С какого-то момента стало очевидным, что мы здесь живем в параллельных мирах. Не так, как написано в фантастических книжках, где миры существуют сами по себе, не пересекаясь, а герои романов вдруг непостижимым образом переносятся из одного мира в другой. Нет, мы живем в двух, и это по меньшей мере, реальностях одновременно, буквально как будто раздваиваясь на несколько клонов, словно в описании течения горькой психической болезни шизофрения.
В этих мирах обитатели пользуются одним языком с одинаковой лексикой, но вкладывают в одни и те же слова различный смысл. Что чрезвычайно затрудняет процесс социальной адаптации при переходе из одной реальности в другую. Тем более, что переход происходит с быстротой смены полярности переменного тока, хотя и без свойственной электричеству периодичности, что еще больше запутывает мысли.
А может, так оно и есть: политика – это управляемая шизофрения? А настоящая реальность – это явление вредное и противное интересам управления человеками?
На заборе сидел дятел.
Досиделся – спятил.
Ю. Камягин
О том, что человек каждый день наблюдает события, которые могут выглядеть совсем не такими, какими он их наблюдал, о бутафории и ряженых, о финансово-православном героизме, а также об академической премудрости и чудных идеях некоторых наших соотечественников.
Это понимание складывалось постепенно. Так из капель складывается дождь, а из предвыборных обещаний – гиперинфляция. Собралось все в единую картинку сравнительно недавно. А именно после того, как по ящику показали одетых в полевую генеральскую форму председателей областных исполкомов. Вид этих нелепых ряженых в хаки настолько не сочетался с объявленной по эфиру их миссией полководцев, несокрушимых защитников народа, что существование двух реальностей сделалось очевидным.
Всё. Наконец-то. Больше не надо ломать голову над вопросом о том, почему у нас в стране, к примеру, есть рост цен, девальвация рубля, обесценивание денежных вкладов – а кризиса, согласно заявлению нашего руководителя, нет. Или, допустим, лишенные свободы кандидаты в президенты есть – а нарушения избирательных прав нет ни одного. Или наоборот, негосударственных СМИ нет (хорошо, хорошо, имеется чуть-чуть) – а свобода слова есть. Или даже так: богатеи, их виллы и джипы, казино и бриллианты, нищие пенсионеры, их фазенды в шесть соток и ручные тележки, учителя и врачи с их рабскими ставками зарплаты, зарвавшиеся от безнаказанности чиновники – почему все это называется правовое социальное государство? Коль скоро в разных реальностях понятия только зовутся одинаковыми звуками, а содержание их не совпадает, то и причинно-следственная связь между явлениями складывается по-другому. В одном мире доктор экономики Семён Шапиро предстает непобедимым бесстрашным богатырём-полководцем и ему присваивается звание генерала, а стихоплёт Володя Некляев или филолог-пушкинист Саша Федута оборачиваются коварными и обученными, опытными и безжалостными вражескими диверсантами, такими революционными карбонариями, «барбудос», которые сражаются против действующей государственной власти. В другом же мире они все вместе – сугубо мирный контингент снятых с воинского учета граждан, как, собственно, и было некоторое время назад. Не нужно удивляться. Просто в разных реальностях иные подходы к комплектованию армии и диверсионных подразделений. Два мира – два Шапиро. Но вот после привлечения Володи и Саши к уголовной ответственности оба гуманитария стали действительно гораздо больше похожими на суровых бойцов, особенно Володя. Значит, кому-то так было нужно. Интересно, каким бы стал при таких обстоятельствах Семён? Раз так, то и внутреннее устройство воинской службы в параллельной реальности организовано иначе. В одном из миров у главнокомандующего армией нет формы одежды установленного образца. Военные парады он принимает в безупречном бутафорском костюме и головном уборе от кутюр в стиле милитари на пару с малышом ясельного возраста, одетым, в свою очередь, в детский мундирчик для новогоднего карнавала. Это младший сын главнокомандующего. Как знать, может быть в ихнем мире на врагов это действует устрашающе. Так там устроено. Не так, как здесь. Хотя, если осмысливать систему мироздания совсем уж экзистенциально, то следует признать, что для ХХI века сюжет выглядит действительно жутковато. Человеку слабонервному есть от чего и испугаться. Допускаю, что такие самобытные парады сильно действуют неприятелю на нервы, даже если оригинальность их действа выбрана по наитию и не вполне осознана исполнителями. А вот человеку, воспитанному на советских традициях, которые гласили, что всякий труд – почётен, сюжет будет более понятен. Ведь советские люди с молоком матери впитали постулат о передовой роли трудовых династий в построении светлого будущего. Говорилось тогда больше о династиях сталеваров, трактористов, шахтёров и прочих профессий, связанных с тяжёлым физическим трудом, но почему бы не прославить в веках династию президентов-главнокомандующих? Как прославлены Филипп и Александр Македонские. Примечательно, что президенты постсоветских стран не служили в армии срочную службу, как не были и курсантами военных училищ. Они не имеют понятия о том, что значит всю ночь чистить картошку на целый полк или бригаду, стоять в карауле у знамени на посту номер один, заступить дневальным по роте, быть «духом» или «дедушкой», как урвать минутку сна в любой обстановке, что такое быть вечно голодным, гнить на полигоне, а также о других, не менее доблестных повседневных буднях армейской службы. О чём сие говорит? Это говорит, представляется, о наличии у них некоей врождённой и весьма полезной для выживания в нашем суровом мире способности сохранить свои физические и духовные силы для более одухотворённой и возвышенной общественно-полезной деятельности, чем почётная, но, увы, тягостная и обременительная солдатчина. Во времена юности нынешних президентов, правда, была другая армия. Советская. Чужая. Командовали армией из Кремля. Не то, чтобы даже русские, а так, неизвестно, кто. Империалисты. Командующие военными округами местным начальникам не подчинялись. Было ясно, что главными являются военные командующие, но, поскольку время мирное, то военные дозволяли цивильным гоблинам за пределами военных городков заниматься собственным жизнеобеспечением. Совсем другое дело сейчас. Армия теперь своя. Можно сказать, собственная. Можно детишек не отмазывать. Пусть развлекутся, послужат. Конфетку, то есть, орденок заработают. Русский самодержец Пётр начинал государственную карьеру с командования потешным полком. Не зазорно. Можно в каких-нибудь Колодищах начинать формирование придворного потешного, учитывая мелкие масштабы вотчины, батальёна. Пожалуй, и роты хватит. А то так и заиграться недолго. Министр обороны на вопрос о том, в каком звании состоит его главнокомандующий, ответил, что доподлинно этого не знает, но ему кажется, что подполковник. Одно из двух: либо министр прикидывается, сами знаете, кем, либо он не прикидывается, сами знаете, кем. Нехорошо, когда министр обороны прикидывается, сами знаете, кем. Нехорошо, когда не прикидывается, а является самизнаетекем. Когда я служил солдатом, то нас заставляли заучивать звания и фамилии командиров, которых мы и в глаза не видывали, как и они нас. И вот, вдруг, молодой солдатик спросит своего замполита о том, в каком главнокомандующий состоит звании. Конфуз будет. Если министр обороны не знает воинского звания своего главнокомандующего, если ему недосуг заглянуть в дела кадрового учёта или выслушать доклад своего заместителя, то хотя бы во время парада пусть посмотрит на его мундир, на погоны и иные знаки различия. Ах да, мундир, парад – это не из той реальности. Ладно, пусть тогда спросит во время манёвров у самого главкома. Или главком – он тоже… не доподлинно. Не может быть. И если главком вдруг сам захочет узнать у министра, какое у него звание, что министр ответит? Опять прикинется самизнаеткем? Конфуз. Разгадка превращения гражданских губернаторов в генералов проста. Военные начальники по значимости сравнялись с начальниками гражданскими. Между ними не должно быть противоречий. Делить им нечего. И те, и другие служат одному, ну, делу, выполняют одни и те же задачи. Создавать нездоровое соперничество на вверенной территории незачем. Выяснять, кто за что несёт ответственность, ни к чему. А чтобы гражданские шапиры сильно не выделялись, дали им камуфляжную одежду. Чем плохо, будет в чём на даче ковыряться. О Семёне Шапиро я ещё напишу отдельно, он того заслуживает. Личность неоднозначная, как кирпич посреди дороги. Допускаю с большой долей вероятности, что к тому времени, когда у меня дойдут руки до завершения опуса о нём, в жизни господина Шапиро произойдёт что-нибудь этакое, значительное. А у меня уже, тут как тут, и очерк биографии готов. Кое что готово уже сейчас: http://linija-curzona.livejournal.com/3939.html. На примере армии различия между реальностями проявляются более выпукло. Очень древний общественный институт – армия, традиционный, хорошо знакомый и изученный снаружи и изнутри. Мы ещё к ней вернёмся. В других сферах жизни различия миров не так бросаются в глаза, но когда знаешь, в чем суть, то сравнения даются легко. Вот чиновник, отвечающий за сельское хозяйство в масштабе района, рассуждает о том, что в Литве распустили колхозы, поля позарастали хмызняком; ужасное зрелище, прямо сердце болит. На реплику о том, что в Литве в магазинах есть любое продовольствие местного производства по доступным ценам, отвечает: «А при чём здесь магазины?». Для чего существует сельское хозяйство в том мире, откуда явился к нам этот аграрный менеджер, сразу не понять. Может, для внесения эстетики в окружающий ландшафт. Интересно ведут себя опять же в новом веке наши работники торговли: они прячут товары от покупателей. Весь остальной мир, существующий в ином измерении, изнемогает от невозможности сбыть произведенный товар, фермеры перегораживают дороги, высыпают на асфальт капусту и топят в океане апельсины, потому что продать их возможности нет. И уж тем более не станет прятать под прилавком товары коммерсант, единственным источником прибыли которого является наценка, извлекаемая из покупательского спроса. В экономическую схему товар-деньги-товар у нас вписана ещё одна составляющая – дефицит, что целиком переворачивает содержание торговли, превращая её в спекуляцию, в систему издержек и недовесов. А вот собрались белорусские таможенники и прочие специалисты внешней торговли. Говорят, что у нас дешевые товары скупают иностранцы, и потому в интересах отечественных потребителей следует как можно быстрее повысить цены. Про зарплату не говорят, они ведь не по этому вопросу специалисты. Но видно сразу, что в их реальности низкие цены несовместимы с интересами покупателей. Да что таможенники, аграрии, торгаши. Исследовать надо на макроэкономическом уровне. Там, где полёт высокой мысли, где размах стратегического обобщения. Вот главный банкир страны заявляет, что валюта ей (банкиру) не нужна. Становится понятным, что в ее реальности не существует проблем с энергоносителями, электроникой, автотехникой, оборудованием, импортными составляющими, медикаментами, и просто с такими милыми безделицами, как золотые побрякушки или французские духи. Единственное, что об импортных туфлях вспомнила, но согласилась в условиях кризиса, которого нет, топтать обувь в два раза дольше. Ах, какая женщина, какая женщина… Прежний банкир воспринимал мир иначе. Всё держался за доллар, хоть и Герой Отечества. Этот Герой на склоне своей карьеры в роли почётного заместителя премьер-министра был поставлен поднимать предпринимательство. Ничто так не развивает фантазию, как отсутствие денег. Он много ездит по стране, знакомясь с достижениями передовиков капиталистического труда. И вот, что называется, доездился. В Бресте заявил, что белорусы могли бы не покупать импортные товары, и тогда было бы не отрицательное внешнеторговое сальдо, а положительное, рубль стал бы стабилен, выросло бы количество рабочих мест и поднялся бы уровень жизни. Заявление явно не от мира сего. Нынешняя банкирша хотя бы о заграничной обуви вспомнила, а мировоззрение Героя в поисках альтернативы доллару двинулось вспять, вернулось к родо-племенным ценностям и обратилось к натуральному хозяйству. Видимо, сказалась психологическая травма в связи с кризисом, которого не было. Но, как показывают археологические раскопки, международная торговля существовала уже в каменном веке, не говоря о бронзовом. Хорошо, хоть Герой не посоветовал нам вернуться к охоте и собирательству. А было бы занятно посмотреть, как банкиры с министрами и депутатами палят и корчуют лес, разбрасывают навоз, пашут, сеют, запрягают коней, прядут куделю, вышивают рушники, вырезают кремниевыми ножами аппендицит, выделывают овчины, считают бюджет на счётах, тачают сапоги и другими возможными способами замещают импорт, меняют отрицательное сальдо на положительное и поднимают уровень жизни. У поляков план Бальцеровича, чем мы хуже, у нас – план Прокоповича. Вспомнил я знаменитую сценку из фильма «Серёжа», в которой мужик угощает малыша свёрнутым в виде конфеты фантиком, мальчик воспитанно говорит: «Спасибо», разворачивает пустышку, мужик глумливо смеётся, а мальчик презрительно и брезгливо так спрашивает: «Дядя Петя, ты дурак?». Этот отрывок стал хитом в интернете, посмотрите. Одно время совминовские руководители предлагали ввести налог на тунеядцев. Ибо пользуются, паразиты, достижениями социального правового государства, а отдачи от них никакой. О, неисповедимы фантазии твои, господин премьер-министр, и подчинённых твоих, да. Хотел бы я провести следующий эксперимент: пусть бы репрезентативная группа чиновников представила список своих реальных дел за контрольный период, ну, за месяц, например. Никаких приписок, очковтирательства, контроль жесточайший, с использованием детектора лжи. Куда ездил или летал, сколько бензина или керосина сжёг, сколько командировочных проел, сколько денег прозвонил, сколько времени совещался и в каком составе, сколько бумаги исписал, кому помогал, а кого проверял – и почему. А потом по итогам месяца хотел бы я разобраться, кто просто бездельник и болван, кто совсем – тунеядец, а кто и вовсе – вредитель. Как эти фантазёры из правительства представляли себе практическое взыскание налога с тунеядца? Тунеядец не работает, имущества нет, ценных бумаг и денежных депозитов нет, недвижимости нет, наследства или подарков от родственников нет, и нет совсем-совсем ничегошеньки, включая место жительства. На то он и тунеядец, а не брокер, не хоккеист, не космонавт, не кутюрье, не дизайнер. Кто-нибудь наблюдал иных тунеядцев? Это как ожидать, что петух снесёт яйцо. Читатель способен представить себе, сколько потребуется денег и организационных средств для бесплодного розыска имущества тунеядцев и на создание принудительной армии труда для них, и каков будет итог после сравнения доходов с расходами. Читатель способен, а вот наше правительство… постеснялось бы, право же, что люди думают-то. Кстати. Не в деньгах же, в самом деле, счастье. У нас, как говорила старуха Изергиль, персонаж пролетарского писателя Горького, всегда есть место подвигу. Вот и главный поп у нас тоже Герой. Поп, так сказать, звезда. Но и попы, совсем как презренные процентщики-банкиры или короли с королевами, в наше время всевозможных перемен и перезагрузок уходят в отставку. Наш-то Герой, судя по всему, как раз за своё геройство во благо второй родины и пострадал. Ушёл с дороги. Новый поп по приезде в Беларусь очень удивлялся тому, что у нас поля засеяны и улицы подметаются – из какой реальности он к нам попал, из африканской, из Сомали, что ли? Может, с Луны свалился? Про Луну и российскую футурологию мы ещё упомянём. Поп попал к нам из Рязани, но до этого, при советской власти, работал в Иерусалиме и США. Правильно уточняете, не работал – служил, они там все служат, особенно те, кто по линии внешних церковных сношений. Приклеивают и пришивают народы духовными нерасторжимыми православными скрепами, нитками и клеями к Москве. И себя не забывают, приторговывая тенью апостола Павла и немного по акушерской практике, помогая забеременеть бесконтактным способом. Тот, который Герой, – он тоже по этой линии. По новомодному российскому законодательству, возьми мы его себе за основу (имплементация называется), совершенно бесспорно проходил бы он у нас как «иностранный агент». А так просто иностранец и резидент, в смысле налоги платит тут, ну и всё такое. На макроэкономическом уровне у нас заправляет весьма продвинутый в плане поощрения экономики производства иллюзий и креативного воображения своих министров глава правительства. Мало того, что также доктор экономики, так ещё и академик. По-научному гонит зарплату вверх до размера пятисот долларов. Ну какая ещё страна может похвастаться столь образованной, героической администрацией, генералитетом и духовенством? В России был в ельцинское последефолтное время главой правительства академик Примаков, но быстро рассосался, и хвастаться русским по этому поводу нечем. Самолёт премьер-академика не смог даже Атлантический океан перелететь до Вашингтона, так и повернул с полпути обратно, что уж там говорить о более значимых вопросах внешней и внутренней политики. Ничего иного, кроме как по особому, на академически-гебистский манер, надувать щёки, он не умел. Мясниковичу в подмётки не годится Очень самобытный у нас парламент, орган законодательной и представительной власти. Там есть, например, музыкант-дирижёр, который ничего не смыслит в законах и никого не представляет, даже собственный оркестр. Маэстро так и заявил с гордостью всему свету, мол, я политикой не занимаюсь. Типа, пофиг мне этот ваш парламент. Прикольный дядька. По своему где-то честный даже. Непокорённый. Так изящно показал факел, что никто и не врубился. Автор вначале думал, что все они, государственные мужи и жёны, их дети-комсомольцы и совсем маленькие внучата-октябрята, подрастает смена, подрастает, просто прикидываются такими простецами. Типа косят. Симулируют. Ваньку валяют. А теперь понял, что они на самом деле такие незатейливые собрались. Недавно по телевизору показывали казаков. Белорусских. Такие забавные. Ещё более прикольные, чем губернаторы. Напыщенные. Похожие на Шварценеггера в роли московского капитана милиции Данко из фильма «Красная жара», или на клоунов из «Маски шоу». Мне подумалось, что для полного воплощения творческой идеи раздвоения реальностей сейчас покажут белорусских индейцев. Или белорусских самураев. Или белорусских Наполеонов. Не показали. Не додумались пока.
