Я плавал в воде и ошарашено наблюдал, как акула, активно размахивая хвостом, извивается на самом краю бассейна. Здоровенная зубастая рыбина, похоже, тоже была не в себе, потому как «гребла» не в ту сторону. Хотя кто знает, возможно, она отлично понимала, что хлорированная вода ей не понравится, поэтому и стремилась в направлении океана, невзирая на то, что до побережья было миль двадцать. Но мне-то точно отшибло мозги, когда я проснулся в такой компании. Остатков того, что у меня обычно сходит за здравый смысл, хватило только на то, чтобы слегка отплыть назад, фута на четыре, не больше.
– Окей… – сказал я, и акула, завалившись на бок, обрушилась в бассейн.
Сработали мы четко и слаженно: я ринулся к бортику за моей спиной, а хищник глубин – к дальнему, перпендикулярно моему вектору передвижения. Если я что-то делаю, то, как правило, делаю это хорошо. Наверное, именно поэтому, выбросившись на сушу и продолжая бормотать «окей-окей-окей», «проокеил» до дома и, просто выбив своим телом дверь, шустрой белкой взлетел на второй этаж, где уже не так поспешно выскользнул на длинный крытый балкон.
– Окей… – на сей раз уже медленно сказал я, опершись ладонями о балюстраду – акула никуда не делась. Это разочаровывало и пугало, потому что где-то в середине моего бегства я решил было, что все это просто затянувшийся кошмар, и я эвакуировался из бассейна, еще не проснувшись до конца. Пару раз со мной уже происходили подобные вещи: я убегал от монстра из шкафа и от страшной чешуйчатой руки, вынырнувшей внезапно из ванны. Я тогда был совсем малец, но воспоминания до сих пор свежи, прямо до мороза по коже. Теперь еще и это вот… я зажмурился и, отлично понимая тщетность этого действия, помотал головой. И, как я и думал, это не помогло.
– Окей! Уговорили! – крикнул я, не совсем понимая кому, и пошел в дом.
Всему этому должно было найтись нормальное объяснение, и начал я его поиски с холодильника. Как раз перед тем как вырубиться, сидя в плавучем шезлонге, я пил чай с ромом. Плавучее кресло перевернуто, и стакан с ведерком сейчас валяются где-то на дне, а вот лед уже давно растаял… – рассуждал я, сооружая коктейль. Кроме этих вполне логичных умозаключений меня посетила и другая, не менее логичная мысль, что неплохо было бы не пить, а как-то разобраться с текущей ситуацией. Потому как хозяева дома вряд ли обрадуются, обнаружив дохлую акулу в своих владениях. С другой стороны, если я сейчас звякну Нонишу, то он сначала поинтересуется, что я кладу в свои коктейли, а потом примчится сюда, и если выяснится, что я не страдаю от галлюцинаций, то… Нет, это еще не факт, что я не страдаю, – акула мне совсем не понравилась. Никогда я их не любил, акул этих. Не буду я пока никуда звонить, а выпью еще один коктейль и посмотрю: может, эта рыба сама рассосется.
Прихватив холодный стакан с уже второй порцией (первую я выглотал залпом) и старательно избегая смотреть на окна, я прошел в «телевизионную» комнату и сел в просто греховное по своему удобству кресло. «За такую роскошь мне, если бы я хоть чуть-чуть верил во все эти дела, отвалили бы как минимум полсотни лет в чистилище. А его хозяевам и того больше», – думал я, стирая с шеи и рожи пролитое второпях пойло. Ну да ладно… мне совершенно не хотелось дергать Нониша, особенно если выяснится, что никакой акулы на самом деле и нет. Он подкинул мне работенку не бей лежачего, за отличные деньги и на полном пансионе, это даже не работа, а отпуск какой-то. Охранять роскошную недвижимость бывших хиппи, поднявшихся на порнографических фильмах в стиле розового нуара и, как я думаю, именно в процессе этого «подъема» приобретших дикое отвращение к видеокамерам и автоматическим охранным системам. Если бы не этот их вывих, не видать бы мне такой роскоши. Можно курить их сигары-сигареты, пить и есть все, что найдешь, кроме того, что хранится в подвале и стоит, наверное, дороже всего этого дома, как сказал Рон, пока знакомил с вверенным мне объектом. Нониш дружил с этими психами, Роном и двумя его «женами» (я не смог запомнить имена его мочалок), и мне он тоже был не только боссом, но и другом. Он слегка напрягал меня своей проявляющейся время от времени индейской дурью. По их традициям, тот, кто спас твою жизнь, становится твоим вторым отцом. Соответственно, относится к этому человеку надо со всей возможной почтительностью. Хорошо еще, что Нониш, этот испорченный американской цивилизацией навахо, по большей части преподносит свою почтительность как некую шутку. Иначе бы я чувствовал себя не в своей тарелке. Но он точно чувствует себя обязанным мне после той переделки во Вьетнаме, и время от времени демонстрирует свою благодарность несколько бурно, приводя в смущение не только меня, но и окружающих…
Да… И яппи эти отнеслись ко мне по-дружески. И совсем мне не хотелось подкинуть им всем в ответ такую вот «благодарность». Нет! Надо разбираться самому. Я допил коктейль и, дотянувшись до стоящего рядом бара, налил себе, не сильно смущаясь, отличного, но все еще остающегося безымянным виски, из хорошего такого ухватистого графина. Таким графинчиком, кстати говоря, очень даже можно «поправить» черепушку-другую. Хорошая вещь, обстоятельная.
С полчаса посидев в кресле, бездумно пуская дым, я довольно прилично поднабрался «храбрости» и «здравого смысла» и подчеркнуто неторопливо прошествовал на балкон, где и засел, наблюдая за упорно не желающей рассасываться акулой. «Ладно. Допустим, что это не глюк», – подумал я и принялся вспоминать, с чего все началось. А началось все с того, что я проверил внутренний периметр… На самом деле просто устроив себе утреннюю пробежку. Проверка эта не имела никакого смысла, потому что мы с парнями втихую установили на границах владения сейсмодетекторы, которые «брякнут» на мой пейджер, если внешний периметр пересечет что-то крупнее собаки. Времени у меня будет после сигнала еще целое море, я успею и позвонить, и занять оборону, да и «сюрпризы» расставить. Экс-хиппи об этом никогда не узнают, и их кармы, ауры или что там еще не пострадают, как и их роскошное имущество. «Предположительно не пострадают», – отметил я, кинув взгляд на бассейн, хлебнул еще, и откинулся на спинку удивительно дешево выглядящего деревянного креслица из реек.
Значит так: далее, покончив с беготней, вместо того чтобы засесть за рисование комикса (должно же быть у человека хобби, не содержащее градусов и никотина), я заварил чаю и понаделал себе, чуть не с полведра, чего-то вроде «Пина колада», но без ананасов и соков и прочей девчачьей чешуи. Только чай, светлый ром и лимон. Только хардкор, чувак! Проверил арсенал и телефонную линию и плотно окопался в том самом роскошном кресле, надираясь и тупо втыкая в телевизор. Потом меня внезапно потянуло «на природу», и я перебрался в бассейн, где торжественно и уснул. Вырубился еще до обеда, а сейчас уже почти шесть. Мужик, чо… Кстати, насчет обеда! Если я буду продолжать в таком духе, то «храбрость» и «здравый смысл» скоро меня окончательно победят.
