Осень. Сыро и душно. Полупустая спальная комната только и спасалась смесью прохлады старого кашляющего кондиционера и кислородом настежь распахнутого окна в деревянной раме. В это утро первого учебного дня Агония неторопливо опускала тетради в черную дыру потрепанного рюкзака под «March of the saint» Armored Saint, долбящую ушные перепонки через наушники. Язык смаковал мятный осадок от недавно выкуренной сигареты со смесью клубничной подушечки жвачки, иногда по привычке слизывая с губ темную помаду. На телефон попеременно приходили оповещения – треснутый экран светился надписями «Ру» и «Эш», имена единственных людей, которые еще не сбежали от девушки. С виду агрессивная Агония, освещающая весь университет своим красным всплохом густого каре, не стеснялась подпускать к себе этих двух так близко, чтобы они могли согреться, но так далеко, чтобы не обожглись.
(«Ру»: мы опоздаем. сожру твое прелестное место и не поперхнусь). А рядом иконка фотографии самой подруги – темная кожа светится матовым ореховым загаром, упругие пружинки черных волос прикрывают округлые плечи, объемные губы растянуты в улыбке, пропускающей шаловливо высунутый язык. Ру напоминала Агонии глубоководную рыбку – ее глаза были широко расставлены, не хватало только свисающего с темени фонарика для пущей схожести.
(«Эш»: у тебя есть сигареты? я карту дома забыл…). Этот мальчик просто назывался «кадр». Высокий, широкоплечий, но с обычным телосложением – ни лучше, ни хуже. Генетика, может, и хорошая, а вот физические нагрузки Эш из своей жизни исключил, даже обратно домой идти отказывался, хоть там и лежала его банковская карта. Зеленоглазый блондин был обладателем весьма смешанных черт лица – он был смазлив на личико, но его скулы и челюсть нельзя было назвать смазливыми. Агония видела в нем сходство с Суперменом из фильма 2006 года, Ру смеялась над этим и замечала, что тот больше похож на «Американского папашу».
Быстро наклацав друзьям сообщения, девушка закончила сборы рюкзака. Оторва оторвой, но позориться отсутствием учебных вещей она не любила. В ее группе первое место по успеваемости было именно у нее, в знаниях она уступала разве что преподавателю и паре заучек, дышащих перегноем книг и окисляющимися чернилами шариковых ручек. Агония вынула наушники из ушей, чтобы поправить отсутствующую прическу и в тишине предположительно пустующей квартиры услышала приближающийся шум отцовских шагов. Видимо, он еще спал, когда девушка встала, потому и подумала, что тот уже на работе. Она наспех сунула мятую пачку «Marlboro» в задний карман упруго натянутых джинс и прикрыла растянутой футболкой с символикой непопулярной метал-группы, собралась было вылететь из комнаты, но тут дверь со скрипом распахнулась. Высокая полная фигура отца заслонила собой дверной проем, Агонии пришлось встать напротив. Темные глаза девушки опустились, с поддельным интересом разглядывая деревянные половицы с потрескавшейся дешевой краской. Отец со свистящим шумом ноздрей втянул комнатный воздух с нотами табака после утреннего запретного курения на подоконнике. Девушка сразу услышала, как затрещало напряжение и хрустнули костяшки огромных кулаков. Секунда – и в щеку Агонии врезается массивная ладонь, отдается смачным шлепком и оставляет на белесой коже наливающийся кровью отпечаток. Сама девушка отшатнулась, но вовремя схватилась за край кровати, чтобы не промыть собой пол.
– Наглая ты соплячка, – отцовский бас содрогал стекла в окне и шкафу, прижимая тело дочери все ниже к полу. -В моем доме мои правила, какого черта ты их нарушаешь? Что ты, что твоя алкашка-мать. Кукушка, подкинула мне подарочек за все хорошее.
Крик не прекращался, пока звонок на отцовском мобильнике не стал громче всех звуков мира, и лысому верзиле пришлось уйти в другую комнату. Воспользовавшись моментом, девушка выскочила из квартиры, оставив после себя только сладкий запах духов и цепочки слов «ненавижу», «когда ты уже сдохнешь». Ярость, текущая в жилах лавовым потоком, лопала в глазах капилляры, отросшие ногти оставляли луновидные следы на ладонях, крепко впечатываясь в кожу сомкнутых кулаков. Прохожие зеваки не оставляли себя без удовольствия поразглядывать девичью раскрасневшуюся щеку – впрочем, налившийся кровью взгляд Агонии быстро всех распугивал, даже Ру, увидев подругу, первым делом отступила на шаг. Когда взгляд подруги пал на след побоев, она смогла лишь тяжело выдохнуть и в этом читалось уставшее «опять?». А вот реакция Эша, как и каждый подобный раз, была агрессивной – порыв наставить тумаков убивал в нем всю лень, он был готов лететь со скоростью 60 км/ч, только бы раскрасить стену внутренностями отца-насильника.
– Тогда ты будешь не лучше него, – каждый раз говорила Ру, и каждый раз Эш проглатывал приступ ярости.
– Удручает, что у меня нет средств съехать из этого клоповника, которым меня еще и попрекают. Зарплаты с Walmart и уличных представлений не достаточно, сколько бы я не откладывала. Все уходит сразу, отец давно забил на мои финансовые дела – покупаю все сама, – Агония нахмурилась и нервно поправила лямку рюкзака на плече, но быстро поняла – внимание Ру и Эша было не на ней, а на ком-то позади. Девушка аккуратно повернула голову, намереваясь кинуть короткий взгляд через плечо, но неожиданно для себя сплелась глазами с солидного вида мужчиной, внимательно наблюдающим за компанией.
– Что-то надо? – с некоторым шоком ядовито выплюнула вопрос Агония. Еще не хватало, чтобы какой-то наглый незнакомец слушал, как она изливает душу. Мужчина промолчал, лишь поправил красный галстук на фоне черной рубашки и исчез во дворе университета.
– Баран, – негодующе фыркнула студентка и под звон, оповещающий о начале занятий, направилась на первую пару второго курса актерского факультета.
В тишине аудитории приятным звуком шуршал мел, оставляя на черной доске выразительные линии – даты и события. История. Менее грациозные черты исполосовали и девичью тетрадь, кишащую набросками неведомых существ – косо, криво, но и Агония не на факультете искусств учится. Мерный поток информации от сухонькой высокой преподавательницы прервался скрипом двери, в проеме которой показалась чья-то старательно зализанная муссом голова. Черные поросячьи глазки оглядели группу, настороженно смотрящую в ответ, и тут гость наконец выдал торопливым визгливым голосом: «следующая пара в 56-ом, новый преподаватель у вас». Голова исчезла так же быстро, как появилась, оставив студентов шушукаться на зло учителю. Перерыв между парами Агония провела на углу за университетом, там расположилась студенческая курилка: пара лакированных лавочек и мусорных урн под раскидистыми кленами, отцветающими свое. Пока красноволосая смаковала фильтр под шутки Эша и ворчание Ру, на обтянутые джинсами острые колени успело упасть два желтых листа размером с ладонь девушки. Поддавшись порыву попробовать мертвые листья на запах, студентка затянулась воздухом, обволакивающим прожилки листа. Пахло осенью, теплом, сахаром и… Агония открыла глаза, почувствовав посторонний запах мужского одеколона. У Эша был другой – кожаный с мускусом, а этот… древесный аромат с шоколадом. Звучит дорого и солидно. Интерес заставил девушку помотать головой в поисках источника запаха, но вокруг никого уже не было – он мог зайти за угол довольно быстро, потому что курилка находилась в паре метров от поворота. Бежать студентка, конечно же, не стала, но позволила себе вытянуть шею – никого.
