Первые годы моей жизни прошли непримечательно. Однажды облили зелёнкой, которой я нализался до синьки, спасая свою шкурку и долго отходил на жухлом сене подёргивая лапкой. Второй раз облили глицерином, но от него был только понос.
Так бы я и жил до старости, наслаждаясь редкими выездами на природу, но дети выросли и меня со всем приданным отдали в другую семью.
Здесь начался полный трешь, в сравнении с которым глицерин манна небесная. Я вошел в эру стервозных женщин.
Девчонка из новой семьи, приняв меня возможно за игрушку таскала везде, где только можно было и кутала, и качала, и подкидывала. Всего этого я боялся до усрачки, посыпая ее свой путь горошком, как Гретхель хлебными крошками.
Но прошлое так и не нашло меня. Девчонка наигравшись забросила меня в клетку. Мне дали новое имя – Эбит, возможно узрев во мне английские корни, но «р» отчего-то потерялось, и я, как показало время, стал тем, кем назвали.
Зимой меня изредка выпускали размять ножки, и я тайно перегрыз все надежно спрятанные провода, которые обогащались новыми слоями изоленты. Даже клавиатуре, которой, досталось больше всего, удалось выжить.
Самое удивительное было в том, что я делил территорию со старой крольчихой, довольно странной наружности: короткие уши, длинный хвост и очень пронзительный голос. Наверно боевая порода. Она кричала мяу и терлась о ноги хозяев. Ее не запирали в клетку, возможно потому, что ей не нравились провода, но нравились противные мыши. С ними она играла до потери пульса последних.
Эта дама, будучи глубоко пенсионного возраста, принесла в подоле очаровательных крольчат, которые были абсолютно невоспитанными: лезли в клетку, кусались и пытались меня уложить на лопатки. В общем были все в отца, которого лично я не знал, но не приметил такого неподобающего поведения в их матери.
Одна из молодых крольчат мне запала в душу. Остальных со временем разобрали, но Рыжая (так я назвая ее для себя) осталась и все еще пыталась играть со мной в догонялки, просовывала лапы в клетку, но напрочь отказывалась жевать траву или грызть провода, обожая тыквы, кабачки, дыни и арбзные корки. За огурец она могла убить любого, вставшего на ее пути к зеленой цели .
