«Над вымыслом слезами обольюсь» – писал Пушкин. Великие писатели настолько правдоподобно изображают жизненные перипетии своих вымышленных персонажей, что сами готовы поверить в правдивость описанного. Простые смертные, пишущие про тех, с кем свела судьба, оказываются в иной ситуации. Прошлое каждого конкретного человека навсегда закрепляется в его памяти и потом фрагментарно оживает в ней в зависимости от обстоятельств. Давно известно, что прошлое никогда не всплывает в памяти человека как некое подобие кинодокумента, скорее оно видится нам в каком-то обработанном и препарированном виде наподобие отдельных мизансцен, причём почти всегда в чисто субъективной трактовке, которая никогда не бывает нейтральной, становясь то обличительной, то оправдательной. Недаром существует мнение о неизбежности отклонения от истины всех пишущих мемуары (не зря же появилось выражение «врёт, как мемуарист»), поскольку, по наблюдениям многих, никому из нас практически не под силу оживить прошлое в виде полностью объективного и последовательного хода случившихся событий, да ещё и непредвзято описать эти события. Все мы живые люди и поэтому все мы субъективны. К тому же и память иногда элементарно подводит, начинают хромать и хронология, и последовательность событий. Да и стоит ли стремиться вспомнить всё досконально? Задача ведь не в этом, а в том, чтобы дать более-менее интересную интерпретацию самого главного из всего того, что было, сделать правильные выводы и оценки, похвалить себя или, наоборот, задним числом отругать. Последнее случается крайне редко и Автору глубоко чуждо.
Какие именно воспоминания достойны описания? Что выделить и что затушевать? В каком свете представить себя и свои ошибки? Насколько прилично делать упор на собственные достижения и разумно ли заниматься самобичеванием? Автор считает, что события прошлых лет уместнее преподносить не на основе собственных нынешних оценок, а в таком виде, как они воспринимались тогда. Поэтому Автор не ругает себя за то, что он раньше воспринимал ошибочно. Вообще ругать или хвалить самого себя – последнее, на что готов решиться Автор, хотя он себя любит и не усматривает в этом ничего предосудительного. Ведь если не любить самого себя, тогда не следует заботиться о самом себе. А если о себе не заботиться, тогда зачем жить?
Но где же та золотая середина, которую в большинстве случаев выдают за объективность? И вообще, если вдуматься, можно ли вспоминать прошлое, исходя из объективности? Вся жизнь человеческая, все наши деяния и мелкие проступки, все стремления и помыслы – сплошной набор субъективных суждений. Если жизнь некоторых личностей получает в целом положительные оценки, это ещё не значит, что такие личности достойны подражания. Автор никому и никогда не подражал, для него не существует идеалов. Для него идеал – это прежде всего собственное Я с заглавной буквы. Не зря же в английском языке это местоимение всегда пишется именно с заглавной буквы. Нам бы такое! У нас же почему-то вошло в моду принижать своё Я и вообще унижаться перед окружающими. А если я считаю, что я лучше других и ни перед кем не хочу унижаться?
Когда пишешь, неизбежно заново переживаешь всё, что уже было. И по мере того, как вспоминаются до мельчайших подробностей прежние события и поступки, мысли, чувства, сомнения и эмоции, входишь, сам того вначале не сознавая, в некое странное состояние проведения судебного процесса над собственной прошлой жизнью, в ходе которого начинаешь отчётливо видеть, где ошибался, что надо было сделать иначе, кого следовало бы послушать и чьи советы было бы разумнее отвергнуть. Вместе с тем, как считает Автор, полностью превращать повествование в суд над самим собой не следует, потому что выносить суждение о жизни каждого из нас должны другие. Самое главное для Автора – чётко осознать, чего его главный герой первоначально хотел и чего он в конце концов достиг, кого на самом деле любил и кто по-настоящему любил его. Но когда вспоминаешь прошлое, с огорчением снова понимаешь, что ничего уже не изменить, а это, в свою очередь, даёт повод новым переживаниям.
Книга эта – плод переживаний автора, размолотый и размешанный в густом сиропе его противоречивых мыслей и сдобренный его фантазией. Что было и чего не было – вопрос не первостепенный, потому что и голая неприкрашенная правда, и полностью вымышленная история одинаково скучны. Автор предпочитает не слиться с главным героем, не возвыситься над ним, а раствориться в нём. Авторских оценок поступков главного героя и весьма странной главной героини, а также их осуждения вы не найдёте. К тому же явная симпатия Автора к двум главным персонажам его повествования неумолимо берёт верх, и Автор заранее соглашается со всеми обвинениями в субъективизме.
Такой же подход избран при упоминании иных событий, в которых главный герой не участвует. Их оценки даны с исключительно с его позиции, а насколько она совпадает с позицией читателя или большинства, автора мало беспокоит. Поэтому либо прекращайте чтение после прочтения предисловия, либо настройтесь на непривычные выводы и оценки. Если читатель не ханжа и мыслит нестандартно, ему понравится.
Итак, занавес поднят, мы начинаем.
1. Москва не стала родным городом
Наш главный герой Юрий Игоревич (назовём его так) родился в экологически неблагополучном индустриальном городе на Урале, где снег становился чёрным спустя два-три дня после выпадения. Родной город всегда казался Юре не нормальным населённым пунктом, а каким-то зловещим и представляющим угрозу жизни человеческой скопищем людей и строений, где жить нормально не представляется возможным, поскольку всё подчинено не интересам горожан, а гигантскому даже по мировым меркам металлургическому комбинату, где главное – шумное и грязное производство, а люди – всего лишь обслуживающие это производство обезличенные твари. Поэтому он примерно в возрасте 10 лет утвердился в мысли о том, что при первой же возможности покинет это ненавистное место и никогда не будет связывать свою судьбу с каким-либо заводом. Ещё Юрий решил, что не стоит после окончания школы выбирать какую-либо профессию, так или иначе имеющую отношение к промышленному производству. И причиной такого решения стал именно город, в котором наш главный герой родился и прожил первые 13 лет и куда после отъезда решил никогда больше не возвращаться. Это решение он выполнил, сумев в зрелом возрасте дважды уклониться от посещения малой родины.
Его родной город, о котором было написано много хвалебных отзывов, представлял собой нечто среднее между рабочим посёлком и деревней, он был крайне примитивно и неаккуратно застроен, постоянно пропитан пылью и грязью. Попытка советских градостроителей построить несколько жилых домов поприличнее и зданий слегка улучшенного типа под названием «соцгород» оказалась крайне неумелой, как и другие подобные потуги советской власти соорудить некое реальное воплощение воспетого Маяковским «города-сада». В дореволюционных городах можно было хотя бы наслаждаться видами старых зданий, а тут – совсем ничего приличного! Дома в «соцгороде» были подчёркнуто некрасивыми и неэстетичными. А жившие в нём и в соседних домах барачного либо деревенского типа некрасивые люди были внешне неопрятны и всегда плохо одеты, мужчины носили ватники и дурацкого фасона кепочки, женщины тоже были в ватниках и некрасивых, зато тёплых платках немаркого мышиного цвета. На ногах почти у всех круглый год были кирзовые или резиновые сапоги, многие зимой ходили в валенках, поскольку погода такое позволяла. Люди эти постоянно матерились, крайне неэстетично сморкались на землю и при каждом удобном случае пили водку. Городские туалеты отсутствовали, и многие справляли нужду как получится. Почти все здания в городе, за исключением всяких там райкомов, горкома, заводоуправления и некоторых иных, так или иначе связанных с правящими структурами, были обшарпанными и нуждающимися в ремонте. Горячей воды в большинстве жилых домов не было. Ничего приятного и радующего слух или глаз, повсюду неприятные запахи. Зато лозунгов типа «Слава ВКП)б)!», впоследствии заменённого на «Слава КПСС!», «Слава труду!», «Мы придём к коммунизму!» было с избытком. Асфальт на улицах был отвратительный, и к тому же далеко не все улицы были заасфальтированы. Юру рано стали раздражать крайне скудный ассортимент магазинов, нескончаемые очереди даже за молоком и кефиром, не говоря уже о мясе, колбасе, яйцах, сыре, а также почти всех промышленных товарах. В городе было два специальных магазина, вход в которые был открыт лишь для избранных: в первом отоваривалось начальство, включая Юриных родителей, а второй обслуживал исключительно немецких военнопленных, тоже почему-то причисленных к избранным. Правда, если быть объективным, в родном городе были и театр, и цирк, и кинотеатры, и интересные книги, и отличное мороженое, и вкуснейшие сладости, особенно в огромном «Гастрономе» напротив величественного здания заводоуправления, перед которым возвышался памятник Сталину. Любопытная деталь: покопавшись в памяти, Юра так и не смог вспомнить, был ли где-либо в его родном городе памятник Ленину. Ай-яй-яй, какое упущение, не так ли? Автор это переживёт, а некоторым читателям трудно смириться с этим. Все украшающие жизнь радости в этом мрачном городе нередко приходилось добывать путём долгого стояния в длинных очередях, ощущая скверный запах немытых тел, вонь дыхания заядлых курильщиков и запахи газов из нездоровых кишечников, а также выслушивая входившие через уши в пытливый детский ум разговоры на житейские темы с постоянным матом.
