Ночной гость, или Бабочка на огонь
– Киса! – Олег опустился на колени и сложил руки на груди, как для молитвы. – Киса! Давай еще раз! Ну, пожалуйста, разочек!
Я смотрела на него сверху вниз. Он стоял на коленях и смотрел на меня с выражением покорности и мольбы. Это и раздражало меня в мужиках больше всего. Но им это нравилось. Все-таки мазохисты они порядочные, что бы там ни говорили, и любят попасть под крутой каблучок, хотя при любой представившейся возможности плачут в жилетку и хнычут, что супружеская жизнь их заела. «Черта с два заела! – злорадно думала я, смотря на Олега. – Ты сам рад сунуть голову в эту петлю. А мне плачешься об обратном. Так я тебе и поверила!»
С Олегом я познакомилась в универмаге. Царило тогда повсюду лихорадочное возбуждение перед Новым годом: все спешили запастись на праздник продуктами питания и набивали ими полные тележки. Народ хотел отпраздновать Новый год в кругу семьи, домочадцев, родных и знакомых. У меня никого не было, поэтому Новый год был вычеркнут из списка моих праздников – окончательно и бесповоротно. Я вообще не жаловала праздники – они напоминали мне о собственном одиночестве и неприкаянности; хотелось сразу выть во весь голос или напиться вдрызг, до положения риз. Близких подруг у меня не было, семьи тоже, и, значит, мне грозила участь провести Новый год с бокалом шампанского у телевизора под плоские и давно набившие оскомину шутки наших шоуменов, шоуменш и прочей голимой попсы. Был еще выход – купить диск с фильмом и посмотреть тонкую французскую мелодраму, где все в конце концов кончается хорошо и два любящих сердца соединяются навеки под звуки красивой мелодии. В жизни такое встречается редко, гораздо реже, чем это сочиняют сценаристы и ставят ушлые режиссеры.
Оставалось еще какое-нибудь маленькое шаловливое приключение, но Новый год, если говорить честно, к этому располагал мало. Все стремились в лоно семьи, да и суровые супружницы не выпускали своих половин из-под бдительного контроля. Раз уж мой любимый человек был давно и счастливо женат, мне оставалось развлекать саму себя мелкими одноразовыми интрижками, которые часто затухали, даже не успев толком и развиться. Последний полноценный роман случился у меня два года тому назад и продержался целых четыре месяца. Обычно мои связи длились меньший срок. Мужчины мне быстро надоедали – они все были скучными, пустыми и жутко трусливыми…
Я купила в магазине шампанское и случайно задела локтем высокого мужчину в хорошей дубленке, разрумянившегося, с усилием толкавшего перед собой тележку, куда было уже навалено много упаковок, свертков и кульков. Сверху лежал – красовался – ананас с пышной розеткой остроконечных листов. Этот ананас меня и доконал. Я как представила, что мужчина сейчас ввалится к себе в квартиру и будет разгружать сумки со снедью… Вокруг будут радостно кудахтать жена и детишки: крики, вопли, радостное возбуждение, всяческие разговоры – кто к ним придет завтра и какие подарки надо еще докупить…
Я сглотнула. Это было чудовищно, ужасно несправедливо!
Я стояла и смотрела на него, чисто машинально. Он, наткнувшись на мой взгляд, улыбнулся. И я решилась.
– Простите! – обратилась я к нему низким голосом, придав ему всю соблазнительность, на какую только была способна. – Вы не можете мне помочь?
Я давно убедилась, что слово «помочь» действует на мужчин магически. Они сразу расправляют плечи и чувствуют себя сильными защитниками слабой половины рода человеческого.
Так случилось и на этот раз. Его взгляд засветился сочувствием:
– Конечно! А что случилось?
– Просто… я плохо разбираюсь в винах. Не пью. А нужно купить хорошую бутылку вина в подарок.
– Ну, это дело немудреное. Какое вы хотите вино? – с готовностью откликнулся он. – Красное? Белое? Полусладкое? Сухое?
– Наверное, полусладкое. Вино для дамы. Старая институтская подруга… Долго не виделись, я пригласила ее к себе на Новый год. Знаете, такие девичьи посиделки. – Я постаралась придать голосу оттенок грусти. Только – легкий, чтобы не переиграть.
– Понимаю. Даю тогда совет. Слушайте и запоминайте! Полусладкое – хороший выбор. Пойдемте. Я вам сейчас выберу. – Он толкнул тележку, и мы пошли вдоль витрин. Незаметно мы разговорились, я задавала ему разные нейтральные вопросы, чтобы расположить его к себе, он охотно отвечал на них. Так я узнала, что он работает в банке, женат. У него двое детей – мальчик и девочка. Жена – домохозяйка.
– Это настоящее женское призвание, – быстро вставила я. – Следить за домом. Воспитывать детей… Все правильно.
По легкой гримаске неудовольствия, скользнувшей по его лицу, я догадалась, что эта тема является камнем преткновения в семье. Наверняка время от времени между ними вспыхивают ссоры по этому поводу: жене нравится сидеть сиднем дома, а муж пытается пристроить ее на работу. Позже оказалось, что все так и есть. Проницательностью меня Бог не обделил.
Мы подошли к полке с винами. Я мимоходом спросила своего спутника, как его зовут. Он назвался – Олег. Так мы и познакомились. Потом я как бы невзначай попросила его донести мои сумки до станции метро. Олег же вызвался довезти меня до дома. Я замялась – для вида, а потом согласилась. Он донес мне сумки до квартиры, и я предложила ему выпить чашку кофе или чая. Пока он сидел в кухне, я быстро облачилась в короткий кружевной халатик, под которым был мой любимый эротичный корсет. Все остальное было делом техники и достаточно предсказуемо. Мне было так плохо и так одиноко в тот вечер, что оказалось достаточно небольшого толчка, чтобы все завертелось. Я думала спастись от одиночества, но только усугубила его. Я пожаловалась Олегу на женское одиночество, а он схватил мою руку и принялся жадно ее целовать.
Мы плавно переместились в комнату, я сбросила халатик, и тут Олег сделал то, чего я от него никак не ожидала: он стянул с себя брюки, вынул из них ремень и протянул его мне.
– Хлестни меня, пожалуйста! – И опустился на колени, приспустив трусы.
Блин, мазохист попался! И тут раздался звонок сотового телефона. Олег нахмурился и выхватил телефон из кармана брюк.
– Да, Лидочка! – громко сказал он. – Да. Скоро буду.
Я сидела, изо всех сил с трудом удерживаясь от смеха – так мне было смешно от этой лжи, к которой обычно прибегают мужчины. Но Олег делал мне страшные знаки: мол, молчи, и я зажала себе рот рукой.
И в эту минуту наваждение прошло: я вдруг поняла, что совершенно не хочу заниматься сексом с этим мужчиной, в уме уже считающим время до момента свидания с семьей. Я бежала от одиночества, но от себя-то не убежишь, как ни старайся. И от этой мысли мне стало очень тошно. Я просто вновь обманывала себя. И зачем я только занимаюсь этим мазохизмом? Зачем? И кого я пытаюсь обвести вокруг пальца?
