Ольга Кучкина - Ночь стюардессы

© Ольга Кучкина, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все совпадения случайны

Все события и персонажи вымышлены.

1. Надо было как-то сказать девочкам. Невозможно было дальше плыть и не утонуть в этом море тотальной лжи. Хотя, по всей вероятности, они и так знали. А если не знали, то догадывались. Взрослые.

2. Море синело, голубело, зеленело, розовело, желтело и чернело – индивидуальная особенность ее зрачков позволяла видеть то, что было сокрыто от других. Может быть, ей надлежало стать художником.

3. Но скорее – писателем. Она любила слова, сочетания слов, искала в них смыслы, придавала им значение, какого, возможно, другие люди в них и не вкладывали.

4. В юности она хотела стать актрисой. Ничего удивительного. Все девчонки, если они хорошенькие, хотят стать актрисами. Нехорошенькие – тоже. Не все, но многие. Она была хорошенькая. Подходила к зеркалу, в зазеркалье возникало большелобое, большеглазое существо с совершенным овалом лица и без следа усмешки, это на людях была весельчак весельчаком – наедине с собой, изучая себя, сохраняла серьезность,

5. Тайная усмешка, прячущаяся в уголках его губ, делала его похожим на Джоконду. Она была потрясена, когда обнаружила эту похожесть, впервые увидев загадочную картину Леонардо да Винчи.

Ее Апрельские тезисы.

– Первый канал. Почему вы так редко бываете на публике? Почему почти не даете интервью и не устраиваете пресс-конференций? Вы боитесь разговаривать с журналистами или вам запрещают?

– Кто?

– Ну, например, спецслужбы.

– Но вот я же перед вами.

Общий смех.

– Второй канал. Вы ощущаете себя самоценной личностью или ваш удел – находиться в тени вашего мужа?

– Знаете, как говорят: у великого мужа должна быть великая жена. Шутка.

Общий смех.

– Третий канал. Вы испытываете гордость за мужа?

– Гордость? Нет. Скорее, восхищение.

– А как вы относитесь к сплетням, распространяемым про него?

– Как к сплетням.

Общий смех.

– Четвертый канал. Простите несколько дамский вопрос, но у нас такой канал, состоящий из дамских вопросов. Вы считаете себя интересной женщиной?

– А вы?

Общий смех.

– Пятый канал. Что для вас главное в жизни?

– Жизнь.

Общее одобрение.

– Шестой канал. Ваши девочки прятались, когда были маленькими, но теперь они взрослые и могли бы уже, кажется, показаться на люди, почему они не делают этого? Вы им не разрешаете? Или муж не разрешает?

– Спросите у них.

– Как, если они скрываются?

– Вы сами сказали, что они уже взрослые. Это их выбор.

– У вас близкие отношения с дочерьми?

– Да.

– А у вашего мужа? Только не говорите: спросите его.

– Да.

– А на чью сторону они становятся, когда вы ссоритесь? Только не говорите, что вы не ссоритесь!

– Если вы запрещаете мне говорить одно и другое, о какой свободе слова может идти речь!

Общий смех.

– Седьмой канал. Вы считаете, что обладаете чувством юмора?

– Пожалуй, что нет.

Общий смех.

– Но вот вы же смеетесь.

Общий смех.

– Восьмой канал. Вам нравилось завтракать или ужинать только вдвоем с мужем?

– Хороший вопрос. Да.

– Вы завтракаете или ужинаете с ним сейчас?

– Он возвращается домой, когда я уже сплю, и уходит, когда я еще сплю. Вы вообще в курсе того, кем работает мой муж?

Общий смех.

– Девятый канал. Вы искренний человек?

– А вы разве этого еще не поняли?

Общий смех.

– А он?

– А этого вы тоже еще не поняли?

Общий смех.

– Десятый канал. Ваш муж понимает вас?

– Я воспитывалась в такой традиции, в какой жена должна понимать мужа.

Общее одобрение.

– Семнадцатый канал. Вы сильная?

– Да.

– Восемнадцатый канал. Как он по-домашнему называет вас? Или называл?

Общее негодование.

– Я отвечу. Дружочек.

Даже дожди в двух столицах проливались по-разному.

В Питере – тотальная серость и сырость, мрак и сумрак, свинцовое поднебесье, давящее на плечи, впрочем, выносливые, способные вынести не только погоду, не жалуемся и никогда не жаловались.

Хотя в молодости плакать в Питере было хорошо. Слезы смешивались с текучими струйками дождя, скрытые от посторонних глаз. Милые заплаканные московские небеса облегчали душу сами по себе. Понравилось подслушанное в чужом разговоре: сиротский какой-то дождичек. И вдруг неожиданно разверзались хляби небесные, колотило с такой веселой яростью, будто хотело смыть все человеческие грехи, и так же неожиданно проходило, яркой синевой наливались дыры в небесной простыне, они увеличивались, раздвигая тучи, и вот уже солнце овладевало всей территорией, от земной зелени поднимался пар, небо стремительно просыхало, само смеясь своим проказам.

Питер ассоциировался со стылой осенью. Москва – с жарким летом. В Питере болела, в Москве – выздоравливала. В самом начале был период влюбленности в Ленинград. Но тогда она и была влюблена.

В первый экскурсионный прилет туда с коллегами по работе, числом пятнадцать, сели с подружкой в троллейбус, спросили: до театра Ленсовета доедем? Простецкого вида мужичок, оглядев их с ног до головы, серьезно ответил: девушки вы молодые, крепкие, может, и доедете.

Стоп. Красный свет.

Утешительно шелестел сиротский дождичек. Или иначе – ситничек. Окно было приоткрыто, слабый шум дождя врачевал.

Спустила ноги с постели, ночная рубашка задралась, оправила ее, босиком прошлепала к окну, прижалась горячим лбом к прохладному стеклу.

Regen – дождь по-немецки.

Rain – по-английски.

Pluie – если слабый дождь, или pleuvoir – если ливень, по-французски.

По-испански – llover. Мелкий, как сейчас – lluvia menuda. Lluvia con sol – грибной дождь.

На португальском – chuva.

У португальцев дождь – уважительная причина, чтобы не идти на работу.

В маленьком городке Уайнсберг в американском штате Огайо дождь идет сто лет кряду в один и тот же день июля, забыла, какой.

В ХУII веке Великобритания приняла закон о дожде, по нему за неверное предсказание дождя метеоролога казнили.

Песенка, которую в детстве пела любимая мамина певица Клавдия Шульженко.

Сколько лишних знаний.

Нужных не хватало.

Зато отвлекало от того, о чем думать себе запретила.

Вернулась в постель, зажгла лампу, протянула руку за книгой, раскрыла на загнутом уголке страницы, неизжитая детская привычка, глупый французский детектив, специальное снотворное, впрочем, мало помогавшее. На худой конец имелись таблетки. Но это и было худым концом. Приходилось принимать их во все большем количестве. Врачи предостерегали от злоупотребления. Плевала она на их предостережения. Открыла ящик прикроватной тумбочки. Едва нащупала нужные блистеры, раздался тихий, четкий стук в дверь.