После окончания войны уже восьмилетний Михаил снова оказался в Ленинграде на Боровой улице. Бабка, остававшаяся в городе всю блокаду, послала ему с матерью в Вологодскую область вызов, как эвакуированным. Но вот однажды мать сказала ему, что на весь выходной (тогда ещё Хрущёв не ввёл два выходных) он будет ездить к её родной сестре, которая неплохо жила с дочками на улице Маклина с мужем, недавно прибывшим с фронта. Муж очень хотел мальчика, но пока (увы!) шли одни девочки. Они были согласны брать на выходные Михаила – пусть нормально поест хотя бы раз в неделю!
Но теперь перед его родственниками встал огромный вопрос – как восьмилетний мальчишка будет ездить один по городу?
В итоге случилось, что однажды Михаил вышел из трамвая в совершенно неизвестном месте и в ужасе побежал по рельсам назад!.. Дело в том, что он проскочил в жуткой толчее в этом трамвае нужную остановку, которую очень хорошо запомнил, и теперь скорей пытался обратно добежать до неё!
Неожиданно и как будто не к месту, раздалось два выстрела! Мимо стремительно мчалась легковая машина, прямо за ней милицейская. Он растерянно стоял на повороте. Преследуемая машина на несколько секунду притормозила. Легко приоткрылась дверца, Михаила схватила чья-то властная <<лапа>>, засунула внутрь. Состоялся поворот. Продолжилось движение преследуемой машины уже с ним.
– Не стрелять! – Услышал он уже изнутри выкрик преследователей. Кажется, его взяли в плен.
В машине сидели двое заметно узколобых и с бегающими глазами. Периодически посматривали на него. От милиции, похоже, начали отрываться, рулевой финтил, как мог. Пролетали какие-то мосты. Михаил ждал, когда же за окошком машины появится хоть что-то отдалённо знакомое. А, вот вдали, кажется, Фрунзенский универмаг, здание невозможно было не заметить! Михаил был чертовски рад, что нашёл свою дорогу, по которой недавно ехал.
– Дяденька, останови здесь, я доберусь! – закричал он.
Дальше происходило что-то непонятное. Первый узколобый со смехом посмотрел на него, затем на второго узколобого, который вёл машину.
– Выкинем этого засранца, иначе с нас не слезут, весь город будет искать? На…. он нам нужен! – зло прошипел рулевой. Оба думали. – Но откуда узнают, что мы его выкинули, он же не пойдёт об этом докладывать в милицию, а скорей рванёт домой к мамочке, а мамочка, может быть, вообще, никуда не пойдёт со страху – а нас, как искали, так и будут искать с заложником? – резонно размышлял узколобый за рулём. – Кроме того, они расспросят его о нас. Мы похожи друг на друга, как близнецы. Слушай, а может быть мы и в самом деле близнецы? От одного папы, – узколобый за рулём как-то погано засмеялся, потом задумался.
Михаил начинал понимать, что ничего хорошего ему не сулит это неожиданное знакомство.
– Слушай, а давай отвезём этого говнюка к Большому, пусть думает за нас!
– Давай, но он с тебя снимет три шкуры! – возразил второй. – Зачем ему эта шмакодявка? Столько хлопот! Давай что-то делать быстро!
Но <<шмакодявка>>, вдруг, неожиданно заорала в едва открытое окно: <<Помогите!>>. Недалеко от машины стоял постовой регулировщик. Услышав крик, он остановил, вдруг, какую-то машину и что-то убедительно сказал шофёру, записав демонстративно номер этой второй машины и номер уезжавшей первой.
Похоже, что намечалась серьёзная погоня. Как потом сообразил Михаил, шофёр второй машины должен был сообщить обо всём в милицию и поскорее.
Узколобые мстительно смотрели на <<засранца>> и <<шмакодявку>>. Тот, который был не за рулём, с размаху врезал, вдруг, мальчишке по башке кулаком. Было больно. Только что, проехав нужную остановку на трамвае, он залюбовался красотами города, волшебными скульптурами и… Сестра матери, наверно, уже поджидает его. Теперь эти, точно, не отпустят.
Прибавили скорость, мелькали повороты, преступники, явно, хотели быстрее исчезнуть.
Вдруг, они очутились в каком-то дворе. Рулевой выскочил, метнулся к одной из многих парадных. Оттуда выскочил третий, они открыли сбоку двора сарай, быстро загнали туда машину, завалили её хламом, крепко заперли всё. Михаила почти силой затащили на четвёртый этаж. Тогда в городе существовало ещё печное отопление. Почти во всех дворах были дровяные сараи – некоторые из них весьма просторные, их можно было использовать как гараж.
Комната, в которой волей случая очутился Михаил, была просторной с печью – высокий белый изразцовый камин. За столом сидели два человека, ели и пили, а что делать бандитам в свободное от работы время, понятно какой работы! Парня осмотрели. Какой-то рыжий и высокий встал и замахнулся на одного из двух.
– Сука, лучше б тебя пристрелили, опять не подумал! Куда нам этого пацанёнка, убивать его? Что будешь делать?
– Большой, если бы мы его не прихватили, нам конец, расстреляли бы за милую душу!
– Я тебя, барана, сейчас расстреляю! Сейчас прихлопну, и меня оправдают!
Баран-узколобый что-то сосредоточенно обдумывал.
– Большой, давай лучше выпьем, по ходу процесса всё уляжется, придумаем.
Решили запереть пленника в соседней комнате. Ведь если его убить – это вышка! Поэтому пока решили не доводить дело до мокрухи. Успеется ещё! Через несколько минут вся компания была пьяной. Отмечали удачное возвращение после удачной операции. О пленнике как-то постепенно начали забывать.
Михаил начал думать о себе. Комната, в которой его заперли, была смежной, чтобы в неё попасть, нужно было пройти через комнату, в которой расположилась пьяная компания. К ним лучше было не соваться, окно выходило во двор, 4-й этаж – туда тоже лучше не соваться! Хотя… он вспомнил, что во дворе дома на Боровой у железной дороги было много сараев, и он с ребятами часто играл там, иногда до позднего вечера. Залезть на сарай было не трудно – полно каких-то выступов, гвоздей. Для дворового мальчишки это раз плюнуть. Спуститься тоже не так трудно, для этого ребята оставляли часто на крышах сараев какие- то верёвки, палки. После спуска это забрасывалось обратно до следующего случая. Михаил осторожно прошёлся по комнате. Если найти или сделать верёвку? Спуститься хотя бы до третьего этажа. Постучаться в окно к соседям внизу, сказать, что хотят убить.
В шкафу лежали старые рубахи, пальто, плащ, галстуки – всё пошло в ход. Общение с деревенскими и городскими ребятами не прошло даром – он не такой уж тяжёлый, нужно только крепче вязать, в три узла. Так он и делал, открыть окно не составило труда. Нашёл какой-то толстый деревянный карниз-палку – к его середине привязал связку рубах и галстуков. Дальше нужно было надёжно зацепить этот карниз обоими концами за проём окна и выпустить эту связку из открытого окна, хотя бы до нижнего… Кричать нельзя, бандиты быстро закроют окно, больше такого момента не будет. Спуск начался. Малец, как уже было сказано, прошёл хорошую школу лазания по сараям, всё было завязано крепко, он несколько раз дёргал каждый узел, каждый галстук. Сначала выставил карниз с этой верёвкой точно по проёму, осторожно спустился и повис на карнизе (благо приходилось это делать не раз на крыше сарая), осторожно переставил одну руку с карниза на верёвку (держит!), затем другую (повис на этом самодельном канате), начал переставлять руки сверху вниз (не впервой!), оказался на уровне нижнего окна, встал на этот нижний подоконник, постучал. Окно открылось, чьё-то испуганное лицо… – он оказался в нижней квартире. Тогда люди немного больше верили друг другу, или просто парню повезло, но его впустили…
