. И оно сводит меня с ума.
Подумав, протянула ему руку: - По рукам.
Он пожал мою ладонь, и я почувствовала, как он улыбнулся.
- Он у озера. Точно, - крикнула дочке ректора. - Крутился возле какой-то брюнетки.
Снаружи послышалась нецензурная брань.
- Вот же кабель. Бежим. Сейчас я этой мымре все патлы повыдергиваю, - послышались удаляющиеся голоса, и я выдохнула одновременно с Лихачевым.
