Кое-что частично возвращается на круги своя
Предисловие
Сергей стоял на патио и смотрел с высоты 32 этажа на перспективу вдаль уходящих строений. Ему было видно, как пронизывает обзор вся поразительная глубина строений манхетенского района в недешёвым месте.
Прошло более десяти лет его пребывания в США, а жизнь пронеслась тут стремительно и даже вроде, и успешно. Несмотря на это особой радости он не испытывал. Возможно, что все происходило не в результате сочетания его активных действий, таланта или деловой хватки на американском рынке, а по стечению обстоятельств и по независящим от него причинам.
Жена возвратилась к нему. Они опять соединились, так как будто он вернулся из длительной командировки. Варвара его ждала как верная жена. Как будто не было того рокового конфликта.
Он был когда-то брошен как пес. Где-то скулил под заборами или выл на Луну. Ему так казалось. Но если честно признаться, то он, как русский человек рассуждал, так как поется в народной песне: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». А иногда всплывала национальная поговорка: «Баба с возу, кобыле легче». Поэтому пускался во все тяжкие для снятия напряжения. Волочился за другими женщинами и временами пьянствовал с дружбанами. Самое главное найти причину и повод для собственного успокоения.
Все это теперь было позади. Семейный кризис благополучно закончился. Теперь же он был вполне обеспеченный американец. Хотя он и не говорил по-английски. Он имел общие с женой счета в нескольких банках. Они жили в одном из респектабельных апартментов Манхеттена.
Первоначально Варвара предполагала купить квартиру. Покупка квартиры требовала больших единоразовых вложений и иных проблем, связанных с недвижимостью. Жизнь в счет рента полагала большие преимущества только в случае постоянного дохода. Доход шел с полученного женой наследства от ее второго мужа. Таким образом, они относительно безбедно и мирно сосуществовали.
Родившиеся внуки полностью заполонили жизнь Варвары. Она практически всей душой погрузилась в свой семейный быт, как это было в ее прежней советской жизни. Как она ранее возилась с детьми, так же все повторилось и с внуками. Эта пробудившаяся в ней энергия ее омолодила, разные боль и страдания куда-то исчезли.
Сергей опять остался таким же одиноким, как и в том прежнем советском мире.
Поэтому он часто по вечерам стоял на патио и смотрел на перспективу ночного почти засыпающего города, а скорее всего, размышлял и расслаблялся. Сверкающие огни, излучаемые из окон, создавали таинственность и служили неким катализатором для раздумий. Для усиления этих мистических действий, Сергей брал из бара бутылку с виски. В широкий короткий стакан плескал немного и, слегка взбалтывая, прихлебывал небольшими глотками. Семейный кардиолог советовал пить только хорошие напитки. Правда сам доктор признался, что предпочитает только водку. Насчет русской водки он корректно промолчал. Врач-диетолог приравнял крепкий алкоголь к жирам. Даже трудно возразить таким авторитетам в медицине. В представлении Сергея все его знакомые бытовые пьяницы, по американской версии – алкоголики были очень худыми.
Благо, что цена напрямую связана с качеством и похмельным синдромом. Небольшими глотками Сергей поглощал обжигающий хмельной напиток и ощущал новые свойства и терпкость.
Незаметно подошла Варвара.
– Может быть тебе купить машину? – предложила она – Сдашь на права. Какую бы ты хотел машину?
– Зачем мне машина? – подумал Сергей – Куда я буду ездить? Или еще того хуже. Жена заставит его возить ее по магазинам или будет придумывать путешествия по городу или окрестностям. В этом сумасшедшем городе крутить баранку не особо хорошее удовольствие. Потом надо будет внуков возить по разным занятиям. А тут в Нью-Йорке такая сумасшедшая жизнь, что неровен час попадешь в аварию. Да и виски уже не попьешь. Хорошо, что жена имеет права. Взяли машину в аренду и сидишь справа от нее и никаких проблем с нервозной дорогой. При этом она черпает из меня энергию для управления автомобилем на таких дорогах, – подумал Сергей.
– Спасибо дорогая – сказал в ответ Сергей – мне уже по старости не так полезно водить автомобиль. Я не имею опыта и практики вождения. Сидя за рулем, буду волноваться. Не дай бог что-нибудь произойдет. На дороге нужна быстрая реакция. Во время аварийной ситуации могу растеряться. Да и куда ездить? Если что так ты Варенька можешь и берешь машину в рент. Мы едем куда хотим. А когда приезжаем в другие города, так берем опять машину в рент. Катаемся сколько твоей душеньке угодно.
– Как знаешь Сережа – я все думаю, что бы тебе было хорошо.
– А мне и так хорошо.
– Может тебе уйти с работы. Денег хватает. Обеспечены. Будем больше путешествовать.
– Нам и так путешествий хватает. Ты же знаешь, что для меня работа – важный стимул, подтверждающий мою деловую активность. А так выйду на пенсию и буду мучиться от скуки или искать нечто роковое для своего самоутверждения. Но пока как ты видишь, нет ничего. Никаких мыслей. Может быть стать писателем или аутсайдерским художником. Так не идет ничего в голову. На работе я хоть какое-то время живу в творческом мире. Я вижу людей, которые что-то пытаются делать, творчески мыслят, живут увлекательной жизнью. Мне интересно в том мире жить. Хотя честно признаться, что эта сложная техника, современная электроника мне порядком надоели. Надо менять образ жизни. Пока правда не знаю, как и на что.
Варвара ушла к внукам. Сергей остался один на патио.
– Вот я, и в Америке – в который раз сказал сам себе Сергей – Климат летом конечно тяжелый. Влажность, жара. Надо отметить, что челюсть не болит, как в России. Многие болезни, которые меня преследовали в России, тут пропали. Хотя тут появились новые, местные. Зима не такая холодная и снежная. Если уж так сильно захочется поваляться в снегу, так можно рвануть в Канаду или на Аляску. Варе здесь хорошо. Она не любит холода и снега. Поэтому и страдала в России от этого.
Временами Сергей ожидал прихода ностальгии по покинутой родине. Это было как приступы, как воспоминания о школьных занятиях, на которых учителя приводили цитаты известных людей, которые мучились ностальгией на чужбине. Но пресловутая ностальгия не приходила. Его иногда преследовали воспоминания о России, своих друзьях. Но такого щемящего чувства тоски, которое он ощущал в своих школьных сочинениях, он не испытывал.
– Вполне возможно, что эти чувства испытывают одинокие люди, оказавшиеся на чужбине – подумал он – Ностальгия – чувство персонального одиночества. Здесь же он был не один. Вся семья переместилась за океан. Круглосуточно он был погружен в семейные заботы. Некогда тосковать. Да и родина то видится с экрана домашнего телевизора каждый день. Те же что и в России телепередачи, сериалы, новости. Просто ностальгию нам внушали как некую форму снятия социального напряжения. Что бы советские люди не мечтали о путешествиях в другие страны или не дай боже перемещения на постоянное место жительства.
