А вы знали, что в новых поездах тоже водятся призраки? Для меня вот это оказалось открытием. В моем воображении место обитания потерянных душ всегда представлялось темным, невзрачным, предпочтительно пустынным, где можно гулко звенеть цепями или издавать холодящие кровь стоны. Облезлые стены, разломанные половицы, осыпающаяся побелка с потолка… В общем, мне не приходило в голову, что призракам важен комфорт.
Этот же поезд был чистый, новенький, с розетками рядом с каждой полкой…
Было около четырех утра, я не спала, пыталась поймать сигнал на телефон, чтобы посмотреть забавные картинки или поиграть. Через несколько минут бесплодных попыток, я вышла в коридор, чтобы полюбоваться видом из окна. Из-за темноты все, что я видела – это свое отражение. Разочарованная, я уже собралась вернуться назад, как вдруг что-то мелькнуло в окне. Огонек? Проезжаем станцию? Нет. Поезд не замедлил ход. Я присмотрелась повнимательнее. Точно, в окне я увидела чей-то силуэт. И вдруг меня осенило, этот человек находился не за окном, а за моей спиной! Я вскрикнула и обернулась.
– О! Прошу прощения, – сказал пожилой мужчина с ухоженными усами. – Не хотел вас напугать.
Сквозь его пухлую фигуру, облаченную в форму проводника старого образца, я увидела объявление «выход» на стене за ним.
– Для живой вы слишком поздно бродите по коридору, – добродушно усмехнулся он.
Надо сказать, я не нашлась, что ответить и растерянно молчала.
– Ну, раз уж мы встретились, – продолжил призрак, видя мое замешательство, – Хочу представить вам моих спутников.
Из ниоткуда в коридоре появилось ещё несколько приведений.
– Это Марфа Евгеньевна, – указал он на старушку с худым лицом. Старушка робко глянула на меня из-под своего огромного платка и приветственно кивнула.
– Марфа Евгеньевна при жизни была отличной кухаркой на одной из станций… и неболтливой, – пояснил мужчина, а старушка кивнула ещё раз.
– А это Анечка.
Анечка была крупной женщиной лет сорока пяти, с печальными глазами под густыми восточными бровями, с едва заметным пушком над верхней губой. Ее круглые массивные плечи нависали над моей головой, как два покатых склона горы. Пожалуй, при жизни Анечку звали так ласково во избежание неприятностей.
– Я дочка начальника станции, раньше на станции жила, теперь ее закрыли, уже много лет, я вам потом расскажу, – поймав на себе неодобрительный взгляд мужчины, Анечка смолкла.
