Дмитрий Бавильский - Невозможность путешествий

Невозможность путешествий
Название: Невозможность путешествий
Автор:
Жанр: Книги о путешествиях
Серия: Письма русского путешественника
ISBN: Нет данных
Год: 2014
О чем книга "Невозможность путешествий"

Книга Дмитрия Бавильского, посвященная путешествиям, составлена из очерков и повестей, написанных в XXI веке. В первый раздел сборника вошли «подорожные тексты», где на первый взгляд ничего не происходит. Но и Санкт-Петербург, и Тель-Авив, и Алма-Ата, и Бургундия оказываются рамой для проживания как самых счастливых, так и самых рядовых дней одной, отдельно взятой жизни. Второй цикл сборника посвящен поездкам в странный и одновременно обычный уральский город Чердачинск, где автор вырос и из которого когда-то уехал. В третьей части книги Д. Бавильский «вскрывает прием», описывая травелоги разных эпох и традиций (от Н. Карамзина и И.-В. Гете до Э. Гибера и А. Битова), которые большинству людей заменяют посещение экзотических стран и городов. Чтение – это ведь тоже путешествие и подчас серьезное интеллектуальное приключение.

Бесплатно читать онлайн Невозможность путешествий


© Бавильский Д., 2013

© Оформление. OOO «Новое литературное обозрение», 2013

* * *

Города: Благодарности

Всегда, когда приезжаешь на новое место, встречаешься с людьми, у которых останавливаешься, которые берут тебя на постой, на кошт, бескорыстно помогают, показывают, рассказывают, просто ходят с тобой по городу или просто проводят с тобой время.

Мои города – это дорогие и любимые люди, которым хочется отдать должное. Лучшего повода для этого, чем книга, выходящая в серии «Письма русского путешественника», я не вижу.

Когда-то и Москва была чужим городом, куда я приезжал погостить, а на самом деле «воздушка перехватить» (пока не появился интернет), чаще всего останавливаясь у Инны и Саши Шабуровых на Верхней Масловке или в Марьино у Игоря Сида и Ани Бражкиной, что провели у себя дома первый мой московский квартирник, где я читал стихи и списки, чуть позже вошедшие в роман «Едоки картофеля» (одним из них я открываю второй раздел этого сборника).

Слава Курицын жил тогда на «Октябрьском поле», а Илья Алексеев, по прозвищу «Царь», – на «Пражской».

Конечные станции московского метрополитена я закреплял очередными приездами и на «Красногвардейской» у Сережи и Ларисы Шехуриных, которые как родного выхаживали меня после той травмы на «Рижской», когда я пытался спуститься по эскалатору, идущему наверх, но потерял равновесие и упал (Лариса, с меня все еще рыба в маринаде!).

В Питере я дольше всего жил в коммуналке на Рубинштейна (довлатовский дом!), ключи от комнаты в которой мне выдала Юля Рахаева; ожидая финскую визу, жил в странной школьной гостинице на Мойке, 13 (она потом тут же исчезла). Еще пару раз – в отелях и гостиницах разной степени комфортности (об этом лучше всего прочитать в повести «Мученик светотени» из первого раздела).

В Пермь я часто попадал по наводке Марата Гельмана. И там мне всегда действенно и по-настоящему помогала Ира Гулая, Володя и Марина Абашевы. Так же как и Нина Горланова вместе со Славой Букуром, и Наташа Шолохова, у которой я ночевал в свой самый первый свой приезд (где ты теперь, Наташа, ау!), сразу же после выхода сборника «Ангина».

В Свердловске-Екатеринбурге я останавливался у странного поэта Сандры Мокши, который затем пропал без вести, Кости Богомолова и Феди Еремеева, которые живы и здоровы… За постой во время первых «Курицынских чтений» благодарю самого Славу и Вадика Месяца, так как вместе с Курицыным, Д.А. Приговым, Вероникой Хлебниковой, двумя Куликами, Олегом и Андреем, и Людой Бредихиной мы замечательно проводили время в гостинице Академии наук.

В Волгограде мне хочется вспомнить Анну Степнову.

В Алма-Ате – ныне покойную Ольгу Маркову и ныне, надеюсь, здравствующую Зацарину (про нее есть немного в повести «Невозможность путешествий»).

Во Фрунзе (ныне Бишкеке) и Кара-Балте – своего однополчанина Витю Киприянова и его родителей; в Одессе, Кишиневе и Чадыр-Лунге – своего старшину Толика Терзи и всех его многочисленных родственников, а так же безвестного водителя последнего троллейбуса, который гнал по ночному городу так, что опаздывая на самолет, я так и не опоздал.

В Тарту мне поселиться в общежитии филфака на улице Пяльсона помогала Ыйя («цветок», если в переводе с эстонского) Рихардовна Авамери (переводится как «морская»). Возились с нами там прекрасные тартуские студентки Лена Глухова и Грета Тальвет. В Тарту нас, студентов-второкурсников, на встречу с Лотманом привезла лучшая преподавательница Челябинского государственного университета Нина Михайловна Ворошнина. (С Лотманом встретились, поговорили. Потом еще. И еще. На всю оставшуюся.)

В Эстонию мы ехали через Питер, где в квартире со странными потолками на Невском остановились у художницы Людмилы Петровны Лютиковой, Милки, как ее по сей день называет Ворошнина.

Там, на Невском, в странной квартире с непонятными потолками у меня вдруг пошла носом кровь, которую невозможно было остановить несколько часов. Никогда со мной такого не случалось. Чуть на поезд не опоздали – если описать, грустная комедия выйдет.

И про Тарту в стиле фильма «Прогулка» напишу, и про отцепленный вагон, в который мы ломились с перрона, чтобы успеть. А у Нины Михайловны еще и картины в руках, она же всегда с любимыми холстами путешествует, как некоторые иностранки с собаками или с любимыми подушками. А еще она тогда Лотману статуэтку Дон Кихота везла. Из каслинского литья. И такое ощущение, что не одну. А у меня кровь во всю из носа хлещет. Байронически так…

В Париже мне всегда больше всего помогал мой дорогой друг Андрюша Лебедев: оставлял ключи от своей квартиры на улице Брюн, гостеприимно встречал в Бургундии или приглашал к себе в Клиши, где еще до недавнего времени они жили вместе с Ваниной Жильбертовной, пока не переехали, нарожав детей, за город. Теперь у них есть свой дом.

Иногда он сдавал меня на хранение великому фотографу Володе Сычеву, и поныне живущему, если я ничего не перепутал, на улице Черных монахов.

Больше всего, надо сказать, мне везло с помощниками (переводчиками, «хозяевами» и просто хорошими людьми) именно во Франции, куда хотелось (из-за этого?) возвращаться вновь и вновь.

Говоря о Бордо, вспоминаю писательницу Элю Войцеховскую и профессора математики местного университета Юру Билу, очень много сделавших для того, чтобы я полюбил Аквитанию как родную. Именно им мир обязан романом Андрея Тургенева «Месяц Аркашон», а я, помимо всего иного, сентиментальными поездками в Аркашон и к Монтеню.

Я скучаю по Бриджит Брюнет и ее мужу Бернару, подаривших мне окрестности и красоту Ди, стоящем на реке Дром; по Даниель Дюррель, поддержавшую меня в Ди и в Гренобле, и Мишель в Валенсе, по Флоранс Делапорт и Франсуазе из Лиона и Сент-Этьена.

В Живерни, в сад Моне и к его последнему приюту, и в Овер-сюр-Уаз, в последний приют Тео и Ван Гогов, в Райомо к Ларошфуко меня возила Вероника Пат (за рулем был ее муж Ив). Вероника идеально перевела для издания в «Галлимаре» мою книгу «Едоки картофеля». Мы долго ворожили над тем, как более аутентично передать смысл топонима «Чердачинск» и мне нравится вариант, который она предложила и который в обратном переводе звучит как «Брик-о-брачинск» (смыслы этого названия, надеюсь, раскрываются во втором разделе этого сборника).

Я благодарен Марине из Амстердама за ночь в Хельсинки.

За Кельн благодарю Лешу Парщикова, за Франкфурт – Семена Мирского и Галю Дурстхофф, за Берлин – Китупа.

За Вену – Сашу Шаталова и коллекционера Броше.

За Барселону – Машу Оганесян, ее подругу Олю, ее студента Жоана и ее великую маму, грандиозную Веру Михайловну. Галеристку Лену и литературного агента Юлю, профессора русской литературы Рикардо, а также ныне покойного Николоса.


С этой книгой читают
Как скатерть, вышитая в поселке Кадом, оказалась на столе английской королевы? За что Мичурина исключили из пронской гимназии? Почему помещик из Елатьмы решил улететь на Луну и чем это закончилось? Продолжая художественное исследование российской глубинки, начатое в книге «Непечатные пряники», Михаил Бару пишет новые остроумные очерки о не самых известных городах и поселках – Сергаче, Скопине, Михайлове, Заволжске, Шацке и других, создавая свой с
В начале 1990-х годов Илья Кочергин решился на своеобразный биографический эксперимент: оставил учебу в Институте Стран Азии и Африки, уехал из Москвы и отправился путешествовать по Сибири. Несмотря на то, что Кочергин все же вернулся в Москву, эта авантюра оставила в судьбе писателя важный след: впечатление от жизни среди мистических алтайских гор стали частью его художественного мира. Опыт пребывания за пределами городской цивилизации снабдил К
Путешествие – не просто любопытство, это еще и попытка уловить отзвуки прежних времен, что звучат в любой точке мира. Судьбы живших здесь людей, их характеры и поведенческие нормы, их культура не исчезают, но переплавляются, приспосабливаются к новым временам, сохраняя древние основы. Автор книги, известный писатель Петр Алешковский, – своего рода археолог, который, помимо прочего, не только старается услышать и понять встреченных людей, но и про
«Сегодня революционеров не слыхать. Все невесты, кто поумнее, стремятся укатить из Иванова в столицу. Текстильные фабрики переоборудованы и превращены в торговые центры. Частный (мелкий и средний) бизнес перебивается правдами и неправдами – с серединки на половинку. „Город не best“, – шутят кавээнщики. Газеты пишут: „депрессивный, дотационный регион“, город невезения. А ивановцам наплевать!» Книга Дмитрия Фалеева состоит из очерков, историй и зар
Действие романа разворачивается весной 1983 года, во времена, сильно напоминающие наши… Облавы в кинотеатрах, шпиономания, военный психоз.«Контроль при Андропове ужесточился не только в быту, но и в идеологической сфере. В школе, на уроках истории и политинформациях, постоянно тыкали в лицо какой-то там контрпропагандой, требовавшей действенности и сплоченности».Подростки-восьмиклассники, лишенные и убеждений, и авторитетных учителей, и доверител
Все люди – путешественники, даже если они путешествуют по родному городу. Человек всегда в странствии, что бы с ним ни происходило. Люди вечно куда-то идут, едут, плывут или летят – а некоторые путешествуют, даже сидя дома. Эта книга – о том, как возникали дороги и куда они вели, как люди странствуют по ним, как принимают других странников, как помогают друг другу в пути – и как возвращаются домой.
Описывая одни и те же достопримечательности, каждый наблюдатель совершает путешествие вглубь себя, а сама Венеция, с ее каналами, мостами, церквями и дворцами, оказывается лишь ключом к самому себе. Мне нравится автор-герой этой книги, который говорит: «В пространстве всеобщей памяти я нашел собственный коридор…» Проходя вслед за автором, шаг за шагом, поворот за поворотом, минуя пейзажи, рассматривая детали интерьеров, погружаешься в историю кул
Новый роман Дмитрия Бавильского – о том, что мечты сбываются, большие деньги необязательно портят хорошего человека, побег возможен, любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Это роман-притча, роман-мечта, в которой кризис среднего возраста оборачивается счастьем без конца, а суровая
реальность девяностых – взлётной дорожкой в личное счастье.
Это первая книга трилогии «Путешествия блондинки».Она собрана из записей и заметок, сделанных во время путешествий по Индии на салфетках, посадочных талонах и обрывках блокнотных листов.Я хочу показать своим читателям, как многогранен мир. Как меняется человек, преодолевая страхи и предрассудки, узнавая жизнь других людей и других миров.Очень надеюсь, что мои читатели будут с добром и уважением относиться к культуре любого народа, бережно хранить
Софья Сулим, юнгианский психолог, 25 лет опыта работы, эксперт ТВ, автор игр «Путь Феникса».«Книга подкупает своей искренностью. Живые чувства, вера в лучшее и доверие к миру– вот что транслирует автор на своем пути. Интересно наблюдать за трансформацией героини. Открытое сердце и действия из состояния доверия помогают ей достигать целей. Книга учит доверять своей интуиции и знакам на пути. Рекомендую к прочтению для тех, кому нужна мотивация дей
Книга об отдыхе. Обычном отдыхе немного необычных людей на обычном курорте Крыма в 2020 году. Море, солнце и вино напомнят Вам и о Ваших приключениях на юге. Отдыхайте!
Вэнлáйф происходит от английских слов «van» – фургон и «life» – жизнь и переводится как «жизнь в фургоне». У вэнлайф есть своя эстетика и ментальность. Поклонники вэнлайфа делятся на тех, кто просто любит путешествовать на колесах, и тех, кто на них живет постоянно. Эта книга о том, как примерить американскую романтику дорожных приключений на российские реалии: как дёшево построить самому автодом, как путешествовать по отдалённым местам, как дейс
Содержание:1. Аннабель-Ли2. Долина тревоги3. Духи смерти4. Израфель5. К моей матери6. Колокольчики и колокола7. Молчание8. Осужденный город9. Озеро10. Сонет к Науке11. Спящая12. Страна фей13. Страна снов14. Улялюм15. Ворон16. Эльдорадо
Книга рассчитана на обычных читателей (на самом деле автор уверен, что обычных читателей не существует – ведь каждый читатель представляет собой абсолютно уникальную и необычную Личность), а не на врачей и специалистов-диетологов, хотя и им она может быть полезна.
Утонуть в море не всегда так страшно. Если в тебе вдруг проявятся гены морских перевертышей, то волшебный мир удивительных существ и приключений станет обыденностью. Академия морских перевертышей распахнет перед тобой двери, удивительные существа из чистой энергии примут за хозяйку, а короли-близнецы начнут бороться за твою благосклонность. Вот только один из них почти женат, но именно он заставляет сердце биться чаще.
Молодой журналист получает задание собрать уникальный материал о малых народах Приморья, описать их уклад жизни, промыслы, легенды. Прилетев в небольшой таежный поселок, он случайно находит портал и переносится на двести лет вперед, где сталкивается с реальностью, к которой не был готов.