Влажная земля чавкала под ногами, когда старая Бабетта вышла из дома. Утренний влажный воздух пьянил горечью бурьяна. Черные после дождя деревья надвигались над ветхим домом, словно скалы в океане. Ветер шумно заиграл листьями, резво перебирая ветки. Черная птица взлетела в небо, обиженно каркая на свою долю, и понеслась над лесом прочь. Бабетта постояла еще минутку, вслушиваясь в свои воспоминания, и устало поплелась в огород.
Одурманенный шмель жужжал возле цветов, и тут Бабетта увидела на клумбе спящего человека.
– Что это ты себе позволяешь?! – вспылила Бабетта и поковыляла к незнакомцу, прихватив лежащую возле крыльца мотыгу.
– Эй! – тыкнула она спящего. – Чего это ты разлегся в моем дворе.
Человек зашевелился и сел. Живые глаза испуганно уставились на старуху. Незнакомец откинул рукой тронутые сединой волосы и нарочито бодро воскликнул:
– Вы тут одна живете?
– Что за вопросы такие? – грозно подняла мотыгу Бабетта.
– Меня зовут Девид Димьен. Я путешествую и хотел попросить…
– Путешествуешь? Пешком что ли? До ближайшего селения десять миль!
Девид поднялся на ноги и принялся отряхивать помятые брюки. Бабетта пятилась к дому, стараясь делать это непринужденно и спокойно.
– Я машину там оставил. – махнул рукой Девид сторону леса.
– Поломалась, значит. – буркнула Бабетта.
– Поломалась? Нет же. Я ее убрал, что бы на дороге не мешалась. – и, заметив подозрительный взгляд старухи, быстро добавил. – Мало ли что. У меня и салон не запирается.
Он сделал шаг вперед, но старуха укрылась в доме и хлопнула дверью. С деревьев за домом взлетели с галдежом потревоженные птицы. В хмуром октябрьском небе они недовольно заверещали.
Девид подскочил к двери и вцепился в ручку.
– Пожалуйста, откройте. – зашептал он, испуганно оглядываясь. – Я Вам не все сказал.
– Убирайтесь! Иначе я вызову полицию и… спущу собаку.
Повиливая хвостом, из-за дома вышла лохматая дряблая собака. Она подошла к крыльцу, зевнула и, не обращая никакого внимания на чужака, принялась чесать себе ухо, хрипло порыкивая.
– Зовите меня просто Девид, хорошо? А Вас как зовут? – зашептал Девид, силясь разглядеть через пыльное стекло хозяйку дома, но серая занавеска скрыла ее.
– Не нужно вызывать полицию. Я Вам ничего не сделаю. Мне нужна помощь. Понимаете, я хотел попросить…
– Какая такая помощь?
– Могу ли я переждать эту ночь у Вас в доме.
В ответ тишина.
– Я заплачу… – он снова потянул ручку двери, – Сто фунтов. Просто пустите меня всего на одну ночь.
Занавеска дрогнула.
– Сто-о фунтов?
– Все верно. – Девид полез в карман дорожного пиджака, извлек из кошелька несколько помятых банкнот.
– В городе есть гостиница. На юг по шоссе миль двадцать. И на заправке «У Паркинса» есть парочка комнат.
– Понимаете, там везде шумно. Праздник.
– Верно. Сегодня Хэллоуин. Все как с ума с ним посходили. – Бабета прищурилась, силилась разглядеть через оконце купюры. – Поспать Вам там не дадут.
Защелка громыхнула, дверь дрогнула.
– Значит, только на эту ночь? – она осторожно приоткрыла дверь.
– Верно. А тыквы, хэллоуинские фонарики у Вас есть?
Собака недовольно хрипнула, когда дверь толкнула ее с крыльца.
– Как тебя там зовут, мистер? – Бабетта протянула руку.
– Зовите просто: Девид. – он поспешно вложил в костлявые пальцы деньги.
– А это все богохульные штуки тебе зачем, Девид? У меня такого ничего отродясь не было.
– Хорошо, отлично. – улыбнулся Девид. – Мне тоже не нравятся все эти тыквы и свечи, но один фонарик из тыквы все же необходим.
Он проскочил внутрь дома, задел стоящую за порогом мотыгу и, потеснив хозяйку, захлопнул дверь.
– Холодное нынче утро. Не правда ли? – деланно улыбнулся он.
Бабетта заворчала и поправила сдвинутую на плечах шаль.
Кто-то постучал в дверь. Девид отпрянул.
– Не открывайте!
– Это мой Уильям. Не бойся. – пес протиснулся в дверь и поплелся в мрак коридора. Бабетта оглянулась в поисках гостя. Тот выглядывал из двери кухни.
– Он тебя не укусит. Давай я чайник поставлю. Согреешься.
Кухня оказалось маленькой сумрачной комнатой. Зато от печи, которую разожгла старуха, веяло теплом. Присев на краешек стула, Девид рассматривал сушившиеся на веревке пучки трав. Бабетта откинула штору окна, впуская дневной свет. При бодром свисте чайника, у Девида зажурчало в животе. Пес заглянул на кухню. Повел носом по воздуху и поплелся дальше.
– Слышишь, Уил? Он здесь ненадолго. Завтра уйдет. – гремела чашками Бабетта. – А ты далеко забрался от цивилизации, Девид. Уж не бежишь от кого?
– Не-не-не. – замотал головой Девид. – Я путешествую. Мне просто нравятся нетронутые места. Я зоолог. Зоолог-любитель, знаете ли. Э-е, бабочки, жучки всякие. Вот это мое.
– Ну у нас много чего водиться. Особо в лесу… Вот. – Бабетта пододвинула чашку к Девиду. Тот вытянул нос и понюхал настой.
– Травяной чай. Покупной тут не растет. Слышал про травяной?
– Да-да. Мне он очень нравится. Морщась, Девид принялся пить маленькими глотками.
– Печенья нет. – разглядывала гостя Бабетта. – Давненько я его не пекла. Старик мой, тот любил мою выпечку. А гостей у меня не бывает.
– Старик?
– Супруг мой умерший.
Сверху послышался скрип. Девид чуть не выронил чашку и, прислушиваясь, посмотрел в потолок.
– Это Уил. Бродит. Дом старый. Я давно думаю перебраться в город. Там люди не туташние. Им до меня никакого дела нет.
– Простите? – переспросил Девид.
– Не любят меня туташние. – развела руками Бабетта. – Всем не угодишь. Вот я, видать, не угодила кому-то.
Девид не ответил. Он призадумался: о ком она говорит, когда вокруге только ее дом и стоит?!
Бабетта переменила тему:
– Та-ак, где же мне тебя устроить? В гостиной есть кушетка. Могу в сарае. Погода еще теплая. Там хорошо и свежо. Помещение большое. Супруг там технику разную держал, но как его не стало, распродала все в металлолом.
– Мне лучше в доме. – напрягся Девид.
– Значит на кушетке.
От кушетки пахло псиной. На замызганной накидке виднелись волосы. Девид попытался скрыть отвращение. Не считая этого обстоятельства, обстановка комнаты оказалась приветливей и травяные ароматы кухни ощущались слабее. Зато пахло старым тряпьем, и некий солоноватый привкус витал в воздухе. Бабетта ушла за "постельным бельем" на второй этаж. Девид выглянул в окно. Заросший сад подходил к самому окну. Роса стекала по стеклу и собиралась на раме. Подул ледяной ветер. Черная птица пролетела мимо, уселась на куст и принялась клевать бардовые ягоды. Таких ягод Девид прежде не видел. Он осторожно наблюдал за уродливой неуклюжей птицей и отступил от окна, не желая, чтобы отвратное создание заметило его.
