На седьмом десятке лет Михаил Иванович, солидный мужчина с чёрными, густыми бровями, вертикальными морщинами на щеках и слегка отвисшей кожей за крепким подбородком, капитан первого ранга в отставке, был здоров и уверен в себе, как в те времена, когда носил китель, фуражку, и от этой военно-морской композиции в сочетании с лицом, олицетворявшим мужскую силу и выдержку, девушки сходили с ума.
В отличие от многих ровесников, с врачами пожилой человек предпочитал встречаться, как можно реже, и не предполагал, что его спокойствие нарушит такой пустяк, как шишка между нижней челюстью и ухом. Появилась она несколько лет назад, имела округлую форму, как будто шарик для пинг-понга прятался внутри, натягивая кожу, и название носила безобидное: липома, то есть, жировик.
Женщине, которую в далёкие времена капитан «взял» в жёны, и, несмотря на обилие романтических приключений, остался ей «верен» в том смысле, что не разрушил семью и сына «поставил на ноги», постаревшей одновременно с ним женщине казалось, что «шарик» увеличивается в размерах. Моряк же считал «слабый пол» склонным к панике и преувеличению. Ни его внешности, ни здоровью, ни настроению шишка вреда не наносила.
Начались неприятности с того, что Михаилу Ивановичу выделили ежегодную путёвку в санаторий на ноябрь.
Жена произнесла:
– В Сочи поздней осенью мне делать нечего.
И подумала:
«Надеюсь, время охранять мужа от посягательств поклонниц подошло к концу».
Муж не настаивал на совместном отдыхе и, в обмен на «свободу» от семейной жизни, получил соседа, хирурга, тоже «кап раза» в двухместном номере.
Моряк часто подчёркивал, когда доводилось сравнивать военных и штатских, что профессионал на флоте остаётся профессионалом всегда, работает он или отдыхает.
Если бы второй капитан забыл о своей специальности, отпуск первого прошёл бы спокойнее. Но на первой минуте знакомства медик поинтересовался, обращался ли хозяин жировика к врачу.
– Липома у вас большая, советую вырезать, как можно скорее.
В брутальной внешности «морского волка» случился перекос. Чебуреки в киоске против ворот санатория сделались невкусными, пиво – тёплым. Не изменилась только водка, не меньше половины стакана на ночь, чтобы заснуть.
Молоденькая блондиночка, оформлявшая документы о прибытии, сначала тронула Михаила Ивановича изяществом и нежностью, а потом показалась «выстиранной в хлорке». Неотвратимость операции не стала, в этом случае, единственной причиной разочарования. Желая завязать разговор с очаровательной девочкой, спросил игриво, найдёт ли без её помощи свой номер в большом здании, и услышал в ответ:
– Могу Вас проводить, дедушка.
Пребывание «на воле» ему испортили. Домой вернулся в плохом настроении. Подходил к трюмо в спальне, подносил маленькое зеркало к жировику, рассматривал, думал.
Отец его имел такое же образование в этом же месте, дожил до девяноста пяти лет, всю жизнь обрабатывал участок земли в деревне, держал птицу и коз. Когда не смог встать на ноги, родственники предложили вызвать доктора.
