Моим родителям, которые привили мне
любовь к чтению, и у которых я, будучи маленьким,
также как и главный герой
тайком таскал из тумбочек детективы
Кристине – дорогой sister, которая все знает о «наших»
Ирине Ивановне – лучшему редактору на земле,
о котором только можно было мечтать
Ирине Андреевне – первому читателю, всегда спрашивающей,
когда же выйдет что-то новое
Андрею – с благодарностью за бесценные консультации
и за ежедневное вдохновение нашего «тихого дворика»
А также А.Марининой, Т.Устиновой, Ч.Абдулаеву,
Е.Михалковой, Д.Донцовой, Т.Степановой,
светлой памяти Т.Поляковой – и всем другим
крутым остросюжетным авторам, которые в течение
десятилетий держат марку хорошей детективной литературы
ПРОЛОГ
– Где тело? Где лежит тело этой дурной бабы?
– Там же, где я его и оставила. Кажется, на втором этаже.
Она любезно посмотрела на него и указала рукой:
– По лестнице наверх и сразу направо.
Он последовал указанию и поднялся на второй этаж дома. Ступени под его ногами жалобно скрипели.
Наверху, возле распахнутой двери, лукаво приглашающей войти, действительно лежало тело женщины. Голова ее была неестественно запрокинута, изможденная худобой, бледная рука с блестящим золотым браслетом вывернута тыльной стороной к потолку. Взгляд – по-прежнему жесткий и недовольный – застыл. Когда он подошел, показалось, она будто моргнула. Даже мертвой видела его. Чувствовала. Или это только блики белков глаз от яркого света?
Он удовлетворенно кивнул и спустился обратно. Девушка ждала его на диване.
– Нашли?
Она смотрела на него влюбленными глазами, расслабленно откинувшись на подушки. Ему вдруг стало неловко.
– Нашел. Второй где?
– Кто?
– Второй труп, говорю, где?
– На кухне. Все, как и было указано.
Она пожала плечами, мол, чего же еще надо то? А он, по-прежнему недовольный и рассерженный, прошел через широкий коридор на кухню. Сосредоточенно оглядел обстановку.
Девушка вновь не обманывала – в центре лежало тело мужчины. Глаза у трупа, к счастью, были закрыты. На ламинате (Господи, ну что за идиот кладет на кухне ламинат!) виднелись следы разлитого напитка, а у барной стойки в перевернутом виде застыл граненый стакан. Интересно, что пил убитый перед смертью?
Ему пришлось принюхаться, но никакого запаха так и не уловил. Пришлось наклониться к телу и втянуть носом воздух.
Коньяк? Нет, вроде виски. Или…
– Бренди, – сказала девушка, незаметно материализовавшись у него за спиной. Он слегка вздрогнул от неожиданности. Вечно она подкрадывается, как кошка перед нападением. – Покойник пил испанский бренди перед тем, как… ну, в общем, вы понимаете.
– Перед тем как в него выстрелили, уж говори прямо, – он поднялся и оглядел обстановку. – Что ж, вроде все так, как и должно быть. Теперь можно и за работу.
Он вернулся в гостиную, сел за обеденный стол, где его уже ждал раскрытый ноутбук. Нашел в системе нужный файл и открыл документ.
– Может быть кофе? – спросила девушка, вернувшись за ним. – Или чай? Я не прочь перекусить.
Она посмотрела на хрустальную вазочку в центре стола, где хозяйкой, сейчас уже безнадежно мертвой, были когда-то разложены дорогие конфеты в блестящих обертках.
– Я очень голодна.
– У тебя что, хватит духу и совести есть и пить в присутствии двух покойников?
– Ну, у вас же хватает духа, совести и сил работать здесь. Писать. Сочинять. Почему бы не утолить свои естественные биологические потребности. Им, – она указала рукой в сторону одного из покойников. – Поверьте, уже все равно.
– Нет у тебя никакого трепета по отношению к убитым.
Она немного помолчала, потом все же взяла одну из конфет, развернула, надкусила. Посмотрела на начинку и поморщилась.
– Невкусные. А с виду так хорошо выглядят.
– Займись лучше делом. Прибрать бы после их обильного ужина. И найди мне бутылку этого треклятого бренди. Хочу посмотреть марку. И отпить глоток. Почувствовать вкус. Я же должен знать, что чувствовал убитый, когда эта янтарная жидкость попала ему в организм.
– Кстати, – вдруг сказала девушка. – Здесь их не два.
– Что не два?
– Ну вы сказали про присутствие двух покойников. Так вот, их здесь не два.
Она бросила недоеденную конфету в раскрытой обертке обратно в вазу.
– Их тут гораздо больше.
– Больше?
Теперь настал его черед удивляться. А удивляться не хотелось. Особенно сейчас. Особенно такому повороту событий.
– Вы откройте вон ту дверь, – собеседница указала на противоположную от его стола стену.
– Что там?
– Вообще эта гардеробная. Но гораздо интереснее, что там теперь лежит вместо бесчисленных вещей хозяев.
Девушка, покопавшись в посудине, взяла другую конфету. Развернула. Надкусила.
– А вот эта конфета очень вкусная. Попробуйте.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КУРС ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ГЛАВА 1
СТИЛИСТ1
Я не люблю рассказывать о себе. Будучи писателем, это трудно, ведь все ждут от тебя чего-то яркого и увлекательного. Точно такого же, как и твои книги. Особенно если ты – популярный писатель, а не тот несчастный, книги которого безвозвратно теряются на полках книжных магазинов и бесконечных электронных страниц онлайн-маркетов. Люди надеются, что твоя жизнь настолько же лихо закручена, как и сюжет детективного романа. И ты сейчас расскажешь о себе – удивительном и запоминающемся человеке, которому впору самому становится главным героем.
Главное, твой рассказ о себе тоже должен быть увлекательным, как и книга, желательно остросюжетная. Чтобы цепляло с первых строк и не отпускало до финала.
По факту никакой динамики, никакой тайны и тем более никто не дочитает до финала, потому как попросту скучно. Уж, извините, по-другому никак.
Жизнь, и моя в частности, сама по себе скучна, однообразна, а слушатели, стоит тебе завести свою автобиографическую пластинку, позевывают и уходят прочь с глаз. Жизнь – простой белый лист бумаги. Настоящий печатный или электронный в недрах компьютера, не важно. В реальности, он заполняется событиями. Печальный нюанс, их ты никак не можешь отредактировать. В параллельной реальности, ты эти листы заполняешь своими строками о героях. В особо редких случаях, их образы могут быть списаны с соседей, друзей, близких. И вот их уже можно изменить так, как ты хочешь. Добро пожаловать в альтернативную вселенную писателя. Здесь все решает он.
Говорите, все совпадения случайны, вымышлены и никогда не имели места в настоящей жизни?
Вранье.
Нет лучшего историка, чем Господь Бог. И нет лучшего писателя, чем сама жизнь.
Отец, когда мы сидели с ним на веранде нашего дачного домика, и солнце буквально на глазах падало в объятия уральских гор, философствовать. Уральское лето, короткое и не ласковое, было не слишком щедро на жаркие дни. Потому мы наслаждались каждым теплым вечером и глядели на закат. На столе, разделявшем нас, стоял облепиховый чай.
