На улице весна, но дыхание зимы ещё чувствуется по ночам, суровый Борей носится по просторам земли Русской, вихрями штурмуя решетчатые окна . День остается за Апполонидами, в их лучезарных объятиях, серость постепенно покрывается зеленью с желтыми лютиками, почки набухают, природа просыпается после очередного сна и готовится к весеннему взрыву.
На улице давно стемнело, в казематах наступила зловещая тишина, замолкла радио- пушка, значит уже около двадцати двух ноль-ноль. Темень и тишина покрыли всю территорию тюрьмы. Наступило тактическое тюремное перемирие, стороны начали готовиться к ночным боям из тоски и переживаний, кое-где слышится лай собак и визг кошек, а иногда и гудки речного пароходства великой русской реки, текущей издалека и долго, через древний и мудрый город Руси…
В казематах обнаруживаешь, что радио – «кукушка», когда-то передовое и удивительное изобретение русского ученого Попова, очень многофункционально. В разные эпохи особенности этого устройства воспроизведения звуков и его воздействия на человека использовались по-разному. Почти весь двадцатый век – это достижения науки, разные правители использовали для дезинформации и одурманивания масс, в меньшей мере для их развлечения и умиротворения. Еще в меньшей мере они использовали это чудо техники для развития науки и просвещения .
В начале двадцать первого века, в эпоху цифрового телевидения и интернета, пропагандистские возможности радио померкли, но, как ни странно, эффект звукового воздействия на человека, новаторски стал использоваться в Федеральной Системе Исполнения Наказания. Громогласная и знаковая радиостанция со слоганом «Все будет хорошо» в системе наказания на Руси играет особую, доселе неизвестную роль масс-медиа – антиперекрикивания, глушителя межкамерных общений арестантов. «Кукушка» громко играет на всей территории и зданиях СИЗО 1в разных уголках бывшей страны Советов.
Неподготовленный гость, когда первый раз сталкивается с этим феноменом, приятно удивляется, ФСИН2 о нас заботится, развлекает, веселит… Но через несколько дней с шести утра до десяти вечера повсеместно орущая музыка от одной известной радиостанции надоедает. Когда прислушиваешься к репертуару, понимаешь, что здесь что-то не так, по кругу крутится одна и та же программа, выпуски новостей специфические, там почти не объявляют время, что обычно предшествуют этому… Целыми днями слушают обитатели казематов, спец-сизо радио Руси, зомбоящик без времени и пространства.
Говорят, что, «счастливые часов не наблюдают», и всеми доступными способами наша пенитенциарная3 система «нас бережет» и «осчастливливает», скрывает от арестантов время, но каким-то странным образом осужденным можно носить часы и портативные радиоприемники, а арестантам, находящимся под следствием, потенциально невиновным, пользоваться этими приборами нельзя.
Возникает вопрос: почему это так?
Детективизированное воображение арестантов по-разному отвечает на этот вопрос. Версий много, от конспиративной – противодействие планированию побегов, до банальных – бытовых и мучительных, но все версии кажутся неправдоподобными и примитивными, не отвечающими на все вопросы.
Для решения этой сложной задачи со многими неизвестными, учитывая большое количество казенных субъектов, творцов, правил поведений арестантов в местах не столь отдаленных, логическим кажется применение аналогий. Попробуем найти дискриминант крикливых и безвременных многочленов. С наскока в памяти всплывают без часовые зоны – их нет в казино, и это общеизвестный факт. Эта старая психологическая уловка «гейм-маркетологов», которая позволяет не отвлекать тиканьем часиков экзальтированного игрока от основного процесса, чтобы игрок не обращал внимания на столь поздний час, и добыча не соскочила с удочки, до последнего рубля оставляя все на рулетке и двигаясь к кульминации, чаще всего, к полному очищению кошелька «бедолаги», к его проигрышу.
В процессе следствия, по принципу презумпции невиновности пока только подозреваемый арестант – игрок с судьбой и удачей, вступает в неравную схватку со следственными органами и неумолимо движется к судебному разбирательству, которое чаще всего приводит к полному истощению его кошелька и нервной системы. От первого дня задержания до судебного приговора, время арестанта двигается назад от известной точки отсчета – дня задержания к неизвестному дню и часу освобождения. Часы и минуты теряются, время превращается в неопределенную величину, как бы растягивается и останавливается.
А после судебного приговора появляется уже другая определенная величина, день и час вожделенного освобождения арестанта, отсчет времени разворачивается диаметрально противоположно уже по отношению к новой известной величине. Начинается обратный отсчет времени, часы показывают время, двигающееся вперед, к свободе.
Вот таким удивительным образом тикает психологический хронограф арестанта, привязываясь к известным величинам по принципу от и до. Свобода передвижения во времени и пространстве – одно из главных безусловных ценностей гомо сапиенса, фундаментальная психологическая величина современного человека, которую он полностью ощущает только после ее потери, вокруг чего и двигается внутренний мир арестанта, наподобие удивительного танца планет вокруг Солнца. Видимо, с этим психологическим феноменом связывает система исполнения наказания разнородность часовых подходов до и после судебного приговора, которое меняется, как времена года, под влиянием наклона солнечных лучей и приближения лучезарной свободы арестанта, через многие лета…
А знают ли об этом феномене сами создатели без часовой системы, высокие чины пенитенциарной системы, или они пришли к этому, эмпирическим путем блуждания в лабиринтах «бессознательного»?!
С наступлением сумерек замолкают «кукушки», в первом дамском корпусе гаснет яркое освещение, комнаты переходят на ночной, тусклый режим света. В камерах замерцают голубые экраны телевизоров, которые озаряют мягким светом окна- иллюминаторы правого борта корабля с прекрасной половиной человечества, такого привлекательного и вожделенного для питомцев шестого корпуса – «мореходов-первоходов». Весенний аромат цветов природы и голубой мягкий свет из окон-иллюминаторов прекрасного борта невыносимо манит обитателей мужского корабля. Женская шлюпка довольно далеко, примерно в ста шагах, что не позволяет разглядеть все прелести её обитательниц, и сократить это расстояние никак не представляется возможным в человеческом обличье при действующих законах движения тел во времени и пространстве. Но глаза способны хотя бы частично преодолеть пространство и любуются далеким голубым мерцанием телевизоров, чуда техники, недоступного на мужском корабле. А сознание, оплодотворенное манящими звуками немифических русалок, звонкий голос которых пронизывает ночную тьму, готово преобразить героев в фантастических птиц, способных пролететь сквозь все решётки, для наслаждения сладким нектаром любви.
