— И как
ты в дальнейшем видишь наши отношения? — сухо осведомляюсь я.
— Так
же, как и раньше.
Жених
даже в лице не меняется. Смотрит жестко, уверенно, без колебаний.
— А то,
что у тебя есть другая женщина и пятилетний сын? Полагаешь, это никак на нас не
повлияет? Все будет как прежде?
—
Естественно, — четко проговаривает мне в лицо Аяз. — Для тебя абсолютно ничего
не поменяется, Гелена. Я, к твоему сведению, не вижу ни единой причины это
обсуждать.
Скепсис в
моих глазах набирает обороты.
— У нас
свадьба осенью. Ты решил утаить информацию о наличии другой семьи, а после
бракосочетания поставить меня перед фактом?
Мое ледяное
сдержанное возмущение не оказывает на Аяза никакого эффекта.
— Мы все
это уже обговорили с твоим отцом, — холодно отзывается жених. Расслабленно опирается
на спинку стула и сверлит меня тяжелым мрачным взглядом. Выглядит до ужаса
непрошибаемым. — Все учтено и обговорено. Смирись с тем, что у меня есть
ребенок.
На его
лице нечитаемое выражение. Как маска хладнокровия и собранности.
Бесчеловечности…
— С моим
отцом? — я начинаю терять самообладание. — Значит, ты обсуждал эту женщину и
сына с моим отцом, а не со мной?
— Да.
Никаких вопросов это не вызвало. Он умный человек и понимает, что это просто
обстоятельства: есть и есть. И на нас с тобой они никак не повлияют.
—
Завидую твоему оптимизму, Аяз. Но я придерживаюсь иного мнения. Я своего мужа
делить ни с кем не собираюсь. Поэтому если ты заведомо ставишь меня перед
выбором, то я отказываюсь от помолвки.
Оброненная
мною фраза заставляет жениха поднять брови в немом удивлении. Затем Аяз берет
себя в руки, полностью сбрасывая с себя налет искреннего потрясения. Оно
уступает место глубокой задумчивости. Губы Аяза крепко смыкаются, превращаясь в
тонкую полоску. Жених внимательно меня разглядывает, я не понимаю, чего он
ждёт.
— Кто
тебе рассказал? — интересуется он ровно.
— Это
имеет значение?
—
Возможно. Гелена, та женщина — мать моего ребенка. Ты умная, рассудительная
девушка. Ты же понимаешь, что я не могу полностью оборвать с ней всякую связь.
Это несерьезно.
— Я все
понимаю, — мой царственный кивок отчего-то привлекает внимание Аяза. — Поэтому
и предлагаю обсудить сразу. Я не согласна на такие вводные. Другую женщину я не
потерплю. Если они в твоей жизни на постоянной основе, то извини. Свадьбы не
будет. Я сама все отменю. Можешь по этому поводу не беспокоиться.
Тягостное
молчание обрушивается на нас. Ненасытное напряжение витает в воздухе. Аяз
опасно прищуривается.
— Гелена,
твое счастье, что я готов сделать вид, будто ничего не слышал, — чеканит он
недовольно, слегка меняя положение. Видимо, все же я вывела его из зоны
комфорта. — Свадьба состоится. Ты станешь моей женой. Мы шли к браку долгое
время. Дальнейшие разговоры на эту тему я буду воспринимать как женские капризы
с твоей стороны.
— Мы,
кажется, друг друга не поняли. Ты в этом браке уже не сможешь дать мне то, что
подразумевается по умолчанию. Верность. Быть только моим. Такое для меня
неприемлемо.
— Скажу
один раз и больше повторять не стану: я с ней не сплю. Гелен, я вижу, ты
расстроена… Именно поэтому я и не хотел сообщать тебе, чтобы не волновать. Ты
знаешь, я довольно щедрый человек. Скажи, чем я могу загладить это маленькое
недоразумение, и больше мы к этому разговору не возвращаемся. Я жду.
Потрясение
расползается, как лужица от пролитого кофе. У моего жениха есть сын. Другая
женщина. И это не бывшая жена, с которой все закончено и которая строит свою
жизнь отдельно от Аяза, это, насколько я понимаю, его постоянная женщина,
которая, хочет заполучить его себе безраздельно и единолично. Которая согласна
на вот такие странные отношения. У него есть сын, с которым он видится, участвует
в его жизни не только финансово, но дарит свои эмоции, внимание и время.
Я тогда
кто? Галочка в его идеальном образе?
— Аяз,
ты никогда не упоминал, что наш брак будет пустой формальностью. Я ожидала
совсем другого. Я ожидала, что тебе нужна именно я, а не любая девушка, которая
подходит под требования твоих родителей. Что ты испытываешь ко мне чувства…
— Гелена,
ты по-женски веришь во всю эту чушь. Брак должен строиться по другим канонам.
Любовь — это не фундамент. Фундамент — это взаимная ценность, востребованность,
необходимость. Уважение и самоотдача. Любовь это пшик. Когда она проходит,
браки без всего остального распадаются. У нас с тобой так не случится. Мы с
твоим отцом все обговорили и пришли к соглашению.
У нас
так не случится, потому что проходить нечему? Любви нет совсем?
— Если
для тебя это всего лишь сделка, ты мог бы поставить в известность меня, дав
возможность выбора, как равноценному партнеру. А получается, ты делал вид, что
женишься на мне. На самом же деле ты женишься на мешке с деньгами моего отца. А
я хочу другого. Я хочу, чтобы во мне видели желанную женщину. Любимую и
единственную.
— Я
зарабатываю достаточно, чтобы не цепляться за деньги твоего отца. После ужина
поедем ко мне, я напомню, как сильно тебя желаю и готов любить, — спокойно
заявляет Аяз, круша все мои представления и мечты о распланированном будущем.
Спасибо,
конечно, ему за готовность…
— Ну что
ты. Я больше не стану занимать чьё-то место, тем более что чувств ко мне, как
выяснилось, у тебя нет. Ты можешь поехать к той женщине, которая родила тебе
сына, и провести время с ней. Уверена, разницы ты не ощутишь.
Даже
удивительно, а я считала его своим…
— Гелена,
у нас с тобой самый лучший расклад. Как ни крути.
— А
ничего, если у меня ребенок обнаружится? И мужчина, которому я по-настоящему
нужна. С которым я буду общаться постоянно, не ставя тебя в известность.
—
Хватит, — пресекает он мои доводы, начиная заводиться. — За то время, что мы с
тобой вместе, тебя хоть раз потревожило наличие в моей жизни ребенка, которому
уже пять лет?
— Нет.
— Так
будет и в дальнейшем.
— Я
разрываю помолвку, Аяз. Мне такой брак не нужен.
— Я
отвезу тебя домой. Ты остынешь, успокоишься, и мы поговорим вновь.
— А что
все это время будешь делать ты?
Вместо ответа
он пристально глядит на меня.
А я не
понимаю. Он всерьез рассчитывал отделаться легким испугом? Все его слова,
обещания. Планы на будущее, поцелуи, касания, близость — все это рассеивается,
как будто ничего и не было.
—
Сегодня вечером я встречаюсь с сыном. После — домой.
— А как
ты планировал объяснять эти отлучки, когда мы бы начали жить вместе?
— Я был
бы с тобой откровенен, но, признаться, не рассчитывал на такую детскую реакцию,
правда. Ты всегда мне казалась благоразумной девушкой, воспитанной до мозга
костей. Все это было давно.
