Виктор смотрел вдаль, любуясь открывающимся из окна пейзажем. Господи, какой чудесный закат. Море чуть штормило, и белые барашки, обгоняя друг друга, представляли собой обворожительное зрелище.
Кораблев купил этот коттедж, стоящий прямо на берегу моря, сразу. Долго раздумывать не хотела Марина, ей все здесь понравилось. Сумма конечно приличная – шестьсот тысяч долларов, но при коттедже была построена небольшая частная гостиница. Посчитав прибыль, которую можно было получать с отдыхающих, Виктор понял: это то, что нужно.
– Видишь, все так, как я тебе и обещал. Отпуск у тебя будет все время летом. А работа твоя – это собирать деньги с постояльцев и сдавать постельное белье в прачечную. Твои навыки, полученные в турагентстве, найдут здесь практическое применение.
– Вот как, – Марина приветливо улыбнулась, – а что же будешь делать ты? Удить рыбу?
– А я уже все сделал, теперь долгими южными вечерами буду попивать глинтвейн.
Волнение на море усилилось. Наверное, к ночи заштормит. Виктор перевел взгляд на детскую кроватку. Два прожитых здесь года прошли как в сказке. Марина родила ему сына. Кораблев арендовал недалеко от коттеджа небольшой причал и катал отдыхающих на всех водных прибамбасах, начиная от лыж, и заканчивая специально приспособленным для этого парашютом. Временами Виктор нанимал работников, но несколько недель ничегонеделания надоедали, и он снова хотел ощутить скорость катера, почувствовать соленые брызги на лице.
Послышался шум открываемой двери. Вошла Марина.
– Ромка заснул на воздухе. Он все время засыпает почему-то, как только я положу его вот под тот ближний кипарис. Волшебный он что ли!
– Здесь все волшебное, Марин. И самое волшебное – это ты.
– Ты тоже у меня волшебный, – Марина обняла мужа, – Знаешь, я же не послушалась тебя. Не могу я не звонить никому. Я так соскучилась по своей старой подружке. Когда я гостила у мамы в Мариуполе, я все же не сдержалась и позвонила Наташе. Ведь ты же запрещал мне звонить из Сочи, а я посчитала, раз я в другом городе, то имею право.
– Ты должна слушаться меня, – Виктор нахмурился, – это очень важно, ты просто не понимаешь.
– Да ничего страшного не случилось, позвонила с почтамта, мы поболтали, я не сказала где мы, просто намекнула, что может, как-нибудь летом вместе отдохнем на море, когда Ромка подрастет.
– Она сказала что-нибудь необычное? То, что могло, допустим, насторожить меня?
– Нет, ничего такого. Разве что Павел звонил ей несколько раз и искал меня. Спрашивал, куда мы могли уехать. Наверное, все еще ревнует, дурачок. Он же не знает, что мы поженились.
– Что-то не похоже на ревность. Считай, что ты меня взбудоражила.
– Хочешь, я ей перезвоню, спрошу поточнее. Я просто не обратила на это внимания.
– Вот что! Ты мне говорила, что никому не рассказывала про меня – боялась сглазить. Значит ни она, ни этот Павел не могут знать, что ты уехала именно с мужчиной. Почему он, спрашивая, говорит «они». Может ты неточно передаешь разговор?
– Нет, я точно помню, Наташа произнесла слово они.
Кораблев крепче обнял женщину и задумался. Что-то подсказывало ему: здесь опасность. Если кто-то в уме связал все события воедино (Кораблев и Марина внезапно уехали), то ниточка, конечно, могла потянуться от Маринкиной подруги. Последняя, понятно, ничего не знает. Но если кто-то настойчиво ее теребил, значит, пытались из этой точки раскрутить весь клубок. Но нет, это ерунда какая-то. Если бы кто-то еще тогда его вычислил – все, смерть. Тогда почему сейчас теребят Наталью? А может этот Павел правда чокнутый? Уехала девчонка, которая когда-то была с ним, он вдруг воспылал. Что имеем, не храним, потерявши плачем, давай искать? Нет, неверно! Что-то не то!
– Марин, собирайся, слетаем на два дня в Питер, у меня там кореш, остановимся у него. Я тебе город покажу, а главное, позвонишь Наташе. На домашний звонить не будем, дашь ей телеграмму, чтобы пришла на почту, туда и позвоним.
– Да ты что, Вить! Что ты так разволновался? Так все хорошо было, я даже про твой пар и клапан, которыми ты меня когда-то так напугал, уже забыла.
– Все нормально, Мари. Я послушаю ваш разговор, если не услышу ничего подозрительного, то забудем об этом. Я сейчас позвоню насчет билетов, завтра вылетаем.
Кораблев действительно забыл про свое острое чувство справедливости. Ничего не раздражало его здесь, он был по-настоящему счастлив.
Питер встретил дождем и пронизывающим ветром с Финского залива. «Вот так середина мая, у нас вовсю жара, а тут какой-то чертов циклон», – Виктор обнял приятеля, – «Яша, мы ненадолго, дня на два, давай сразу заедем на почтамт, нужно позвонить».
– Да вы что, звоните от нас.
– Нет-нет, Марине нужно еще несколько телеграмм отправить, она боится, что по телефону не так что-нибудь запишут.
Ждать пришлось недолго. Было слышно, как Наташу пригласили во вторую кабину. Кораблев приник к трубке на Марининой щеке, стараясь не пропустить каждое слово.
– Ната, привет, – пошел не представляющий пока интереса для Виктора диалог двух подруг, – как ты там?
Кораблев, выждав минуту, стал нетерпеливо теребить жену. Скосив глаза на Виктора и улыбаясь, Марина задала главный вопрос.
– Ты говорила, что Павел меня ищет, зачем, не знаешь?
– Марин, он меня, правда, что-то задолбал, как мы с тобой три недели назад поговорили, так он уже раз десять мне звонил. Как будто узнал от кого-то, что ты мне звонила. Но я же никому не рассказывала. Странно.
– Что ты ему сказала?
– Да ничего, сообщила, что у тебя все хорошо, что даже звала меня отдохнуть как-нибудь через год на море.
– Да, я каждое лето отдыхаю в Крыму, – соврала Марина, – вот я и подумала, возьму путевку и на тебя. А что он вообще-то хотел, Павел?
– Да я так и не поняла. По-моему, просто хочет узнать твое местонахождение. Так ведь я и сама не знаю, где ты. Знаешь, он попросил меня, если ты еще будешь звонить, передать тебе, чтобы ты позвонила ему. Он сказал, что это важно. Я еще подумала, очень нужно тебе ему звонить! Жениться надо было в свое время, а то упустил девчонку и начал теперь круги нарезать.
– Ну ладно, Наташ. Я еще тебе позвоню, до встречи.
– Пока.
Виктор секунд тридцать смотрел в одну точку. Марина положила трубку, и не решаясь прервать молчания, взяла мужа за руку. «Что-то не так, что-то серьезное», – произнес вслух Кораблев и стал думать дальше. Так, город мы покинули быстро. За неделю продали квартиры по минимальной цене и уехали. Марина еще возмущалась, зачем такая спешка. Тут все чисто, мало ли кто продает квартиры и уезжает. Но где-то есть прокол, где? Если это явный прокол, его взяли бы еще тогда. Значит, какая-то нестыковка все же произошла, но неявная. Позже кто-то додумал. Но мы уже уехали. Так, предположим, Павел мог связать внезапный отъезд Марины и события, связанные с отстрелом братков и получением денег. О том, что деньги Воланд все же получил, наверняка узнал весь город. Ведь столько людей участвовало в его поимке. Но почему Павел решил, что Воланд связан с Мариной? Нет, это чушь какая-то! А вдруг… Внезапная мысль пронзила его как молния. Чертов ревнивец, неужели он нанял кого-то проследить за Мариной! С кем она встречается и т. д. Вот тут-то Кораблев мог засветиться. Кто-то, вероятно, стал случайным свидетелем его, мягко говоря, похождений. Почему кто-то? Тот, кому поручили следить, тот и стал.
