Менгерей бежит изо всех сил, его легкие разрываются от нехватки кислорода. Он заметил всадников слишком поздно, и теперь они уже наверняка проникли в их убежище. Ему не успеть спасти ее, свою дочь Тахмину, свою царевну. Но он должен. Тахмина – это все что у него осталось в жизни, единственная ниточка, связывающая его с любимой женой Кесене, и дающая силы жить и бороться за свою жизнь. Без нее все потеряет смысл. Жить будет не зачем. А ведь он так старался. Когда его любимая Кесене погибла в озере, давая шанс ему и дочери бежать, Менгерей пообещал себе, что ее смерть не будет напрасной, и он убережет их дочь Тахмину. Их царевну. Не только по имени, но и по праву рождения. Внучка Тамерлана, она также является и внучкой хана Тохтамыша, его отца. Они c дочерью бежали очень далеко, в Южноуральские горы. Здесь они жили в уединении несколько лет. Тахмине недавно исполнилось шесть лет, она стала такой красавицей. Почувствует ли она неладное, услышав стук копыт? Успеет ли спрятаться?
Как он мог позволить себе думать, что здесь они в безопасности от шпионов своих братьев, претендующих на ханство, или от его тестя – Тамерлана? Как мог быть таким легкомысленным, и задержаться в одном месте так надолго? Гибель их дочери будет на его совести.
Ноги Менгерея уже отказываются бежать, перед глазами поплыли темные пятна, грудь разрывается огнем, но он упорно продолжает двигаться к их укрытию в пещере. Вдруг он услышал топот лошадиных копыт вдалеке и негромкие голоса. Он узнал родное наречие Чагатайского языка. Они уходят? Отвлекшись от дороги, Менгерей споткнулся о камень и повалился плашмя, его понесло кубарем по каменистому склону, и швырнуло об дерево. Свет померк перед его глазами.
Очнувшись в сумерках, Менгерей встал, и спотыкаясь стал продираться сквозь редкие кусты. Он должен найти Тахмину. Она ждет его, и он обещал ей вернуться. Войдя в пещеру, Менгерей застыл на мгновение, прислушиваясь. Вдруг услышал еле слышный полустон-полувздох в стороне. Пошатываясь от изнеможения, Менгерей дошел до угла пещеры.
– Тахмина…милая?..
Сквозь сумрак тлеющего факела он смог разглядеть силуэт дочери. Она лежала на полу, грудь ее было пронзена стрелой, а под ней чернела лужа крови. Менгерей схватил ее за руку и прижал к своей щеке.
– Тахмина, милая, я здесь. Прости меня…
– Пришел…– еле слышно прошептала девочка, ее маленькая ручка чуть дрогнула на его щеке в прощальном жесте, и жизнь покинула ее.
Менгерею казалось, что умер он сам. Все его естество кипело от боли и отчаяния. Он не успел. Она так нуждалась в его защите, а он опоздал. Он не выполнил свой долг, не смог защитить ее. Свою маленькую девочку, свою дочь. Он рыдал как ребенок, над ее детским тельцем, и сердце жгло каленым огнем. Он вспоминал Кесене, ее тоненький силуэт на фоне багрового заката, бережно держащую маленький сверток с дочкой на коленях, и вспоминал свое обещание, данное жене. Уберечь их дочь.
Рожденная в бегах, Тахмина всю свою недолгую жизнь провела, скрываясь и таясь. Ее большие карие глаза часто наполнял страх и животный ужас, от мысли что их обнаружат. И только засыпая в его объятиях, она успокаивалась. Не ведая покоя и усталости, как маленький загнанный зверек, она брела за ним, когда они уходили в горы, с озера, где они были счастливы с Кесене. Но не ее вина, что жизнь была так жестока к ней. И не в его власти теперь вернуть ей жизнь. Но он может позаботиться, чтобы в смерти своей она обрела покой, и чтоб никто ее не потревожил. Да. Он может. Менгерей помнил обряды своих шаманов. Он призовет на помощь духов этого мира, чтобы до скончания времен они охраняли его доченьку, его царевну. Дух покарает всякого, кто посмеет посягнуть на ее могилу. Его маленькая Тахмина теперь перестанет бояться. Но не здесь. Менгерей оглянулся. Если их смогли обнаружить воины хана, то смогут и другие. Он найдет ей более безопасное и укромное место, достойное царевны. И там он проведет обряд. Станет одним из них, одним из духов, чтобы охранять покой дочери, и чтобы Тахмина всегда знала, что он рядом, и чувствовала себя защищенной.
– Проклятье! – все оказалось еще хуже, чем предполагала Светлана. Заказчик, Вячеслав Моисеевич, не просто опаздывает, он вообще не приедет! Ее помощник Николай, только что признался, что забыл отправить ему сообщение о встрече с ней, Светланой – начинающим адвокатом. Хотя, нет, почему же начинающим, вполне себе полноценным адвокатом, и свидетельство даже имеется. Только сейчас оно не спасает от ехидного взгляда секретарши Вячеслава Моисеевича, которая только что сообщила Светлане, что босс уехал на несколько дней, в исследовательский лагерь с инспекцией, рано утром, и сообщения о встрече он не получал. Конечно, не получал! И не мог получить, раз этот разгильдяй Николай забыл послать уведомление Владимиру Моисеевичу, заказчику их адвокатской коллегии "БратьяПартнерс". Она специально прилетела сегодня из Москвы, к нему в Челябинск, чтобы подписать бумаги, для суда. А слушание по делу состоится уже через четыре дня!
Света была в ярости. Она шла по коридору дорогого офисного здания, ее каблучки отстукивали решительную дробь, идущую в разрез с ее настроением. Сжимая руки в кулаки и крепко стиснув зубы, чтобы не разреветься от злости, отчаянья и досады, Светлана с силой вдавила кнопку вызова лифта. Она, сердито нахмурясь, тряхнула своими каштановыми локонами. Ее, Ионову Светлану Петровну, отправили в первую командировку, на такое простое задание, подписать бумаги для суда у заказчика фирмы, и она не справилась. А причина провала банальна – она доверилась не тому человеку – поручила уведомить о ее приезде, стажера Николая. У него, как теперь выяснилось, полетела винда, и письмо с уведомлением не дошло. Светлана, в ярости сжимая в руке телефон, по которому только что выслушала виноватые оправдания помощника, вышла из высотного здания на Комсомольском проспекте, в котором располагался офис Вячеслава Моисеевича.
