1. Глава 1. День рождения дочки
Мария
Читаю сообщение от мужа: «Зайди в мой кабинет».
«Ок», — отвечаю ему.
Зачем я ему понадобилась? Знает ведь, что занята.
Включаю в телефоне фронтальную камеру, быстренько поправляю русые кудри. Столько укладывала их с утра, а толку ноль — торчат как попало. Оно неудивительно, учитывая, сколько мне пришлось побегать по дому.
Сегодня день рождения дочки, и у нас настоящий дурдом «Ромашка». Последние часы я рысью носилась из кухни в гостиную, чтобы подготовить все к празднику.
Кладу телефон на стол, подхватываю блюдо с пирожными и спешу в гостиную.
Вообще-то, дорогой муженек мог бы и сам спуститься. А то закрылся в кабинете со своими бумагами, и как будто его тут нет вообще. Может, что случилось?
В дверях кухни я натыкаюсь на сына.
Мой черноволосый черноглазый Давид — копия папы, даже хмурится, как мой муж Айк.
— Мам, там одна мелкота, я не хочу сидеть с пятилетками. Аниматор тупой…
Ну да, ну да, девятилетнему мальчику детский праздник не очень интересен.
Все же прошу ласково:
— Давид, у твоей сестры день рождения. Побудь с ними немного, а завтра вместе сходим в кино. Договорились же…
Сын кривит губы.
Ему моя просьба поперек горла. Упрямый, и этим он тоже в отца.
— Ну Давидик, золотко мое, побудь с сестрой, я прошу, она тебя так любит…
С этими словами перекладываю блюдо с пирожными в одну руку, а второй обнимаю сына за плечи, пытаюсь поцеловать в щеку.
Он тут же морщится, смотрит на меня с осуждением.
— Мама, я уже взрослый, не целуй меня!
Он говорит это и спешит вернуться в гостиную.
Вот так, уже взрослый, уже вырос настолько, что достает мне до подбородка, и уже «мама не целуй». А кажется, еще недавно был крохой, моим сладким, нежным Давидиком. Я родила его в восемнадцать, это произошло почти десять лет назад, а кажется, будто вчера. Как быстро летит время…
Так, некогда поддаваться ностальгии.
Спешу в гостиную вслед за сыном. Вскользь отмечаю, что он послушно уселся возле сестры и смотрит, как аниматор показывает фокусы со шляпой и живым кроликом.
Быстренько водружаю принесенное блюдо на стол, где уже стоит множество угощений.
Хозяйским взглядом осматриваю просторную, украшенную разноцветными шарами гостиную.
Маленькие гости с мамочками прилипли взглядами к аниматору. Вот и отлично.
Никем не замеченная, выскальзываю из комнаты.
Спешу к лестнице второго этажа.
Витая, с деревянными перилами, она ведет прямиком к дверям нашей спальни. Детские комнаты чуть поодаль, а кабинет мужа — в самом конце широкого коридора.
Туда и направляюсь.
Обычно я стучусь, чтобы, не дай бог, не потревожить супруга и не нарваться на его недовольный взгляд. Но ведь Айк сам меня позвал, поэтому не соблюдаю этот ритуал, тихонько открываю дверь.
И застаю такую картину, что мне резко плохеет.
Передо мной двое — мой Айк и его секретарь, Ве-е-ерочка…
Они стоят ко мне боком и даже не замечают, что уже не одни.
Мой высокий статный муж с довольным видом расстегивает ремень, а Вера уже на коленях, уже облизывает свои накачанные гелем губехи, видно в предвкушении. Она убирает назад длинные черные волосы, собирается сделать ему…
Это какой-то кошмар из параллельной реальности.
— Ты зачем меня позвал? Чтоб я посмотрела, что ли? — кричу на выдохе.
Эти двое наконец оборачиваются.
— О-о, — картинно тянет Вера и встает с коленей, поправляет коричневое платье.
Айк быстро застегивает ремень, сверкает черными глазами и недовольно рычит:
— Ты почему заходишь без стука?
От его вопроса у меня лезут на лоб глаза.
— Серьезно? Это все, что ты можешь мне сейчас сказать?
Айк буравит меня гневным взглядом, потом поворачивается к Вере:
— Иди, ты мне сегодня больше не понадобишься.
Секретарь тут же хватает со стола портфель и уносится в коридор, усиленно пряча взгляд. При этом чуть не сбивает меня с ног.
А у меня в мозгу все крутятся его слова «Сегодня не понадобишься». Значит, завтра продолжат, что ли?
— Зайди, — требует муж и шагает в мою сторону.
Наверное, впервые за десять лет нашего брака я его не слушаюсь.
Стою как приклеенная, пытаюсь прийти в себя.
— Зайди, сказал, — гаркает он, уже почти подойдя ко мне.
От его грубых слов у меня будто включается мозг и восстанавливаются двигательные функции.
Разворачиваюсь и на полной скорости мчусь к лестнице.
— Мария, стой! — кричит он мне вслед.
Не слушаю его, продолжаю бежать.
Но я на каблуках, так особо не побегаешь. А он — быстрый, тренированный, к тому же значительно выше ростом. Догнать маленькую меня для него не проблема.
Слышу его шаги за спиной и очень скоро чувствую его стальную хватку.
Он цепляет меня за плечо, а потом обхватывает другой рукой за талию, прижимает спиной к себе.
— Что за цирк? Успокойся. — Его голос почти ровный, почти такой же, как всегда.
— Не трогай меня! Не смей! — цежу сквозь зубы, в попытке освободиться.
Айк резко поворачивает меня к себе, припечатывает к стенке.
— Ты что так взбесилась? — спрашивает он недовольно.
Смотрю на него и не верю. Он правда не понимает?
— Я же все видела своими глазами! — кидаю эти слова ему в лицо. — Ты и она…
Айк невозмутим, он отвечает как ни в чем не бывало:
— Что ты видела? Как я поправлял ремень на брюках?
От такой наглой лжи мне становится просто дико.
— А твоя секретарша при этом стояла на коленях и тянулась к твоему хозяйству! Она уже даже губищами своими причмокивала, предвкушала небось. Ты свинья!
— Ничего не было, не дури, — отрезает он строго. — Вера просто привезла мне бумаги.
В этот момент мы оба слышим чьи-то шаги на лестнице.
Вскоре вижу голову свекрови.
— Айк, Мария, нашли время обниматься, — вместо приветствия ворчит она. — Барсег, ты посмотри — их гости ждут, а они тут…
— Нехорошо, пойдемте. — За ее спиной появляется свекор. — Хватит миловаться.
Наверное, со стороны и вправду кажется, будто муж прижал меня к стенке ради ласки.
Мне хочется истерически смеяться.
Обнимаемся, ага, как же, милуемся…
— Не смей никому ничего говорить, — шепчет мне на ухо Айк. — Ты ничего не видела.
— Я не вернусь на праздник, — тихо отвечаю.
— Еще как вернешься, — цедит он сквозь зубы. — Я не потерплю скандала.
Потом впивается в мой локоть своей ручищей и больно сжимает, заставляет подчиниться.
2. Глава 2. Прозревшая
Мария
Я оглядываюсь на Айка, и первое, что хочу сделать: завизжать, потом топнуть ногой, и выдать на-гора все, что видела в кабинете.
Пусть свекры смотрят на меня во все глаза, это не мне сейчас должно быть стыдно.
Будь что будет, гори оно огнем…
Я уже открываю рот, но в этот момент внизу слышится стук двери, а на лестнице раздается топот детских ног.
— Мамочка, где ты? — кричит Лиана.
Она несется наверх так быстро, что ее черные хвостики то и дело подпрыгивают.
За ней поспевает Давид.
