Катарина ван Ретт бросила короткий взгляд в ростовое зеркало и, скривив пухлые губы, отвернулась. Вот уж чего она не хочет — так это любоваться собой. Спасибо, она помнит, как выглядит. И как выглядит венец избранницы принца — тоже.
Яркое платье для верховых прогулок, удобная обувь и неизменная мужская трость — какая разница, насколько красива девушка, если она хромает? И не может забраться на лошадь без посторонней помощи.
— Катарина, милая, ты проснулась?
В комнату заглянула эйта Анна Талем, няня Катарины.
— Как ты думаешь, нянюшка, имеет смысл срочно искать любовника?
— Катарина, порядочная мэдчен даже не думает о таких вещах, — сурово произнесла невысокая женщина. От уголков ее добрых глаз расходились лучики морщинок.
— Порядочные мэдчен, нянюшка, не хромают на правую ногу. Не падают, теряя равновесие. Они милы, обходительны и способны протанцевать хоть всю ночь напролет.
— В любом случае, Катти, девственную плеву невесты проверяют только тогда, когда этого хочет жених. А чтобы жених захотел проверить тебя, — няня покачала головой, — вначале нужно победить в Отборе невест.
— А отсидеться не получится? — с надеждой спросила Катарина.
— Ты хоть знаешь, сколько знатных мэдчен не попали в этот Отбор? Как они тебе завидуют, девочка, как завидуют…
— А я завидую им, — тихо шепнула Катти. — У них есть то, чего нет у меня. У меня есть то, что нужно им. Я бы поменялась.
— Ну-ну, милая, все забудется как страшный сон.
Няня безмерно любила Катарину. Где-то в глубине души она считала ее своей внучкой — ведь эйта Талем была кормилицей матери Катарины.
— Твоя семья любит тебя, Катти.
— Знаешь, нянюшка, иногда мне кажется, что из всей моей семьи есть только ты, — тихо сказала Катарина. — Я бы предпочла остаться в поместье. С тобой.
Что хотела ответить няня, осталось тайной — в комнату зашла служанка и сообщила, что для конной прогулки все подготовлено.
— Какая прогулка? — ахнула нянюшка.
Катарина невинно улыбнулась и пропела:
— Конная, нянюшка. Неужели ты не слышала? Хочу вот по городу прокатиться, венец свой всем показать. Похвастать. Ты же сама говорила, что мне все завидуют.
Вглядевшись в серо-зеленые глаза своей воспитанницы, эйта Анна покачала головой:
— Подумай дважды, прежде чем сделать глупость.
— Обдуманная глупость — уже не глупость, а неправильно принятое решение, — фыркнула Катти и резко развернулась.
К сожалению, все, что было доступно мэдчен ван Ретт, — это вот такие вот драматичные развороты. Зато быстро уйти она не могла даже с тростью. Потому старенькой нянюшке не составило труда нагнать свою воспитанницу.
— Ты даже волосы не прибрала, Катти.
— Это модно, няня. Если у мэдчен есть головной убор, — Катарина выразительно показала на платиновый венец, лежащий на пепельных прядях, — то заплетать косы не обязательно.
Катти первой подошла к лестнице и, перехватив трость в левую руку, правой крепко вцепилась в перила. Как она просила отца поселить ее на первом этаже — не передать словами. Но нет, не снизошел дерр ван Ретт до ее молитв.
Внизу лестницы ждал грязный, оборванный мальчишка. Из тех, что помогают конюху.
— Мэдчен ван Ретт.
— Тим, ты собрал? — тут же улыбнулась Катарина.
— Да, мэдчен, вот он, целый мешок отборных камней! — засиял мальчишка.
Охнув, няня схватилась за сердце.
— Зачем тебе камни, Катти?
— Я могу поклясться, нянюшка, что кидать ими в людей не буду, — честно сказала мэдчен ван Ретт. — Но если вдруг попаду в кого — это будет чистая случайность.
Тим, получив монетку, унесся совершенно счастливым — мэдчен Катти, как ее называли слуги, никогда не обманывала. И если обещала приплатить за работу, то давала серебрушку. А это ого-го сколько!
— Катти, милая, — няня вцепилась в руку своей воспитанницы, — прими правильное решение и останься дома. Венец не позволит тебе вступить в близкие отношения с мужчиной! Да и кого ты сейчас найдешь?! Ты выбрана, уже ничего не изменить!
— Няня, про срочный поиск любовника я шутила, — улыбнулась Катарина. — Да и потом, неужели и знатные моры, и свободные эйты ходят на свидания с мешком камней?
— Нет, но мне страшно думать, для чего он тебе нужен.
Выйдя на широкое крыльцо, Катти сощурилась от яркого весеннего солнца.
— Ах ты ж ирод! Ты кого для мэдчен оседлал? Неужто на конюшне смирные кобылки закончились?!
Няня, невзирая на свой возраст, хищным коршуном налетела на конюха. Еще бы, огромный черный жеребец и саму Катарину испугал до дрожащих колен.
— Да смирный он, смирный, угомонись, старая. Дерр ван Ретт сыну его купил. А у жеребца характера совсем нет. Посмотри на него.
Катти подошла ближе и погладила жеребца по сильной шее.
— Он пуглив?
— Нет, мэдчен. Просто смирный как мерин. В галоп не идет, у барьеров останавливается. Младший дерр ван Ретт велел на скотобойню отдать, — конюх опустил голову, — а тут вы решили на прогулку. Вот я и подумал, у вас-то кобылки нет. Может, он вам и глянется.
— Уже глянулся, — уверенно произнесла Катти. — Мне барьеры и галоп — не нужны.
Вытащив из потайного кармашка семечко вьюна, Катти бросила его на землю и щелкнула пальцами. В тот же миг жесткая лиана, выросшая из крохотного семени, подхватила мэдчен и усадила в седло.
— Мэдчен способности даны не для того, чтобы ими направо и налево пользоваться, — укоризненно произнесла няня. — Ты способности своим детям передать должна.
— Няня, но они ведь не кончатся! — возмутилась Катарина. — Эйт Фовер, подайте, пожалуйста, мою трость, я ее выронила.
Фовер подобрал трость, но не протянул ее Катарине, а ловко прицепил к седлу:
— У меня было время, чтобы придумать, как половчее вашу трость к седлу приторочить.
— Спасибо, эйт Фовер.
Подобрав поводья Катарина, послала жеребца по подъездной аллее к воротам. И только оказавшись на улице, поняла — имени своего коня она не знает.
— Ну ничего, сегодня как-нибудь так, а потом спросим у эйта Фовера, как тебя зовут.
Столица утопала в цветах. Катти рассматривала убранство и думала, как бы она обрадовалась, если бы была простой наблюдательницей Отбора невест.
Нет, когда ей было семнадцать она, как и все, мечтала оказаться среди избранниц. Но не сейчас. Что она может? Станцевать с тростью? Читать наперегонки? Последние три года она и ее трость неразлучны. Зато библиотека семьи ван Ретт серьезно пополнилась — делать-то ей больше нечего.
Катти мягко причмокнула и направила жеребца в узкий проход между домами. Лихих людей она не боялась — платиновый венец на ее голове был делом рук белаторов, сильнейших магов страны. И вот уже двести лет как это творение защищало невест-избранниц. По большей части его сделали для сохранения чистоты помыслов как девиц, так и принца. Но и от иных случайностей тоже защищало.
