Пролог. А как романтично всё начиналось…
«Автор – существо дикое и неукротимое, хоть и иногда весьма симпатичное. Полному приручению не подлежит»...
(Муз Риффсла)
– И когда ты уже, наконец, научишься мыслить и говорить чётко?! – возопил Муз Риффсла и замахнулся на Авторшу планшетом Sharp Meibus Pad. – И почему в Музовой Академии все преподаватели твердили, что даже очень творческие люди поддаются приручению и дрессуре? Или это мне так повезло с тобой, моя Рыселапка?
Таля привычно отмахнулась от пушистого ворчуна, который был по совместительству её личным Вдохновителем. Обычно он принимал вид пушистого и чуть всклокоченного чёрно-шоколадного кота. Когда вспоминал, кто он есть, выпускал красивые золотистые крылышки. После чего тщетно пытался строить свою вредную головную боль.
– Да, кому же я так насолил в Департаменте Вдохновения и Музового Искусства, что меня к тебе распределили? – Риффсла возвёл бесстыжие изумрудные глаза к потолку, призывая в свидетели своих страданий Высокое Начальство, но тут его нос уловил упоительный запах печенья.
Противная и не поддающаяся дрессуре Авторша что-то торопливо печатала на ноутбуке. Время от времени она сердито поглядывала на крылатого провокатора, и продолжала осуждающе молчать.
– Небеса, а как красиво и романтично всё начиналось, – смахнул набежавшую слезу Муз и захрустел сладким печеньем. – А некоторые Рыселапки ещё и чаю не нальют, не то, чтобы за ушком почесать или по спинке погладить. Уууу, Язва Стервовна.
Ответом ему послужил возмущённый взгляд Тальки.
Как вчера было. Получил я разрешение на нелёгкий Музовый труд после окончания Академии. Пришёл в Департамент Вдохновения и Музовых Искусств, а местный куратор мне и говорит:
– Есть тут у нас на примете одна Авторша. Очень сложная противоречивая личность. С твоими талантами ты обязан перевоспитать её так, чтобы она и прозу, и стихи такие писать стала, чтобы редактор и носа не подточил. Берёшься? Только предупреждаем сразу, дамочка обладает вспыльчивым и независимым характером. Придётся тебе постараться, чтобы те опусы, которые она создаёт, стали настоящими литературными произведениями. Отправляйся сейчас же.
Вручили мне адрес на листике для заметок цвета той самой детской неожиданности. Со слезами на глазах на прощание рукой помахали. Сказали, что лучше, если я буду на кота похож. Так как у Тали к ним явная слабость наблюдается. Я обрадовался, как позже выяснилось, рано. Дамы обычно и готовить любят, и покушать. Как же жестоко я обломался, вы себе даже не представляете.
Пришёл на место работы. Дома чисто, но пирогами и не пахнет. Оказалось, что эта вредина тоща как жердь, но сидит на диете, чтобы не располнеть. Куда худеть-то ещё? Одни кожа да кости и так остались. Этакий гротескный женский вариант Кощея Бессмертного.
Обернулся я пушистым чёрно-серым котёнком и в комнату проскользнул. Посмотрел на кухне. Тьфу, всё из не слишком жирных продуктов. В холодильнике, правда, ветчину нашёл, пару кусочков вафельного шоколадного тортика и бутылку молока. В общем, червячка заморил. Всё лопать не стал, а то скажут потом – автора голодом извёл, а оно мне надо?
Спрятался я под журнальным столиком. Крылья золотые выпустил и давай играть на арфе и петь сочным баритоном. Дамочка встряхнулась, сделала несколько пометок в каком-то блокноте и застучала по клавиатуре.
Мы, Музы, можем и незамеченными по вверенной территории расхаживать. Этот талант есть даже у самых никчёмных из нас всегда в арсенале. Посмотрел я, как она на одних бутербродах сидит. Для домашних готовит, а сама всё всухомятку. Почесал голову задней лапой, да и решил показаться.
– У тебя совесть есть? – проворчал я и топнул на несносную дамочку лапкой. – В твоём холодильнике даже самая непритязательная мышь повесится. Кстати, а куда ты потом трупик денешь? Предупреждаю – я эту гадость жрать не стану! Как и ловить грызунов.
Таля мстительно улыбнулась и записала в блокноте: «Мяууу, какая вкусная крыска, – взвыл Найдёныш, вгрызаясь в ещё трепещущую тушку».
Я со зверским выражением на лощёной мордочке извлёк из воздуха тапок. Потом тихонечко ущипнул авторшу за руку. Когда она с воем вскочила со стула, стал деловито гонять её по комнате, приговаривая:
– Ах ты, мерзкое создание! Я всё равно тебя перевоспитаю! Даже если придётся завести себе легендарные железные башмаки из русских сказок. И вообще, ты меня кормить обедом собираешься или что? – и с этими словами вредный уселся за стол, извлёк из воздуха деревянную ложку и тарелку. После чего с упоением устроил тарарам, требуя какой-нибудь вкусной еды. – Музов голодом морить категорически запрещено!
Дамочка не сразу отдышалась после бодрого двадцатиминутного бега, фыркнула и сказала:
– Там ветчина и пара кусков тортика вафельного. Можешь взять. Я ещё не голодна. Горячий чай сам себе нальёшь, а я пошла писать дальше.
– Что? – тут же возмутился я, для пущего эффекта треснув деревянной ложкой автора по коленке. – Немедленно позовите метрдотеля! Официанты ведут себя на редкость вызывающе, – вспомнилась мне сценка из творений одного бумагомарателя. С ним мне довелось столкнуться на летней практике. – Требую немедленно прекратить весь этот балаган и угостить посетителя бутылочкой красного вина за счёт заведения. Или, на худой конец, шампанским в ведёрке со льдом. Только ведёрко должно быть серебряным, а не оцинкованным, как подсовывали автору. Муз, что – ханурик из подворотни, чтобы пить из одноразовых стаканчиков? – и я легонечко треснул её ложкой и по второй коленке.
Таля взвыла и с грохотом обрушилась на пол. Заложив лапы за спину, я заботливо поинтересовался:
– Межпотолочные перекрытия не разрушила? А то ещё придётся соседям потом ремонт оплачивать. Вставай уже, а то разлеглась тут, как корова на лугу. Только больно уж ты тощая. Толку с тебя никакого: ни шкуры, ни мяса, ни молока. Даже замуж тебя спихнуть не получится. Кому нужен недотёсанный прототип Буратино в комплекте со стиральной доской, – и с этими словами, гордо помахивая хвостом, я удалился в то самое место, куда обычно принято ходить в гордом одиночестве, недовольно ворча себе под нос.
Опустил пластиковый кружок на место. После чего я устроился поудобнее и на некоторое время погрузился в размышления. Почуяв, что важное дело завершено, огляделся в поисках заветного волшебного рулончика:
– Ёшкин кот, и тут – то же самое! Они опять не купили туалетную бумагу! – пришлось воспользоваться старым методом.
Обернуться теперь уже взрослым котом и как следует поелозить задницей по половику в коридоре совсем несложно. Попутно превратил его в симпатичный такой комок.
Оглядев высокохудожественное творение со всех сторон, я остался доволен собой. Напевая вполголоса себе под нос песенку: «Донт тач ми, бэйби…», ввалился в комнату. Дамочка наконец-то подняла свои мощи и перебазировалась на диван. Там она сейчас и сидела в лёгкой прострации. Пришлось сходить на кухню и разыскать пустую кастрюлю.
