Утро не задалось. Противный будильник заставил вынырнуть из теплого, солнечного сна и вспомнить, что за окном непривычно холодный сентябрь, принесший на своих крыльях проливные дожди, враз пожухлые листья и мрачные лица людей.
Алиса стояла на балконе и курила. Холодные порывы ветра срывали продрогшие листья, противно хлестали по лицу и холодили и без того замерзшие пальцы и босые ноги. Дурацкая привычка спать в длинной футболке на голое тело и так же плестись курить.
Дым медленно расползался по пропитанному влагой воздуху, вставать с кресла не хотелось совершенно, а в комнате надрывно насвистывал мелодию мобильник.
Нужно было бы встать и ответить на звонок, но ничего хорошего он не предвещал. Звонить мог босс или кто-то из заказчиков. В любом случае придется одеваться и выходить на работу, но как же не хотелось…
Она потушила сигарету, лениво закрыла дверь на балкон, влезла в теплые носки и щелкнула чайником, добравшись до кухни, умылась…
Аромат крепкого кофе бодрил и придавал сил, но даже он был неспособен поднять настроение девушки.
Она стояла у окна и смотрела на серый город. По дороге мельтешили пестрые машины, на остановке дрожали люди, прячась за разноцветными зонтами, под детской горкой сидела промокшая дворняга. Старушка-соседка уже успела вынести собаке полную миску какой-то воняющей рыбой, кошачьей каши…
Телефон зазвонил с новой силой. Алиса закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Устала.
От безнадежности, от пустой жизни, от одиночества, от работы. От всего.
Поставила чашку на подоконник и все-таки ответила на звонок:
– Да, – голос девушки мог бы быть раздраженным, но она напротив сдержала эмоции и казалось, что трубку поднял робот.
– Доброе утро, – прозвучало, как и всегда фальшиво. Она слышала это каждый день на протяжении уже нескольких лет. Шеф тоже не имел привычки по утрам быть в хорошем настроении, а потому натянуто улыбался и старался казаться жизнерадостным, а это выводило из себя.
– Я еще сплю, – соврала девушка, снова уставившись в окно.
– Просыпайся тогда, через полчаса заеду. Ты нужна на работе… – тон, не терпящий возражений, со стальными нотками и холодный, словно у судьи, читавшего приговор для убийцы.
Алиса отбила звонок и поморщилась. Можно было сказать, что она не дома, но шеф все равно приехал бы проверять.
Нужна. Точка.
А раз нужна – он ее из-под земли достанет.
Хотя, на самом деле, уже давно достал. Только вот уволиться девушка все никак не решалась.
Личная жизнь тоже не ладилась. Очередной парень оказался настолько любвеобильным и жадным до секса, что это быстро приелось и стало приторным, даже противным. Как сладкий запах духов в стареньком подъезде, фонящий еще долго, после того, как очередная малолетка, не умеющая ни краситься, ни пользоваться стащенными у мамы, а то и бабушки, духами, там пройдет…
Перед работой на кухонном столе, после работы в ванной, потом в спальне, потом еще раз ночью. Без любви это было всего лишь похотью, а сердце Алисы давно принадлежало другому…
– Не хочу! – прошептала она сама себе и быстро пошла в комнату.
Рюкзак для похода в горы всегда стоял собранный в углу. Нужно было лишь влезть в спортивный костюм, закинуть кошелек, плеер и можно сбегать.
Мобильник так и остался лежать на кровати, когда входная дверь закрылась за девушкой. Резкий запах тесных коммуналок ударил в нос и она поспешила выйти из подъезда. На улице пахло не сильно лучше. Кто-то жарил рыбу, открыв форточку. Запах оседал к земле, заставляя тошноту подкатывать к горлу. Где-то в районе третьего этажа ругались, громко, не стесняясь в выражениях, сопровождая слова лязгом посуды и целым набором соответствующих скандалу звуков.
Алиса тяжело вздохнула. Нужно было сбежать от себя, бывшего, босса и гадких мыслей… Лучше было бы сидеть на работе, в тепле, но в угоду собственному мазохизму она снова спешила в горы, чтобы остаться в одиночестве. Нет не так. Наедине с природой и своими мыслями, мечтами и пустыми надеждами на то самое «светлое будущее», к которому все так усердно стремились.
А ей все-таки нравился запах старых домов. Девушка никогда бы себе в этом не призналась, но там было уютно. Это напоминало детство… Мама что-то готовила на кухне, папа смотрел телевизор… Вот странно, казалось бы взрослая женщина, как-никак третий юбилей отпраздновала в этом году, но в груди все еще больно щемило от воспоминаний…
– Нет, – Алиса покачала головой. Только не о родителях. О них она не хотела сейчас думать. Слишком уж это больно.
Старая маршрутка подъехала к остановке, противно скрипя тормозами. Девушка вошла в неё, заплатила за проезд заранее подготовленную сумму и ушла назад, туда, где можно уйти в себя и тихо сидеть в уголке, чтобы никто не нависал над головой, не ёрзал бедрами, не тыкался лобком фактически в лицо – вот это было как раз совершенно противно…
Наушники в уши, любимая музыка перекрывает звуки реальности. Вдох, выдох… И вот она свобода: мчаться туда, куда хочется, не думая ни о чем. Дома все было совсем по-другому, а сейчас можно было впасть в какую-то неведомую медитацию и просто смотреть, как мелькают деревья за окном, как хмурые люди, прячась под зонты, бегут к остановке, как лает бездомная собака на прохожих, как сорванные ветром листья кружат в воздухе и плавно ложатся на землю…
А еще можно было тихо мечтать о нем.
Маршрутка взревела мотором и поехала дальше, оставив Алису одну на, казалось бы, давно заброшенной остановке.
Дачи. Когда-то их тут было невероятно много, но со временем дамба, построенная еще при Союзе, прохудилась – ремонтировать её оказалось некому и, в конце концов, небольшая долина оказалась полностью погребена под тоннами воды.
В тот день она была с Толиком – лучшим другом, а вот родители девушки ночевали на даче. Говорят, мало кто успел проснуться, заслышав гул воды, катившейся по руслу небольшой речушки-слива. Мало кто…
Ной не успел построить ковчег для тех людей, что оказались там в ту злосчастную ночь. Да и Ноя никакого не было. Только вода. Бурная, стихийная, врывавшаяся в окна, сносившая двери, покрывшая дома, поглотившая их, словно крошечные песчинки, уносившая жизни…
Алиса с тоской посмотрела на огромное озеро и зашагала вверх, туда, где над небольшой горной грядой кружили два орла.
Лес принял её легкой моросью и непривычной тишиной. Вечно щебетавшие птицы прятались от дождя, уютно устроившись в свитых гнездышках…
Алиса давно не верила в любовь. Любая семья ей казалась контрактом. Да, именно контрактом, заключенным непонятно во имя чего. Может по ошибке или по неопытности, а может просто по молодежной глупости. Только вот как можно понять, почему люди впряглись, ненавидят друг друга, противны, но тянут и тянут этот «контракт» изо дня в день, из года в год…?
