История основания и строительства Санкт-Петербурга хорошо известна и более чем подробно описана как в научной, так и в научно-популярной литературе. Неплохо известна также и средневековая история северо-запада России.
В результате раскопок, проводившихся на Охтинском мысу в 2000-х годах, были открыты: шведская крепость Ниеншанц, русское поселение Невское устье, существовавшее в 15-м – 17-м веках, а также шведская крепость Ландскрона, существовавшая в 1300 – 1301 годах. Все эти открытия, безусловно, очень ценны и важны как для истории Петербурга, так и для истории России, а также и для истории Северной Европы в целом, однако, они ни в коем случае не должны заслонять гораздо более важное археологическое открытие – открытие первых следов неолитических людей на территории Петербурга.
Следы деятельности людей эпохи неолита, обнаруженные на Охтинском мысу, свидетельствуют, что человек стал осваивать территорию Петербурга уже в IV – III тыс. до н. э. В то время территория Охтинского мыса была дном мелководного залива древнего Балтийского моря (Литоринового моря1), и использовалась древними людьми как место рыбной ловли, о чем свидетельствуют найденные рыболовные приспособления и снасти (подробнее об этом см. главу Охтинский мыс в разделе Неолитические памятники).
Сведения о неолитических памятниках2 не являются какой-то закрытой или тайной информацией, однако, по большей части, описания памятников и описания их исследований содержатся в узкоспециальной археологической литературе и не существует ни одной научно-популярной книги о каменном веке на территории Петербурга и Ленинградской области, за исключением разве что книги Я. В. Доманского и А. Д. Столяра «Из тьмы лесов… Страницы первобытной истории Невского края», выпущенной в 2004 году издательством Санкт-Петербургского Государственного Университета. Книга эта замечательно иллюстрирована, однако, она предназначена, главным образом, для школьников и, кроме того, написана на достаточно ограниченном материале (главным образом, на основе книги А. А. Иностранцева «Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера», изданной в Петербурге в 1882 году).
В Петербурге в любом книжном магазине можно без труда найти несколько книг по истории Петербурга 18 и 19 веков, по средневековой истории северо-запада, но можно с уверенностью утверждать, что не будет ни одной книги по неолиту северо-запада. Археологи, занимающиеся каменным веком, почему-то не стремятся популяризовать эту тему.
Также, к большому сожалению, в Петербурге нет музея, где были бы выставлены для всеобщего обозрения предметы каменного века, найденные на Охтинском мысу и на различных других памятниках неолита на территории Петербурга и Ленинградской области. Следует отметить, что в запасниках Кунсткамеры и Эрмитажа хранятся предметы, найденные на памятниках эпохи неолита на территории Петербурга и Ленинградской области, но по какой-то непонятной причине эти находки никогда не выставляются, и, похоже, что ни у Кунсткамеры, ни у Эрмитажа нет планов создания экспозиций, посвященных неолиту Петербурга и Ленинградской области.
В Эрмитаж ходят смотреть на импрессионистов, на Моне и Мане, на больших и малых голландцев, на римские копии с греческих статуй, на древнеегипетскую мумию. В Кунсткамеру идут смотреть на экзотику дальних стран: на индейцев, на самураев, на заспиртованных уродцев и т. д. И «какие-то черепки», найденные на берегу Сестрорецкого разлива, на Охтинском мысу или на озере Хепоярви, и в Эрмитаже и в Кунсткамере, в некотором смысле, просто потеряются.
Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что в Эрмитаже выставлены некоторые предметы эпохи неолита, правда, найденные не на территории Петербурга и Ленинградской области, а из Смоленской, Псковской, Московской областей, а также из Карелии.
Едва ли возможно найти какое-то вменяемое объяснение тому, почему неолит Петербурга и Ленинградской области с завидной регулярностью обходится вниманием музейных работников, притом, что каждый год создается масса новых выставок и стартует множество новых музейных проектов.
В общем, можно утверждать, что вокруг неолита Петербурга и Ленинградской области существует некий заговор молчания, причем как среди профессиональных археологов, так и среди краеведов. Также можно утверждать, что неолит Петербурга и Ленинградской области, в некотором смысле, задвинут на второй план средневековой историей, а также историей нового и новейшего времени.
Предлагаемая внимаю читателя книга, имеет своей целью, если не разрушить стену молчания вокруг неолита Петербурга и Ленинградской области, то, по крайней мере, пробить в ней брешь.
Также хочется отметить, что очень часто научно-популярные книги, рассказывающие о каких-либо древних культурах, пишутся с точки зрения удобства археологического описания найденных предметов, то есть, иначе говоря, с точки зрения «бухгалтерии черепков» и археологических культур3, а не с точки зрения описания древних обществ, древних культур.
Настоящая книга опирается на данные археологии, а также и других смежных наук4, но она написана не с точки зрения удобства археологического описания, то есть, не с точки зрения удобства описания вещей, а этнографически, то есть, имеет целью реконструкцию древнего общества.
Также я должен специально оговориться, что предлагаемая вниманию читателя книга является именно первым приближением к миру неолитических людей, живших на территории Петербурга и Ленинградской области, поэтому не ставилась задача дать описание абсолютно всех сторон жизни древних людей, и также не ставилась задача дать описание всех известных на настоящий момент памятников неолита Ленинградской области, которые достаточно многочисленны. В настоящей книге основное внимание уделено памятникам, открытым на территории Петербурга и ближайших окрестностей, а составление общего каталога-путеводителя по всем имеющимся памятникам – это уже следующая задача.
