Даниил Мантуров - Обстоятельства

- Доктор, открой! Это Яшка. Там с телеги дядьку без головы скинули. – Стучал в окно беспризорник, коих в больших количествах породила гражданская война.

- Иду! – Крикнул ему доктор, пару месяцев назад официально назначенный на должность городского судебно-медицинского эксперта, но все еще не оставившего врачебную практику и помогавшего обитающим неподалеку сиротам.

- Мне с вами, дядь Вань?

- Желательно. - ответил мне доктор, застегивая жилетку. – Распорядись, чтоб запрягали.

- Да здесь не далеко. – Шипел в окно Яша. – Пешком быстрее управитесь.

Я натянул брюки и короткий пиджак, следуя примеру дяди, который независимо от ситуации всегда выглядел франтовато.

В этот утренний час мы представляли собой странную компанию: спешащий доктор, размахивающий чемоданчиком, еле поспевающий за ним мальчишка, в грязной куртке, рваном картузе и обрезанных штанах на веревке, замыкал процессию гимназист, словно возникший из довоенного времени.

- Не торопись, доктор, мертвому твои банки не понадобятся. – просил дядю запыхавшийся Яшка.

- В этом еще убедится надо. – отвечал он, задыхаясь от быстрой ходьбы.

На мостовой в высохшей лужице крови лежала отрубленная голова с выколотыми глазами. Отрезанные уши и язык были аккуратно сложены рядом, образуя пирамиду. Чуть поодаль находилось обезглавленное тело.

- Беги, Яш, в уголовный розыск за следователем Васильевым, а ты, Максим, зарисуй все, да поторопитесь. – Раздал нам указания доктор и приступил к осмотру.

Я числился помощником доктора и временно заменял, приписанного к милиции фотографа, пропавшего куда-то, так и не дождавшись ремонта сломанной разбушевавшемся задержанным фотокамеры.

Минут через тридцать прикатил конфискованный у расстрелянного ювелира АМО-15, гордость местного уголовного розыска. Машин в нашем уездном городе и с десяток не наберешь, каждая - чудо иностранных инженеров. Давно я мечтал прокатиться хоть на одной из них. У доктора была карета скорой помощи, но двум лошадкам до мотора в 35 было далеко.

- Давно убит? – Поинтересовался у доктора уголовный следователь Васильев.

- Этой ночью, кровь свернулась, и язык подсох. – Ткнул доктор карандашом в останки.

- Беспризорники здесь неподалёку обустроились, может это их рук дело?

- Может, если кто-то из них давно работает мясником или доктором. Видите, края ровные, не рваные. Нож острый должен быть и рука твердая. Убили не здесь. Совсем крови мало. Яша видел, как тело скинули. Ко мне прибежал, а я уже вам, товарищ следователь, об убийстве сообщил. Вот с племянником первыми прибыли на место преступления и уже все зафиксировали. Везите тело в морг, там точнее скажу.

Сбегали за извозчиком с телегой, которых не было слишком долго. Никто не соглашался мертвяка везти, пришлось накинуть «керенку».

- Хорошо рисуешь, - похвалил меня следователь Васильев. – Не хуже фотографии выходит. Учись у дядьки его премудростям, как раз лет через десять место криминалиста займешь.

Яша, озабоченно крутившийся в соседних кустах, тоже решил глянуть из любопытства.

- Живой-то он покрасившее был. Часто здесь ходил. – прокомментировал он мои зарисовки.

- Вот так мёртвого узнал?

- На руку глянь. Видишь, цепь у него на руке набита, никогда такой не видел, поэтому и заприметил.

Обрадовавшись ценному свидетелю, я передал его слова следователю, и нас с Яшей взяли в участок, чем он был очень недоволен и исподлобья поглядывал на меня до той поры, пока нас не пригласили в автомобиль. Гордые, мы неслись по улицам города до центральной площади, где рядом с клубом и театром размещался уголовный розыск.

Вскоре нас позвали в кабинет. Моей обязанностью было либо зарисовать подозреваемого с натуры, либо со слов свидетеля. Мне нравилось здесь находиться. У противоположной к входу стены стоял массивный стол с большим конторским стулом, на котором сидел Васильев. Сам стол, с аккуратно сложенными бумагами, печатной машинкой и лампой с зеленным абажуром, был покрыт такого же цвета сукном. Перед ним стоял хлипенький стул для посетителей. «Нечего тут рассиживаться, - любил повторять следователь, - очистил душу и гуляй в камеру на прочные нары. Любят преступники время тянуть на удобной мебели».

Я же всегда сидел на кожаном диване, стоящем вдоль стены рядом с железным сейфом и пальмой в кадке. Там удобно было держать блокнот и подозреваемые меня не видели.

В середине допроса в кабинет ввалился гражданин в форме и, поздоровавшись с Васильевым, сразу перешел к делу.

- Боец у меня пропал. С утра никто не видел.

- Так ты, Жилов, по кабакам посмотри, или по девкам поспрашивай, а не сразу к нам. Допрос у меня. Труп нашли изуродованный.

- Слыхал я уже о нем, поэтому сразу к тебе. Покажи труп, может он?

- Он это, точно он. – Подал голос Яша. – Видел я вас вместе. Из продразверсточников вы. На другой улице квартируетесь. Часто мимо ходите, а я на углу стою.

- Чего стоишь-то, «ворон» выглядываешь, которые рот раззявят да за кошельками своими не смотрят. – Нахмурился следователь.

- Стою, да стою, стоять не возбраняется. – Парировал Яша.

Жилов, который действительно оказался из налогового подразделения финансового отдела, прервав их разговор, он напомнил о цели своего визита. Яшу отправили в камеру, от чего тот совсем осунулся и чуть не плакал.

«Пусть посидит до утра. – Цыкнул на мои возражения следователь. – Кошельки целее будут, да и покормят его».

Морг находился в соседнем здании, и я на правах помощника доктора-криминалиста присоединился к процессии. Определить принадлежит ли найденный труп пропавшему бойцу, Жилов не смог: «Кто ж его поймет, искалеченного. Друг у него есть закадычный. Вместе расквартированы. Он-то точно скажет».

Послали за другом Тарасом Птичкиным. Тот, увидев изуродованное тело, тут же опорожнил желудок в вовремя подставленное мной судно. Я уже знал особенность большинства свидетелей и был наготове.

– Не могу я смотреть. На руке у него татуировка должна быть из цепи, а ближе к локтю еще одна, из букв «СВ»,– пробормотал, отвернувшись от трупа, Птичкин.

Доктор нашел татуировки, а я зарисовал особенности их расположения.

- Точно, Мишка. Я удивился, почему он дома не ночевал, всегда приходил. – Давал показания, пришедший в себя, Тарас.

- А ты что ночью делал? – Пытался разговорить его следователь, видя, что сосед что-то недоговаривает. Подозвав к себе помощника, он тихо распорядился привести обыск, и я отправился вместе с сыскной бригадой.

- А я руку кипятком обварил, чайник на себя опрокинул. – Показал Тарас перевязанное запястье.

В комнате Тараса и убитого был беспорядок: содержимое тумбочек вывернуто, кровати разобраны, а посередине комнаты лежал окровавленный нож. Удивившись такой быстрой находке важной улики, я как можно быстрее накидал план комнаты и поспешил к доктору. Неужели на ноже будут отпечатки соседа?