1. 1
1
14 век, Византия.
Залитый солнцем мраморный пол ослеплял глаза, и Елена, торопясь на зов матери, едва не поскользнулась на нем. Удержав равновесие, девушка, подхватив юбку, поспешила к главному залу. Двойные, отделанные позолотой, двери беззвучно распахнулись перед Еленой, и девушка, сбавив шаг, зашла внутрь.
Тепло причудливых рисунков, нарисованных на полу, ласкало босые стопы. Огромные, белоснежные колонны, подпирающие высокий потолок, казались Елене молчаливыми стражами-великанами. Отец, сидящий на золотом троне, виделся глазами девушки, проявлением Бога на земле - оплотом справедливости, и мать, стоящая подле него - святой, прекрасной женщиной. И среди всего этого царственного великолепия Елена ощущала себя маленькой букашкой, затерявшейся в огромном мире.
- Вы звали меня? - сделав еще пару шагов и остановившись на почтительном расстоянии от родителей, произнесла Елена. Её голос пронесся эхом по императорскому залу.
- Мы звали тебя, - ровным голосом ответил Феодосий, император Византии и отец Елены. Свет, льющийся из аркообразных окон, расположенных прямо над золотым троном, бил прямо в глаза Елены, и она, как бы не старалась, не смогла разглядеть лицо своего отца. Но тон его голоса откликнулся в груди девушки затаенной тревогой - пока еще слабой, но уже приносящей с собой оттенки страха.
- Ты помнишь, что мы намеревались выдать тебя замуж? - обратился к дочери Феодосий.
- Да, еще этой весной, но потом началась война на севере, и свадьбу пришлось отложить, - взволнованно ответила Елена. О будущем союзе она слышала с младых лет, но последние три года, её мать регулярно поднимала этот разговор, тем самым подготавливая старшую из дочерей к грядущему замужеству. Кто именно станет мужем для Елены не было секретом, почти сразу после её рождения император пообещал её руку старшему сыну царя Болгарии.
- Да, война, - протянул Феодосий. В его тоне ощущались мрачные нотки. - И война все изменила. Свадьбы с Александром не будет. Но ты выйдешь замуж.
- Не будет? - ошеломленно выдохнула Елена. Она сделала шаг вперед и остановилась. Беспокойные мысли вихрем закружились в её голове. - Замуж?
- Замуж, - подтвердил Феодосий. - За бека с восточных земель, за Гумерхана.
Что-то раскололось в груди Елены. Послышался звон - громкий, столь реалистичный, что девушке, сперва показалось, что разбились витражи. Елена огляделась по сторонам - витражи, запечатлевшие величие былых византийских императоров, были невредимыми. Сквозь звонкий гул, стоящий в ушах, старшая дочь Феодосия начала понимать смысл услышанного.
- За бека с восточных земель? - чувствуя, как горло сдавливает от ужаса, тихо вопросила Елена.
- Да, - Феодосий, заметив, как переменилась в лице дочь, сдвинул на переносице брови.
- Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за язычника? - Елена сделала еще несколько шагов вперед, и теперь её взгляду предстало сосредоточенное лицо отца. - Ты хочешь отдать меня, свою дочь, замуж за человека, который из народа, пожирающего сырое мясо, поклоняющихся солнцу и не знающим что такое стыд?
- Ты выйдешь за него, Елена, - отчеканивая каждое слово, ответил Феодосий.
- Я не верю, что ты говоришь мне такое, отец, - дрожащим голосом выдохнула девушка. Не в силах справиться с охватившими её эмоциями, Елена сделала то, что прежде никогда не позволяла себе - она, без дозволения родителей, помчалась к выходу из зала...
Уже выбегая из зала, Елена услышала, как её окликнула мать.
- Вернись!
Голос Ирины, царицы Византийской, был полон твердости и одновременно, еле улавливаемой мольбы. Елена, на долю секунды, сокрушенно закрыла глаза. Она не могла уйти. С тяжелым вздохом девушка повернулась к родителям.
Её мать - статная красавица, облаченная в пурпурные шелка, стояла посреди зала. Елена всегда любовалась ей, и даже теперь, в минуты горечи, она не могла не отметить, как была прекрасна царица Византии.
- Подойди, дитя, - дрогнувшим голосом обратилась к дочери Ирина.
Девушка на одеревеневших ногах подошла к матери. И лишь теперь, приблизившись к ней, Елена уловила, какими печальными были её глаза. Казалось, вся грусть мира застыла в синих очах царицы. Не выдержав, Елена ринулась на грудь к матери. Прижавшись щекой к гладкому шелку, пропитанному ароматом мяты и мирры, девушка ощутила секундное, такое призрачное чувство безмятежности. Она снова была той маленькой, беззаботной девочкой.
Ирина, тяжело вздохнув, мягко провела ладонью по светлым, с золотистыми переливами, волосам дочери. Сердце матери разрывалось от понимания собственного бессилия.
- Мама, пожалуйста, я не хочу выходить замуж... Я не хочу покидать вас, - поднимая на царицу глаза, утопающие в сдерживаемых слезах, прошептала Елена.
Ирина сомкнула дрожащие веки. Губы её побелели, а грудь начала учащенно воздыматься. Как? Как ей объяснить своей дочери, что у неё нет выбора?
- Елена, не забывай, что ты не просто моя дочь, - тщательно подбирая слова, начала царица, - ты, прежде всего - принцесса. И твой долг - благополучие твоего народа.
- Но как замужество с каким-то восточным беком может повлиять на благополучие моего народа? - сглатывая горький ком в горле, вопросила Елена.
- Самым прямым образом. Нам нужны сильные союзники, - в разговор вмешался император. Он, сдвинув брови, строго смотрел на свою жену и дочь. В груди его разгоралась злость. Все же, Ирина разбаловала Елену! Эти разговоры и интерес к книгам не принес добра. Нужно было воспитывать её в строгости, и тогда бы не пришлось отчитываться перед дочерью за принятое решение. Она бы просто приняла его, как истину.
- Союзники? - Елена устремила на отца непонимающий взгляд. - Эти варвары? Как они могут быть союзниками нам?
- Нам нужны сильные союзники, - Феодосий поднялся на ноги. - И не нужны сильные враги.
- Враги? - переспросила Елена. Краем глаза она заметила, как нервно задрожали ресницы матери.
- Враги, - император направил взор в сторону витража. Выражение лица его было напряженным, словно в любой момент, в главный зал с мечами могли ворваться неприятели. Елене это казалось невозможным, ведь все эти годы Константинополь был для неё оплотом безопасности и мира. Нет, до слуха девушки иногда доходили истории о войне. Но она была где-то там, за несокрушимыми стенами города. Война была в другом мире. Не в её.
- У нас есть враги? - Елена замерла в ожидании ответа.
- Их десятки, - Феодосий посмотрел на дочь немигающим взором.
- Как такое может быть, чтобы у Священной Византии появилось столько врагов? - ощущая, что над её безопасным миром навис обоюдоострый меч, удивленно вопросила Елена.
- Тебе пора проснуться, Елена! Пробудиться ото сна! - все больше раздражаясь на дочь, но еще больше - на себя, повысил голос император. - Константинополь уже не тот, как столетиями прежде. От былого величия не осталось и следа.
