Только ангел темной ночи
Свеет к ложу моему, -
Я замру, вперяя очи
В неразгаданную тьму
Мирра Лохвицкая
Время 22:55
Эрик
Эрик (да, у него такое именно такое имя, редкостью и непривычностью которого он гордится) приезжает с работы всегда в одно и тоже время – в промежутке между половиной одиннадцатого вечера и непосредственно одиннадцатью часами.
Неизменно это время, неизменна и усталость, с которой Эрик возвращается домой. Дома его безразлично ждет телевизор с вечерним юмористическим шоу, полупустой холодильник, и теплый чай. Иногда можно выпить и кофе, тем более от него он все равно с легкостью сразу уснет. Кофе не дает ему бодрствовать ночью, кофе не позволяет и полноценно проснуться утром, когда он залпом выпивает целую кружку, пытаясь стряхнуть ночную дрему.
Эрик не любит свою работу, но другой работы у него, увы, нет. Как в принципе нет и другой жизни, кроме все той же докучливый работы и квартиры, в которой он коротает свое свободное время.
Именно Эрик последним из всех 220 жителей этого дома приезжает в эту ночь домой.
Механические ворота закрываются за его машиной, и больше не откроются уже никогда. Даже когда спустя семь часов сюда с шумом приедут спасатели, а затем и пожарные, скорая помощь, полиция, их не смогут открыть. МЧС придется разрезать створки, чтобы машины спасательных служб смогли проехать в двор, заставленный припаркованными кое-как машинами. Несколько машин спасатели повредят, когда будут проезжать по узкой дороге к подъездам, но всем на это будет наплевать. В том числе их хозяевам, которые уж точно больше никогда в них не сядут и не поедут куда глаза глядят.
Никто так и не поймет, почему именно ворота не захотели мистическим образом открываться. То ли это было просто так, что-то вроде простого следствия или даже совпадения, то ли в этом был какой-то чересчур сакральный смысл замкнутого закрытого пространства дома, который в одночасье решил покончить со своими жильцами.
Если это конечно был дом, а некто или нечто другое.
В этом пока есть сомнения.
Эрик ставит машину на единственное место, освобожденное каким-то спасенным счастливчиком, который успел выехать из дома в этот вечер, и блаженно закрывает глаза.
Он дома.
И впереди есть как минимум восемь с половиной часов, которые позволят ему немного отдохнуть перед следующим рабочим днем. Долгим нескончаемым рабочим днем. Для Эрика он начинается в десять часов утра, а заканчивается в десять часов вечера, после чего отводится примерно полчаса на дорогу домой. К счастью, в этот поздний час никаких пробок на улицах огромного мегаполиса давно нет, разве каких-нибудь два идиота не устроят аварию посреди улицы, парализовав движение целого квартала и будут нескончаемо припираться, обвиняя друг друга.
Эрик работает в распределительном центре крупной торговой сети. Центр находится загородом, недалеко от пафосного коттеджного поселка и вертолетной станции МЧС. О том, что все вокруг скоро столкнутся со спасателями лицом к лицу, мертвым к живому, Эрик не подозревает. Сейчас он думает только о том, как в десятитысячный раз поднимется в лифте на свой счастливый тринадцатый этаж, посмотрит телевизор, перекусит чего-нибудь из пустеющего холодильника (там целая полка готова для мышиных виселиц) и ляжет спать. Может быть соседи из сто тридцатой квартиры опять устроят скандал и даже что-то разобьют в бешеном припадке семейной ссоры. Это станет для него маленьким ночным развлечением. После юмористического шоу на телевидении, конечно.
Для Эрика это абсолютно обычный вечер рабочей недели.
Он закрывает глаза и решает немного отдохнуть после дороги.
Несколько снежинок опускаются на лобовое стекло и тут же тают. Конец октября выдался в этот раз холодным, и вот-вот всю землю должно было замести снегом. Однако, вряд ли Эрик это увидит.
22:57
Место действия – дом
Местом действия трагической ночной драмы является жилой дом. Это новостройка в одном из спальных районов города, ничем не отличающаяся от сотен других, построенных и до сих пор активно строящихся в разных кварталах мегаполиса. В нем три подъезда и четырнадцать этажей. Когда спасатели прибудут на место, первым делом они почему-то войдут именно в третий подъезд. Возможно, потому что возле него будет лежать тело одного из пострадавших, которому, правда, никакие спасатели, по крайней мере на этом свете, уже не будут нужны.
В каждом подъезде дома установлено два лифта, которые в эту ночь и остаток вечера никого не поднимут и не спустят, во всяком случае в живом состоянии. Для трех человек лифты станут настоящим гробом. В принципе, лифты всегда в этом доме работали не так как надо, собирали десятки жалоб, их постоянно чинили, и усталый мастер из финской компании производителя просто не знал, что еще можно сделать с этими неуправляемыми машинами. Спустя три месяца после того, как дом (или все-таки нечто в доме) перебьет всех несчастных жителей вместе с лифтами, этот мастер выбросится из окна другой новостройки. Но трагедия в этом четырнадцатиэтажном доме будет не при чем. Он покончит с собой из-за банальной несчастной любви. О трагедии и лифтах-убийцах он даже не узнает. А ведь один из этих лифтов когда-нибудь вполне мог убить и его.
Возле дома расположена довольно большая парковка, рассчитанная ровно на сто машин. Она всегда забита до отказа и некоторым приходится ставить авто вторым рядом, оставляя телефон, чтобы «зажатый» автомобиль мог вызвонить владельца и выехать.
Парковка, как и вся территория дома вместе с холлами подъездом, детской площадкой и лифтами, находится под видеонаблюдением. На первом этаже сидит один единственный охранник-суточник, который смотрит за всем происходящим, демонстрируемом ему на широком мониторе. Однако изображение с камер видеонаблюдения не так его завлекает, как происходящее на экране небольшого телевизора рядом на столе. Изображение из кабины лифта или одинокого холла подъезда с безликими почтовыми ящиками всегда проигрывает в сравнении с очередным детективным сериалом, или хоккейным матчем. Охранник любит смотреть такое кино – оно хорошо его отвлекает от текущей скукоты быстротечно бессмысленной жизни.
В эту ночь именно охранник будет последним погибшим. До этого он станет безмолвным наблюдателем происходящего и ничего не сможет сделать. Даже позвонить.
Дом, ставший местом действия трагедии, построен из кирпича и выкрашен в гармоничный белый цвет. Для истории это мало имеет значение, но внешне новостройка очень красива, и никто никогда бы не подумал, что в ней могло произойти такое.
И, наконец, прямо напротив дома стоит старый пятиэтажным дом, на глазах жителей которого пару лет назад вырыли котлован и буквально за год, быстро и тяп-ляп, возвели эту громадину. Жители пятиэтажки почти коллективно завидуют жильцам нового дома, потому что прекрасно понимают – жить в новостройке гораздо лучше и престижнее, чем в гниющей с каждым годом хрущевке, внутри которой точно нет ни лифтов, ни видеонаблюдения, а крыша того и гляди рухнет.
