Соня: Пирожные в пентхаусе
«Тридцать пять лет, восемьдесят пять килограмм, работаю библиотекарем, живу с мамой», – кажется, я нашла заклинание вечного молчания для сайтов знакомств.
Одной рукой прижимая к себе драгоценную коробку с пирожными, другой я листала «Тиндер» на телефоне:
– Шестьдесят лет, ищет «хозяйку» в загородный дом – чтобы умела обращаться со свиньями и была нескучная, а то там телевизора нет. Отказать.
– Сорок, мутное селфи на фоне подушки в голубой цветочек, на лице последствия десятилетий возлияний. Хочет стройную, с третьим размером, без жилищных проблем и детей, с машиной, хорошей работой… Ладно, все понятно.
– Двадцать два, «Хочу сексуальные девушка и серозный атношений». На фотке прямо в жилете дворника. Я не то чтобы против, но на каком языке мы будем разговаривать? Языке любви?
Я давно научилась не привередничать, не обращать внимания на мутные фотографии, на бутылки водки в кадре, на явно урезанный возраст, на орфографические ошибки и бесконечные списки требований и жалоб на жизнь в анкете.
Пишу первая, поддерживаю любой умирающий разговор, соглашаюсь на телефонные звонки и встречи в парке.
И все равно одна.
В журналах пишут, что искать мужчин надо в местах их обитания, например, в спортзале и автосервисе. И там, и там надо мной можно только от души поржать – с моей комплекцией и без машины в этих местах я буду смотреться «шикарно». Еще советовали заниматься экстремальными видами спорта или хотя бы болеть за какую-нибудь команду в спортбаре. Подруги, которых я пыталась вытащить выпить коктейлей в один из вечеров финала Лиги чемпионов, крутили пальцем у виска и в качестве альтернативы предлагали погулять по паркам с фонтанами в День ВДВ. Одна я, конечно, никуда не пошла.
На работе в библиотеке мне встречался в основном контингент 80+ с интересами «дача», «кардиолог», «паровые котлеты». И конкуренция в этом секторе была дикая: на одного бодрого старичка приходилось по пять бабулек с профессиональными борщами и новейшими моделями тонометров. Я бы не потянула.
Так что приходится добывать жемчужины из кучи навоза на сайтах знакомств. Вот, например, сегодня пришлось выбраться из своего района в центр, и сразу в «Тиндере» появились новые лица. Многие ставили поиск в радиусе не больше пары километров, чтобы далеко ехать не приходилось.
Может быть, здесь мне повезет больше?
Я выпрыгнула из троллейбуса, открыла карту на телефоне и кивнула – адрес правильный.
Даже не знала, что здесь в центре еще есть жилые дома.
Но передо мной стояло здание начала двадцатого века из тех, на которые жаловалась Цветаева:
Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды, —
Грузные, в шесть этажей.
Для меня и шестиэтажные причудливые здания с башенками и печными трубами на крыше выглядели уютными домиками старой Москвы. Здесь их было сразу несколько: кованый забор окружал небольшой дворик, заставленный очень непростыми машинами. О том, что будут еще и ворота со шлагбаумом, меня не предупреждали.
Но я удачно проскользнула во двор вместе с темно-красной приземистой машиной со смутно знакомым шильдиком на капоте и сразу направилась к первому корпусу.
Звонок на подъезд был только один – и сразу после басовитого роскошного «Динь-донннн!» тяжелая деревянная дверь открылась и пропустила меня в отделанный мрамором холл.
Я, конечно, ожидала увидеть консьержку, меня предупреждали, но не была готова к тому, что это будет сурового вида мужчина лет шестидесяти с военной выправкой. Уверена, таким консьержам надо давать какое-то другое название, посуровее.
– Вы к кому? – Он нахмурил лохматые седые брови, и на лбу обозначилась глубокая горизонтальная морщина от фуражки.
– Верхний этаж, лофт, доставка «Асины сладости»! – Я попыталась улыбнуться как могла обаятельнее.
– Оставьте здесь!
– Нельзя, – меня предупреждали, что так будет. – Это очень нежные пирожные и их очень ждут на дне рождения, велели передать лично в руки.
– Да? – Брови снова сошлись на переносице. – Кондитерша, значит?
– Нет, курьер! – пискнула я, но он уже поднял трубку телефона и начал набирать номер.
Курьер, и библиотекарь, и отчаявшаяся одиночка – это все я.
Ася – моя подруга.
И вот она-то как раз кондитер. Это она отхватила роскошный заказ на свои пирожные ручной работы для каких-то невероятно понтовых покупателей. Разумеется, поручать доставить нежнейшие муссовые сердечки в зеркальной глазури через половину города ее обычным курьерам-мальчишкам она не могла. Они и так регулярно привозили клиентам изломанные бисквиты вместо торта с хрупкими украшениями.
Аська и сама бы завезла такой важный заказ, но у нее совершенно не было времени. А мне деньги тоже нелишние, потому что зарплата у меня как у библиотекаря. Это примерно как у курьера, только еще чуть поменьше.
– Лифт за колонной, – буркнул консьерж, заканчивая разговор. – Верхняя кнопка.
Перед лифтом хотелось извиниться за свой внешний вид. Перед зеркалами – за старый пуховик, перед полами – за дешевые сапоги из «Ашана», и даже перед потолком – за мою вязаную шапочку. Шапочку я, впрочем, сняла, чтобы не быть похожей на женщин средних лет в поликлинике, которые так и ходят в меховых шапках, опасаясь, что их украдут в гардеробе. Когда я посмотрела в зеркало на свои взмокшие и прилипшие к лицу волосы, перед потолком захотелось извиниться еще раз.
Лифт тем временем остановился и открыл двери прямо в квартиру.
Точнее, в лофт. Или пентхаус-лофт. Понятия не имею, как правильно описать огромную квартиру почти без перегородок, оформленную нарочито грубо: кирпичные и бетонные стены, открытые коммуникации, несущие колонны в виде железных столбов. И с лестницей на второй этаж.
В квартире гремела музыка, на окнах перемигивались разноцветные гирлянды, на столах толкались бокалы и подносы с едой. Гости сидели на диванах, закрытых грубой холщовой тканью, и общались, не обращая на меня с пирожными внимания, и мы мялись у входной двери, не зная, куда податься.
Пусть Аська делает что хочет, но к таким заказчикам я больше не поеду.
Мимо прошел весьма импозантный седой мужик в очках и драных джинсах стоимостью с две мои зарплаты. И даже голову не повернул. Следующего – высокого красавца в черной рубашке с жестокими глазами – я поймала за рукав. Просто побоялась встать перед ним, подумала, что не заметит и снесет. А пирожные уже чуть-чуть поплыли в жаркой комнате, надо было скорее от них отделаться.
Красавец сначала посмотрел на мои пальцы на своем рукаве. С легким удивлением, как будто реально не ожидал, что кто-то может осмелиться до него дотронуться. А потом уже перевел взгляд на меня.
