Накидываю капюшон на голову и прикуриваю сигарету. Горький дым сразу попадает в легкие и дарит болезненное удовлетворение. Вечерние сумерки скрывают меня от посторонних глаз, позволяя долго оставаться незамеченным. Смотрю на часы, еще пара минут и она появится. Никогда не опаздывает. Весь день расписан по минутам и я, блядь, знаю его наизусть.
Жду около подъезда, как верный пес и самому от себя тошно. От того, в кого я превратился из-за нее. Она свела меня с ума, всю душу вывернула наизнанку. Пленила тело и мысли. Думаю только ней, про других баб забыл напрочь. Стал одержимым и озабоченным.
Глубоко затягиваюсь и прикрываю глаза, с трепетом вспоминая ее лицо. Ничего такого в ней нет. С виду обычная. Даже невзрачная. Но чем-то зацепила так, что я, как червяк болтаюсь на крючке без надежды на спасения. Когда смотрю в ее глаза, тону в их сладком омуте, падаю на самое дно.
От того, что сейчас увижу ее мурашки пробирают до костей. В груди жжет, а внутренности крутятся в мясорубке. Моя неприступная, не дающая шанса, но, блядь, я не собираюсь отступать.
Цокот каблуков эхом раздается в вечерней тишине. Смотрю на часы и усмехаюсь. Как всегда, филигранная точность. Выкидываю сигарету и выхожу из своего укрытия, преграждая путь. Видит меня и вздрагивает от неожиданности.
— Алена Сергеевна… — голос срывается от волнения. — Алена…
Делаю шаг к ней, но она выставляет руки вперед, защищаясь от меня. Но меня уже не остановить. Я слишком долго ждал.
— Не надо.
— Я так больше не могу, — не обращая внимания, сжимаю ее в объятиях и утыкаюсь носом в шею. Дышу ей и никак не могу надышаться. Топит от этого яркого ощущения наполненности.
— Ты мой ученик, Глеб. И между нами ничего не может быть! — Алена Сергеевна истерично бьется в моих руках и только распаляет еще больше. Ее тело реагирует на меня едва ощутимой вибрацией. Я чувствую ее. Мне не может казаться.
— Почему? Тебе же нравится, — впиваюсь в этот мятежный рот, пресекая любые возражения. Жадный, украденный поцелуй. Как кипятком обдает. Ни с кем такого не испытывал.
Она не отвечает. Кусается. Чувствую кровь и резко отстраняюсь. Ее глаза распахнуты и пылают праведным гневом.
— Аронов, хватит! Прекрати! — колотит меня кулачками, но мне не больно. Я не чувствую ничего, кроме опасного пламени, что сжигает меня изнутри.
Перехватываю ее запястья и завожу себе за спину. Алена оказывается слишком близко. От ее запаха срывает башню. Контролировать себя становится гораздо сложнее. Инстинкты требуют свободы, подчинять и властвовать.
— А то что? — склоняюсь и останавливаюсь в миллиметре от ее губ. — Двойку поставишь или родителей вызовешь?
— Сопляк, — шипит она, опаляя горячим дыханием и пытается вновь меня ударить. — Найди себе девушку по возрасту.
— А я тебя хочу, — хрипло шепчу, глядя в глаза и провожу носом по ее лицу от щеки к уху. Блядь, так остро, что кончить можно.
— Хватит! — всхлипывает Алена и отталкивает меня. — Перестань меня преследовать.
Вырывается из захвата и стремительно сбегает в подъезд. Провожаю взглядом и усмехаюсь. Никуда не денется. Все равно будет моей рано или поздно. Или я сдохну. Без нее.
— Глебыч, с днюхой! — раздается то тут, то там. — За тебя, брат!
Вяло киваю и приподнимаю бокал. Сбился со счета, сколько раз. Пацаны отдыхают. Отмечают мое восемнадцатилетие, которое наступило вчера, а мне не весело. Мне никак, не чувствую причастности к этому празднику. Была бы мама рядом, все было бы по-другому…
Ритмичная музыка долбит по ушам и заставляет телок двигаться в такт. Сколько их здесь? А хрен знает, я не считал. Лениво слежу за ними и не чувствую ничего, кроме отвращения. Надоело. Пресытился. Одно и то же по сотому кругу. Одинаковые тюнингованные лица, вереница силиконовых тел, все, как на подбор. И каждая хочет заполучить своего «принца». Идиотки.
Глоток коллекционного вискаря, и жидкий огонь скользит по пищеводу, приятно обжигая и срывая дыхание. Откидываю голову и расплываюсь в довольной усмешке. Праздник по случаю моего совершеннолетия удался на славу. С нескрываемым наслаждением наблюдаю за тем, во что превратился дом из-за вечеринки. Маленькая, но такая приятная месть. Надеюсь, отец оценит ее по достоинству.
Бессильная ярость просыпается в душе, и дышать становится тяжелее. Стискиваю зубы, отшвыриваю бокал в сторону и поднимаюсь на ноги. Подхожу к первой попавшейся девке, хватаю за плечо и резко разворачиваю к себе.
— Как зовут? — впиваюсь в ее лицо взглядом. Не худший вариант, хоть и потрепанный.
— Настя. — Она растерянно хлопает ресницами. Угу, еще целкой прикинься.
— Пойдем, Настя, прокатимся, — не особо церемонясь, тащу ее к выходу.
— Куда? — В голосе слышны панические нотки.
— Не бойся, не обижу, — бросаю на ходу, вытаскиваю ее на улицу и нажимаю кнопку на брелоке. «Вольвец» приветственно моргает фарами. Подарок отца. Что ж, опробуем, собственно почему нет?
— Нам туда, — киваю в сторону машины и тяну девушку за собой.
— Но ты же пил…
— Ты блядь или полиция нравов? — огрызаюсь на нее. — В машину садись.
Послушно исполняет, опускается на сидение и пристегивается. Завожу двигатель, негромко урчит. Усмешка помимо воли искажает мои губы. Как же все просто: подарил тачку — откупился от сына.
С пульта открываю ворота и выжимаю педаль газа в пол. Машина резво трогается с места и беспрекословно исполняет все мои команды. За рулем сидеть одно удовольствие. Откидываюсь на спинку и немного расслабляюсь. Далеко ехать не собираюсь, так, по округе прокатиться…
Права у меня есть давно, правда, датированы сегодняшним числом, но никто меня и так не тормозит. В нашем городе все знают отца и боятся. И со мной не хотят связываться. Один я убогий нихрена не боюсь.
«У тебя скоро появится брат», — взрывается в сознании голос отца. Очередная волна злости проходит по телу, заставляя крепче сжать руль. Так и хочется расколотить этот гребаный подарок, аж скулы сводит. Но я все еще в своем уме. Не так много выпил, точнее, не добрался до стадии «похер». Да и жить хочется.
Торможу на обочине, мышцы напряжены до предела, а дыхание тяжелое. Надо успокоиться и слить негативные эмоции, чтобы расслабиться.
— Настюх, ты же хочешь поздравить меня с совершеннолетием? — хрипло говорю ей, а смотрю прямо перед собой, продолжая крепко сжимать руль.
— Конечно, а как? — Ее голос вибрирует от волнения или страха, но мне плевать. Меня интересуют только мои потребности. Впрочем, как и всегда.
— Это удовольствие я буду помнить вечно, — хмыкаю и отъезжаю на сидении.
Расстегиваю джинсы, приспускаю боксеры и высвобождаю эрегированный член. Настя все понимает без слов, нервно сглатывает и наклоняется к моему паху. Откидываю голову и прикрываю глаза, предоставляя ей полную свободу действий.
