ГЛАВА 1
Кто скажет, что вампиры — это зло, то я отвечу ему, что настоящее зло — оборотни. А точнее один из них.
Невыносимый Рик Эвэрли!
Я стою посдери школьной столовой, с растекающимися по любимой блузке макаронами с сыром, только потому что этот чёртов придурок поднялся из-за своего "элитного" стола, с таким же сбродом за ним, не посмотрев по сторонам!
Не передать словами, как я зла! Хочется обнажить зубы, впиться и растерзать крепкую шею, которая умудряется держать на себе столь каменную башку!
— Упс! — разворачивается урод ко мне лицом. Не в плане внешности урод, но всё же. И начинает ржать. За столом, естественно, подхватывают. Да и остальной народ уже оборачивается на нас и пялится.
Сцепляю зубы, втягиваю воздух через нос и прикрываю на секунду глаза. Нельзя. Мы, вампиры, выше и интеллигентней этих дикарей. По своей природе не умеем быть агрессивными. Ну или изо всех сил сдерживаемся, как я сейчас.
— Какой же ты неотёсанный болван, Эвэрли! — всё же шиплю я так, чтобы услышал только он со своим супер-слухом.
Рик неожиданно присаживается, подхватывает что-то на полу и, отлепив поднос от моей почившей блузки, ставит на него коробочку с соком. Ухмыляется нагло и заявляет так же тихо:
— Посиди на соковой диете, Райт, — стройнее будешь.
Вот же она — жилка! Бьётся густой кровью, словно зовёт: давай, вцепись в меня и разорви!
Заставляю себя поднять взгляд к зелёным глазам, вскружившим своей красотой голову не одной участнице группы поддержки, и холодно улыбаюсь одними губами:
— Повезло тебе, что у меня непереносимость оборонятины.
Эвэрли фыркает и склоняется ближе:
— Остроумие всё ещё хромает, Райт, работай усерднее.
— Пошёл ты...
— Две минуты! — ржёт этот придурок, обходя меня. — Тебя хватило на две минуты в этот раз!
Я с силой сжимаю на подносе пальцы, думая лишь о том, как было бы прекрасно влепить им по одной каменной башке. С треском! И с чувством собственного удовольствия!
Проклятье!
Специально бросаю поднос на "элитный" стол, вызывая возмущение регбистов, и быстро иду в противоположную Эвэрли сторону, в женский туалет. Дверь хлопает за моей спиной, а я, бросив рюкзак на пол, прохожу к раковине и, включив холодную воду, подставляю под упругую струю запястья. Такой манёвр всегда помогал мне успокоить клокочущую в груди ярость. Вот и сейчас я постепенно успокаиваюсь.
Хотя глаза всё ещё налиты кровью.
— Эй, Сью! — звучит от двери, а через минуту моя Хайди запрыгивает на тумбочку с раковинами задницей, едва прикрытой юбкой группы поддержки. — Успела на конец вашей стычки. Ты как?
— Уже лучше, — досадливо морщусь я.
— Но глазищи... Успокаивайся давай.
Я прикрываю глаза и усмехаюсь.
Хотите выявить среди своих знакомых вампира? Разозлите его, как следует — мы рождаемся с животными инстинктами, как любой человек или зверь. Но придётся очень и очень постараться, учтите. В общем, ярость обычно требуется, чтобы напасть. И пусть мы уже давно не живём инстинктами, у разъярённого вампира всё равно вздуются вены на висках, лопнут капилляры в глазах, сделав белки красными, и чуть сместится вперёд верхняя челюсть, обнажая острые клыки. Впрочем, клыки у нас с самого рождения острее, чем у обычных людей.
Тоже своего рода распознавательный знак.
— Блузку жалко, — удручённо вздыхаю я, закрывая воду. — Любимая...
— Всего лишь тряпка, — назидательно замечает моя лучшая подруга и перетаскивает свой рюкзак из-за спины себе на бедра. — У меня тут была запасная форма...
— О не-ет, — издаю я стон, закатывая глаза к потолку.
Ненавижу группу поддержки и все и всех, с ней связанное — кроме моей Хайди, разумеется. Потому что этот несносный придурок — капитан команды по регби. А я ненавижу всё, что каким-либо боком касается его!
Но с Хайди, да, с ней у нас своя история.
— У тебя нет выбора, Райт, — всучивает она мне в руки майку, один в один похожую на ту, что сейчас на ней, и застёгивает молнию на рюкзаке. — Не переживай, кожа отваливаться не начнёт.
— Ха-ха, — саркастично замечаю я и начинаю расстёгивать пуговицы на блузке.
Любимой блузке...
Чёртов-придурок-Эвэрли!
Весь оставшийся день я чувствую себя до невозможности неловко и унизительно, пусть и стараюсь не подавать вида.
Девочки из группы поддержки при виде меня демонстративно воротят носы и пренебрежительно фыркают, регбисты — отпускают дурацкие шуточки, но при этом не отказывают себе в удовольствии пялиться на мой оголённый живот.
Эвэрли, как всегда, ошибся — мне не нужна никакая диета. Стройности во мне хоть отбавляй, вон как некоторые придурки облизываются. Аж противно.
Я заворачиваю за угол со шкафчиками и иду вдоль школьного коридора до самого выхода на задний двор. Затем миную площадку с пустыми столиками и, обхватив пальцами круглые перила, ловко их перепрыгиваю, грациозно приземляясь на землю. Пройти парочку метров — и я буду в нашем с Хайди укромном местечке. Но, разумеется, на моём пути вырастает чёртов Эвэрли.
— Зачётный пресс, Райт, — гаденько ухмыляясь, скрещивает он руки на груди. — Куда это мы спешим в таком-то виде?
— Не твоё собачье дело, Эвэрли, — хмыкаю я, повторяя его позу. Но если честно, внутри зудит желание натянуть этот чёртов топ до самых колен. Терпеть не могу быть уязвимой.
— Сью?
С другой стороны здания появляется моя Хайди и с тревогой посматривает на нас. Эвэрли тоже глядит на неё, обернувшись себе за плечо. Когда он вновь смотрит на меня, его зелёные глаза горят огнём.
Ясно — понял куда я шла, пока он не перегородил мне путь.
Парень в два счёта оказывается рядом со мной и рычит:
— Могла бы взять вторую порцию грёбанных макарон, не сломалась бы!
— Тебя это не касается, Эвэрли, — холодно шиплю я в ответ. — Шёл красоваться своей новой тачкой перед прихлебателями? Так я тебя не держу!
— Ты... мерзкая, Райт, — морщиться он. — Надеюсь, ты понимаешь, что без этого она бы с тобой не водилась?
Я проглатываю обиду и протестую:
— Мы с Хайди дружим не поэтому.
— Угу, продолжай себя этим утешать. — Парень задевает меня своим каменным плечом и говорит напоследок: — Смотри, не увлекайся, Райт, а то опоздаешь на автобус и придётся до дома перебирать своими тощими ножками.
Я поворачиваюсь в его сторону и успеваю показать ему средний палец, пока он не отворачивается, сжимая челюсть.
Нет, но надо же! Я же ничего ему не говорю о том, что он, пользуясь фишками своей собачьей породы, занял место капитана в команде по регби. Так что, пусть этот мистер-осуждающий-взгляд засунет свой язык в одно место!
Я передёргиваю плечами и ныряю в кусты вслед за своей подругой.
Ла-а-адно. Каюсь, меня и саму бывает накрывают угрызения совести. Но нас и называют вампирами, только потому что мы пьём кровь. Да, мы можем подолгу обходиться без неё, заменять человеческую на звериную, как и закупаться, например, первой-положительной, галлонами в банках крови. Но...
