Лолла Марч - Не только про полезные свойства гекконов

Не только про полезные свойства гекконов

Великан сидел на краю земли, опустив ноги в воду залива. Солёная вода едва доходила ему до щиколоток, она была тепла, приятна, с легкими желтыми волнами; ветер гнал их с другого гористого профиля. И застревал в зелени этой стороны.

– Замечательно, – сказал великан, когда очередной порыв теплоты проскользил по щеке и запутался в волосах.

Он сидел, посматривая на эти ощущения и укладывал на отрезанный ломоть хлеба: рыбу, листья, сыр. Придавливал пальцем и ровнял так, чтобы созданный рельеф не пропал. До этого он тщательно и неторопливо своим широким мечом размазывал густой, масляный, яичный соус; конечно собственного приготовления.

Подравнивал, возвышая остриё, собирая тем самым масло в горы. А потом дойдя до пика резко обрывал другую сторону и создавался утёс. И так у него получилось девяносто девять гор.

Великан совершенно не спешил, он посчитал и выровнял их все. Аккуратно, полил для вкуса, между ними, еще и коричневый соус, который вчера специально собирал у коптильни.

Красиво, – заключил он, – Что тут ещё скажешь.

Он преподнес бутерброд на уровень глаз. И улыбнулся.

Не бутерброд, а творение самой природы. Такие горы, как на подбор. Такая зелень, – сказал он в предвкушении, что сейчас отведает самый красивый бутерброд, самый вкусный, самый питательный.

Пальцы ног болтались в водичке, он сощурился солнцу, возвысил бутерброд к небу, и только потом вернул ко рту и откусил.

Он жевал и всё больше разливался в улыбке. Бутерброд был великолепный.

Едва он укусил второй раз, как в его руку вонзилась стрела.

И бутерброд подпрыгнул… перевернулся…

За этим действом, оказалось, наблюдал кто-то ещё и так обзавидовался, что не удержался и решил заполучить любым путём оставшийся кусочек бутерброда.

Перевернулся…

И пока шло сражение…

Бутерброд камнем упал в воду.

Немного крошек рассыпалось поодаль…

Наш ароматный дом

Пар приготовления поднимается через мой нос в небо.

Наверное, поэтому над нами так много дождей из белых облаков. А из-за этой повисшей сырости и прохлады ещё больше создаётся горячей еды. Чая из лемонграсса с имбирем, и жирненького бульона с этими же ингредиентами для супа. И вновь пар поднимается, туманом в прожилках рельефа. Растягивается и вновь опускается, зелеными, отбитыми и порезанными пучками на дно чашки.

Скоро будут пить горячий чай.

Все знают, что духи питаются ароматами, у нас дома им точно хорошо живётся. Тут полно вкусных запахов. И остаётся, вовремя, этот самый аромат укладывать на алтарь. Добавляя цветов, что обвивают дом; и класть рядом фрукты, что растут на земле вокруг.

Наш дом стоит в окружение сада. А сад в окружении леса и гор. И конечно других домиков, что плавно превращаются в город.

Пряный пар поднимается из чашки. И его хлюпают, что бы горючесть на этот раз попала во внутрь.

Сейчас четвертую гору от дома не видно. И все остальные горы, перекаты, спрятались в тумане. Все деревья укутаны пеленой. Серой, должно быть прозрачной, но взглядом её не разгрести.

Мне нравится наблюдать, когда идёт дождь. А по горе можно понять, насколько он сильный. Откуда и куда проносится, где задерживается.

Я сижу на втором этаже дома и слежу, чтобы в открытые окна не набрызгал ливень. Ветер умело обходит дом то с одной стороны, то с другой. И пол становится мокрым. И тогда я закрываю голубое окошко со стороны горы, которая вовсе пропала из вида.

На меня брызжут маленькие капли с противоположного окна, я наслаждаюсь каждым порывом и скольжением.

Остываю и припоминаю, что позавчера было очень жарко, так жарко, что цветочная лиана, которая лежит на крыше веранды создала плотность красного аромата, куда плотнее, чем этот дождь и полностью захватила пространство своей историей.

Тем вечером, когда фонари немного покачивались, а окна были настежь открыты, в этот образованный коридор и улёгся аромат. Я лежал в это время на подоконнике и не мог пошевелиться. От жары я подтаял, а от аромата забыл, что у меня есть туловище.

Вчера уже был небольшой дождь, точнее маленькие облака, которые носились от горы до горы и стекали в море. И тем самым быстро собирали людей под ближайшей крышей, а через минуту-другую, показывалось солнце. Люди вновь шли по своим делам, хотев успеть до следующей тучки. Но этого короткого дождя было недостаточно, чтобы развеять духоту тех дней. Улицы дребезжали и парили, а мокрость тут же улетучивалась.

А сейчас, с самого утра, полностью белая туча несётся через остров. Усиливается, рассасывается, наваливается. Ветер кружится. И я осматриваю привычный вид. Прохладный и приятный.

За нашим домом зелёное поле, на зелёном поле растут острые пучки лемонграсса, между чем-то и всей остальной зеленью ходят курочки. За полем видно пару домов, а за ними, за деревьями, плавная гора. За этой горой – залив между странами. А левее от дома за четвёртой горой, середина острова; всего на нашем острове девяносто девять маленьких гор.

Внезапно, разнесся глубокий звук после полуденного колокола, я вздрогнул, звук разносился и скользил по холмам и горам. Уносился и терялся.

Когда неожиданность проходит, в этот момент, всегда, чувствуется странное тепло. И все откладывают свои дела и зажигают ароматные палочки корицы.

Так происходит и каждое утро. С вершины горы, там, где расположен монастырь, разносится звук колокола. Он проходится по всей округе, пролезает в чащу леса и разгоняет холод и опустошение долгой ночи со всего острова. Проникает в каждый тёмный угол, и выгоняет оттуда чёрных призраков в капюшоне.

Подготавливает дорогу или предупреждает, потому что через какое-то время выходит солнце, озаряет всё, что только может, даже если это сплошные облака. Но оно непременно выходит и отмеряет тем самым новый день.

В нашем доме, состоящим из двух домов живут: мама Ку, папа Кю их два сына Алан и Ан Ан. Бабушка и дедушка, – они мама и папа Кю; они живут рядом с кухней, а вся остальная семья в соседнем доме.

Также у нас есть две собаки: бежевая с коричневыми полосками и коричневая с практически чёрными. Я слышал, как многие говорят, что только на нашем острове есть такие полосатые собаки с поднятой шерстью на холке.

Ещё есть кошечка она объединяет в себе цвета наших куриц. Это я понял, когда смотрел, как кошка сидела на ступени веранды и смотрела за курочками. Пять курочек белоснежных и шесть толстеньких, цвета, конфет из кокоса. Но похожи они больше на абрикос, такие же кругленькие.

На веранде у нас небольшое кафе. Когда вечером, за столами собирается народ, это представляется мне собранием лягушек. Так усердно они перекрикивают друг друга, точно тон беседы, не дать не взять – лягушки.

Если, вскользь, кто-то жалуется на боль в животе. Бабушка срывает с дерева миндалевидные листья и даёт ему.