1. Пролог
Стою у окна, скрестив руки на груди, и думаю. Напряжённо думаю, что будет дальше. Поможет ли мне столь отчаянный шаг, или я зря всё затеяла? Вчера по городскому каналу показали моё интервью. Я напросилась, чтобы у меня взяли его совсем не ради той мизерной суммы, которую получила.
Не ради неё…
В дверь квартиры кто-то яростно тарабанит, отчего меня бросает в пот. Руки трясутся, ведь я догадываюсь, кто может бить кулаками с такой злостью.
Неужели сработало?
Кровь стучит в висках.
Лёгкие обжигает, и воздуха становится слишком мало.
Открываю, даже не посмотрев в глазок, и меня буквально сметает назад. Бывший хватает меня за плечи и заставляет отступить, пропустив его в квартиру.
- Какого дьявола ты творишь, Эля? – рычит Ринат, глядя на меня горящим взглядом.
Он больше напоминает быка на корриде: разъярённый, смотрит на красную тряпку в руках тореадора и готов растерзать не только её, но и того, кто удерживает столь манящий плод.
- О ч-чём ты? – испуганно спрашиваю и вся сжимаюсь от страха.
Конечно, я знаю о чём. Я ждала его визит, рассчитывала, что он явится сюда, чтобы заставить меня ответить за свои слова, и тогда ему придётся услышать меня. Вот только с самого начала всё пошло не по плану, и теперь мне приходится действовать исходя из обстоятельств.
- Ты зачем это жалкое интервью дала по телику?
Ринат поджимает губы и ждёт объяснений. Он пыхтит и зло смотрит на меня, а я вспоминаю, как раньше он прижимал меня к себе, жарко целовал и говорил, что никому и никогда не даст в обиду.
Сам потом обидел и не поморщился.
Смешно даже.
- Чтобы ты обратил внимание на то, что твой сын нуждается в лечении, ведь по-другому до тебя не достучаться.
Стараюсь скрывать дрожь голоса. Тяжело говорить, когда тебя трясёт, разрывает на части от такой устрашающей близости.
Мирон выглядывает из комнаты. Сына не должно быть дома, я рассчитывала, что мама заберёт его к себе на день, но она позвонила и пожаловалась на высокое давление, из-за которого в город они с отцом выбраться не смогли. И Мирону пришлось остаться. Не хотелось мне, чтобы он стал свидетелем такого разговора, но что поделаешь? Теперь уже ничего.
- Это не мой сын. Решила, что я заделаюсь в благотворители и буду помогать всем ущербным? Думать надо было, когда в, заметь, нашу с тобой кровать с моим братом прыгала и делала этого отпрыска. Чего он на меня так уставился?
- Наверное, не понимает, почему отец так сильно ненавидит его. Мирон немой, но он прекрасно слышит каждое твоё слово, Горин. Наш сын не глухой.
Бывший сглатывает слюну и смотрит на сына. Ну хоть что-то дрогнет в его каменном сердце? Или он продолжит упрямо твердить, что это плод измены, и он не станет помогать? Страх отпускает, и на его место приходит безудержная ярость, вспоминаю, как Ринат проклинал меня, какие грязные слова бросал в мой адрес, когда я просто пыталась открыть ему глаза на правду.
Перевожу взгляд на перепуганного сына и присаживаюсь рядом с ним на карточки.
- Малыш, всё хорошо! Мама рядом, - шепчу я. – Пойди, поиграй немного с игрушками, а я скоро к тебе присоединюсь.
Мирон бросает прощальный взгляд на своего отца и убегает, а прикрываю за ним дверь в спальню и смотрю на оторопевшего бывшего. Хоть что-то дрогнуло у него в душе? Или там и души уже давно нет?
- Я не прошу у тебя алименты, Ринат. Если тебе не нужен сын, Бог тебе судья. Помоги нам сейчас. Не хочешь помочь, дай взаймы, я рассчитаюсь с тобой, как только смогу.
Я пробовала взять кредит в банке, но везде получила отказ. Мне негде добыть такую сумму, а операцию нужна срочно. Врач заявил, что если мы протянем ещё немного, то Мирон уже никогда не сможет заговорить. Можно было бы продать квартиру, но тогда нам с сыном негде будет жить. Родители собрали сколько смогли, но этого слишком мало. Нам не удалось даже четверть от нужной суммы наскрести. Какая там четверть? Даже одной десятой нет.
С надеждой смотрю на замешкавшегося бывшего мужа.
- Я ничего у тебя не взяла после развода. Прошу, помоги сыну. Мирон хочет говорить.
На глаза наворачиваются слёзы.
Я никогда и ни у кого не просила. Всегда всего добивалась сама. Даже теперь справлялась с больным ребёнком и работала, чтобы прокормить его и дать ему всё необходимое, но нужда оказалась сильнее меня.
Даже на колени готова рухнуть перед бывшим, если попросит. Нет. Он не попросит. Он умеет только приказывать.
- Не рассчитаешься, милая моя. Если я и помогу твоему отпрыску, то тебе придётся очень долго расплачиваться за мою щедрость. И я боюсь, что тебе не понравится то, что я предложу.
- Я согласна на всё.
Сердце ускоряется в бешеном ритме.
Что угодно…
Даже если заставит стать его рабыней для постельных утех.
Я перетерплю всё, любые унижения, чтобы помочь сыну.
Даже если нас с Мирошкой возьмёт сейчас какой-нибудь фонд, времени на сборы не хватит. Единственная надежда сделать всё быстро – получить деньги от отца. Я даже через суд не успею доказать отцовство Рината и получить деньги.
- Собирайся! – рычит Ринат, с презрением глядя на меня.
- К-куда?
Глаза широко распахиваются.
Что он задумал?
Неужели на самом деле решил сделать меня своей рабыней?
- Начнёшь расплачиваться прямо сейчас.
- Ч-что ты хочешь?
- Дашь опровержение своему проклятому интервью, скажешь, что тебя натравили на меня конкуренты, а потом просто исчезнешь из моей жизни вместе со своим сыном.
Руки трясутся пуще прежнего. Мне страшно, но дороги назад уже нет. Я начала войну против отца, не желающего признавать своего ребёнка, и я не закончу её, пока не получу желаемое.
- Я никуда не поеду. И никакое опровержение не дам, пока ты не оплатишь операцию, - заявляю, глядя в почти чёрные глаза мужчины, так сильно ненавидящего меня.
- Ты хоть понимаешь, с кем связалась, Эля?
Во взгляде Рината появляется угроза, но мне терять нечего. Убивать он меня точно не станет, а унизить ещё сильнее вряд ли возможно, не боюсь я уже унижений.
- Более чем, - отвечаю уверенным голосом.
2. Глава 1. Эля
Ринат ничего не ответил, покинув квартиру. Он просто развернулся и ушёл. И мне страшно представить, что он придумает дальше – подошлёт своих амбалов, которые будут угрожать мне, чтобы только дала опровержение этому интервью? Я их не боюсь. Бывший не сможет навредить нам, потому что его имя уже на слуху. Пресса знает, что делать, если со мной или сыном что-то случится.
Нет…
Бывший будет действовать осторожно.
Захожу на кухню и зажимаю рот рукой, только бы не издать ни звука. Слёзы текут по щекам обжигающими дорожками. Я не могу поверить, что даже это интервью не возымело никакого эффекта. Мне жутко больно от мысли, что не получилось собрать нужную сумму. Я рассчитывала, что Ринат даст деньги ради опровержения, но нет. Не даст. Ему проще действовать угрозами, чем взять и помочь.
