– Хочешь, почитаю тебе сказку? – спросила мама, накрывая одеялом.
– Добрую? – обрадовался маленький мальчик, поудобнее устраиваясь на подушке.
Мама вздохнула, открыла толстую книгу, поправила на тумбочке светильник, и перевернула страницу:
«Лесная богиня жила тысячи лет, и видела разных путников на своем веку. Невидимая, быстрая как ветер, только странные зеленые глаза вдруг померещатся в темноте, да длинная грива огненных волос. Засматривалась на людей, у ночных костров, и все не могла понять: «Чего вы хотите, смертные? За чем гонитесь? Зачем деретесь? Еды вдоволь, места хватает, зверей…» Но люди не отвечали. Люди хохотали, пили вино, и задиристо звенели ножнами. Или увлеченно поглядывали на девушек, залихватски подкручивая усы.
И вдруг, однажды, это случилось. Впервые, за многие тысячи лет. Она влюбилась. Сын местного князя был статен, как молодой дуб, горд, и хорош собой. На скаку без промаха бил оленя, и догонял дикого тигра. Но никогда не убивал больше, чем требовалось. Она тайком любовалась, из лесной глуши, и никак не могла налюбоваться.
Однажды его самого чуть не убили. Здесь, в ее лесу. Она не понимала людской злобы и козней, и никогда не вмешивалась. На молодого княжича напали люди в черных доспехах, и гнали до самого леса. Его личная стража осталась лежать у перевернутой кареты, а сам почти ушел… От людей. Но не от демонов. Когда зеленые ветви скрыли плечистую фигуру, а злые псы бессильно заскулили… С лошади спрыгнул колдун. Раскрыл старую книгу, и принялся напевом выводить заклинание. Страшное заклинание. Ее раньше никогда не интересовали дела людей, люди сами ответят за свои поступки на суде Солма, но…
Княжич оказался не из пугливых. Среди деревьев засыпал следы пахучей солью, чтобы сбить собак, и ушел в самую глубь. В дремучий дрем. В ее личное царство. Там, у корней огромного дуба, начертил вокруг себя защитный магический круг, и уселся в центре, приготовившись к бою. Он точно знал, что вряд ли выдержит, но сдаваться не собирался.
Черные вихри появились в полночь, когда костер почти догорел, а новых не успел натаскать внутрь. Завыли, закружились, поднимая прошлогоднюю листву… Круг какое-то время продержится, хлипкий, нетвердый… Княжич не маг, да и как в лесу сотворить настоящую защиту? Да и какая защита… от демонов?
И тогда она не выдержала. Заскрипели старые бугристые стволы, загудели кроны, завыл ураганом ветер над макушками, и из ночной темени явилась она. Сама. Черные посланники ада сразу исчезли. Улеглись прошлогодние листья, успокоился ветер… А княжич смотрел, и не мог вымолвить слово, хоть и видел лишь прозрачную неясную тень. «Спасибо, властительница, – наконец хрипло сказал, и опустился на колено. И неожиданно добавил: – Ты прекрасна, как сам лес!» «Смог бы полюбить, если бы была живой? – вдруг поддалась она порыву. – Самой обычной?» «Клянусь, – склонил голову мужчина. – Большей мечты у меня никогда не было!»
Утром луговая трава скрыла неустрашимую спину. А она все думала. Следующие тысячи лет уже представлялись как бремя. Тюрьма. И тогда она решилась. Принесла огромную жертву Солму, и взамен обрела тело. Стала смертной. Молодая нагая девушка, с огненными волосами до пояса, появилась из леса и робко пошла, приминая траву босыми пятками, в сторону ближайшего селения…
Добрые люди одели. И указали путь. Через неделю она добралась до княжьего замка, прошла по настилу моста, и осторожно постучала в толстые ворота. «Куда, нищенка?» – выглянул из угловой башни толстый бородатый стражник, хрустя сочным яблоком. «К княжичу!» – улыбнулась в ответ. «Пошла вон! – обглоданный огрызок шлепнул прямо в щеку, – княжича ей…»
Дни улетали за днями, и в замке князя готовились к свадьбе. Ибо появилась вдруг спасительница, гордая и холодная, с зелеными глазами и рыжей копной волос, и объявила, что это она спасла князя в лесу. А князь смотрел на нее, и не верил… Он помнил зеленые глаза и огненную шевелюру, но… Не так представлял свою избранницу. Совсем не так. Но раз вылетевшее слово назад не вернешь, и замок готовился к празднику. «Ты уверен?» – спросила мать. «Я не могу по-другому», – просто ответил сын. «Может, отложишь? – не отступала родительница, все больше и больше волнуясь за сына. – Оранг готовится вторгнуться в наши земли, не до праздников!» «Разберемся с Орангом, – мягко ответил сын, целуя мать в щеку. – После. Какой я наследник, если не держу слова?»
Девушка плакала, уткнувшись в ладони. Теперь она научилась плакать. А дородная крестьянка, давшая из жалости кров нищенке, никак не могла взять в толк: «Что ты, родная? Из-за свадьбы княжича, что ли? Так… – все никак не могла понять: – это же княжич! Ты чего?» Девушка последний раз всхлипнула и поднялась, вытирая глаза. «Куда?» – даже испугалась добрая крестьянка. «Спасибо за доброту, – низко поклонилась странная гостья. – Мне легче среди деревьев…»
Дни убегали за днями. Подготовка к свадьбе шла полным ходом. И в один из вечеров княжич заглянул к невесте: «Абраэль, – чуть помолчал, задумчиво глядя в ее холодное неприступное лицо. – Оранг собрал армию. Мне нужна твоя сила. Как тогда, в лесу. Поможешь?» «Что ты хочешь? – усмехнулась женщина, вставая с кресла. – Убить Оранга?» «Просто уничтожь мост через реку, – попросил княжич. – И рощицу за рекой. Нам надо выиграть время».
Мост задрожал, затрясся, и обрушился вниз – быстрая река подхватила бревна и щепки, закружив в бесчисленных водоворотах. Деревья за речкой пылали, взрываясь факелами искр. А княжич пристально смотрел, на исчезающие остатки того, что некогда соединяло берега, и наполняло голый луг жизнью… И вдруг показалось, что средь бесчисленных обгорелых пней лежит черное девичье тело. «Хочешь отложить свадьбу?» – бесстрастно спросили за спиной. «Нет, – повернулся, стряхивая наваждение. – Уже завтра».
Зачем? – спросит озадаченный читатель. Что ты хотел сказать, этой сказкой?
Да ничего, – ответит автор. Оглянись вокруг, присмотрись, человек. Ты видишь истинную природу вещей? Настоящие лица?
В этот мир пришла магия. Через черные демонские книги, коварство и ложь. И люди потеряли возможность видеть истинные лица».
– Что не так? – улыбнулась мама, глядя на насупившегося сына.
– Почему все сказки злые? – обиженно спросил мальчик.
– Потому что, – грустно вздохнула женщина, – наш мир тоже злой.
