Восстановление целостности
Когда-то в стародавние времена где-то там, за высокими горами, жила-была одна красивая женщина, и звали её… По-разному её звали: кто – Ирина, кто – Ира, кто – Ирцю, то Ирына, кто – Ириша, кто – Ирэна, кто – жиночка, кто – жена, кто – мама, кто – мамусьён, кто – бабушка, кто – бабусьён… И была она разной: то спокойной, то резкой, то мягкой, то властной, то милой, то раздражительной, то любящей, то ревнивой, то открытой, то закрытой, то сильной, то ранимой. Но ей-то всегда хотелось быть для всех – Хорошей и Любимой!
В детстве отца у неё не было, а мама и бабушка хотели, чтобы она была послушной, и поэтому воспитывали её Хорошей Девочкой. Однако, по незнанию вместо ощущения послушности и счастья навтыкали ей в душу Игл Кощеевых, с которыми она и вынуждена была жить. Эти Иглы её вначале больно ранили, но она научилась их прикрывать занавеской Забвения. И с годами уже не вспоминала, что её сравнивали с соседским мальчиком, называя её непослушной, говорили, что ей «медведь на ухо наступил», «курвой» обзывали, «антихристом» пугали, «сранью голубой» нарекали, в дом не пускали, в Храме пристыженно головой до пола пригибали, кого ей выбирать-любить решали, личные границы нарушали, «молчи козявкой» – принижали, отталкивали и предавали.
И от того была её жизнь несладкой. Она старалась быть для всех Хорошей и угождала всем: родственникам, близким, коллегам, начальству. Работала сверх нормы, не просила надбавку, поощрения, не считалась с личным временем; была неуверенной, боялась сказать, как с ней нельзя и что она чувствует. Женщине было страшно от всего и всех, она потеряла спокойствие и, казалось, она потеряла саму себя.
«Как же дальше жить, если не знаешь, кто ты и какая ты на самом деле?» – не раз думала удрученная заботами женщина.
И вот однажды приснился ей чудный сон, будто живёт она где-то в дальней сторонке и зовут её Мирой. И будто там услыхала она, что в Тридевятом Царстве, в Тридесятом Государстве есть одна Мудрая Ведунья, которая может её беде помочь. Но путь к ней далёкий и непростой. Только очень уж надобно было Мире совет добрый получить да разузнать, как дальше быть. Вот и собралась она в дальнюю дорогу. Поклонилась родному порогу, взяла с собой котомку, а в ней – полотенце, вышитое нитями красными, зеркальце круглое да яблоко наливное.
Долго ли, коротко шла она, то никому неведомо. Только путь был непрост. Забрела она в дремучий лес и заблудилась, с дороги сбилась, села на пенёк, достала яблочко наливное. Хотела съесть его да сил набраться, как слышит – пищит кто-то. Глянь, а около неё ёжик колючий, встал на лапки и просит яблочко, деткам-де малым надобно отнести.
Отдала Мира яблоко ёжику. Раз так просит, то ему нужней. Обрадовался ёжик, а сам свою иголочку, самую длинную, подаёт женщине и как будто в благодарность кланяется. Взяла иголочку Мира, в ответ поклонилась и дальше пошла, куда глаза глядят.
Шла, шла и на лужайку вышла. Солнышко ласково светит, травушка зелёная ноги обнимает. И так ей вздремнуть захотелось!
Расстелила Мира полотенце своё, прилегла головой на него и задремала. И через дрёму видит, как идёт по лужайке то ли Девица, то ли Женщина, да такая ладная, да такая видная: платье льняное длинное, красными узорами вышитое, косы густые, русые, по земле стелятся, а в глазах – синь озёрная с зеленью трав играется. Присела Девица рядом с Мирой, по её волосам провела рукой нежно и промолвила:
– Какое полотенечко у тебя красивое! Душу радует! Подари мне его, милая, мне дитя в нем убаюкать надобно, что родилось раньше времени. А как убаюкаю, так и поздоровеет дитятко, и на ножки свои резвые крепко встанет.
Сжалось сердце у Миры:
– Раз так надобно, то бери, пусть во здравие будет дитятке!
Улыбнулась Девица и пахучих трав пучок подала Мире. И повеяло от этих трав таким ароматом терпким, что сердечко защемило трепетно и…
Очнулась Женщина. Смотрит – а полотенца и нет, вместо него пучок трав неведомых и душистых приятно руки ласкает.
– Что ж, значит, во Благо: и в помощь дитятке, и мне отрадно.
Пошла дальше Мира и вышла к озеру лесному. Вокруг озера ели могучие, ветвями раскидистыми воду озёрную прикрывают, словно от глаз людских оберегают. А вода в том озере манящая, тёплая, так и тянет к себе. Как тут не искупаться! Только подумала, как услышала голос:
– Прежде чем искупаешься, кинь в озеро зеркальце своё круглое, подари воде зеркальное отражение! То отражение птицы заприметят с высоты небесной, приземлятся на гладь озёрную, жажду утолят, а кои из них и останутся – потомство выведут.
Удивилась Мира. Нужно ей было зеркальце, привыкла она в него смотреться, да ведь птицам небесным нужней! Продолжение жизни важней!
И опустила она зеркальце в воды озёрные, а затем и сама искупалась в нём, наплескалась вдоволь! Сил поприбавилось! Смотрит – над озером голубка летает, словно её оберегает. Улыбнулась Мира, птице рукой помахала, добрую примету для себя увидала. Вышла из озера, слегка обсохла и вдруг усмотрела тропинку. Едва ступила на неё, как очутилась у терема, в котором жила Мудрая Ведунья.
А терем тот чудной такой: ставенки резные, ажурной лентой украшенная крыша покатая да ступенчатое крылечко высокое, замысловатое, а поручни – как живые филины, лохматые.
Сробела Мира, стоит на месте, как завороженная, и не знает – то ли в терем зайти, то ли терем обойти. Где хозяйку ей найти?
А Хозяйка уже и сама дверь отворяет да на Миру приветливо смотрит.
– Здравствуй, Матушка-Ведунья! Я к тебе за подмогой-советом!
– Здравствуй, девица, коли не шутишь. А как звать-величать тебя?
– Мама Ириной назвала, а кличут меня по-разному. Вот мне кажется, что я сплю сейчас и вижу сон чудной, и в нём меня Мирой называют.
– А чего же ты хочешь, Мира-Ирина?
– А ты, Матушка, вначале меня с дальней дороги накорми-напои, а потом и спрос веди! – вдруг неожиданно для себя выпалила Мира, – как будто сказку детскую вспомнила.