Владимир Шапиро - Новое приходит с возрастом

© Владимир Шапиро, 2021

ISBN 978-5-0055-5881-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кто не делал в детстве или в юности или даже в более сознательном возрасте поступков, о которых не хотелось бы помнить. В реальной жизни Лева их и не вспоминал. Но во сне… невозможно не от чего избавиться. Вот и нынешней ночью приснился Леве его одноклассник и приятель Вадик Самойлович. С Вадиком Лева учился в первом и втором классах. И приснилось Леве – жил Вадик в Израиле и неделю тому назад умер. А перед смертью опубликовал его друг воспоминания о своем детстве. Лева уже не спал, но от сна еще не отошел и находился в состоянии полудремы. Как же так – подумал он – Вадик жил в Израиле, а я и не знал этого. А потом пошли воспоминания. И не мог уже Лева разобрать, то ли это его собственные воспоминания, то ли во сне привиделось.

Вадик жил на Каляевской улице через два дома от дома, в котором жил Лева. И ходили они вместе в школу номер 200, что на Сущевской улице. И представил себе Лева, как идут два мальчугана сначала по Каляевской, затем заворачивают направо на Селезневку, ощущают запах свежего хлеба, идущий от булочной-пекарни на углу Каляевской, проходят мимо водяной колонки, переходят на другую сторону к угловому магазину «мясо-рыба», что в народе за близость его к колонке назывался «У крантика», и идут по правой стороне Сущевской улицы до здания школы.

Вадик невысокого роста, худенький и подвижный мальчик. Лева по сравнению с ним более упитан и флегматичен. Вадик шалун и непоседа, ему ничего не стоит во время урока запустить в соседа шарик из жеванной промокашки, а затем с невинным видом уставиться в тетрадку. Это было время, когда мальчики учились отдельно от девочек, и такого развлечения, как подергать девочку за косичку, нельзя было себе доставить в школе. Лева считается любимчиком учительницы Валентины Николаевны. Он не позволяет себе никаких шалостей не на уроках, не на переменках, а кроме того он единственный в классе умеет бегло читать. Учительница часто просит его читать вслух учебник, и Лева старается с выражением произносить незнакомый ему текст.

После уроков ребята часто заходят домой к Вадику. Он живет на втором этаже двухэтажного деревянного домика в глубине двора, отгороженного забором от небольшого заводика, выпускающего учебные пособия. В этом старом московском дворе, зеленом и уютном Лева, Вадик и их сверстница, двоюродная сестра Вадика, Юля, играют, решают свои детские проблемы, а после идут в дом. Усаживаются ребята за большой деревянный стол, пьют чай с баранками, а бабушка Вадика, сухонькая старушка, расспрашивает о том, как прошел день в школе. Вадик обычно отмалчивается, а Лева докладывает бабушке о проделках её внука. Бабушка вздыхает, укоризненно смотрит на внука и ставит Леву ему в пример. Но однажды произошло то, чего Лева никак не ожидал. Тогда он не понял, что произошло, он осознал случившееся много лет спустя.

Во втором классе Леву приняли в пионеры, а Вадик такой чести не удостоился. Через несколько дней после торжественной линейки заходит Лева после уроков к Вадику и как всегда, рисуясь перед тут же присутствующей Юлей, начинает выкладывать бабушке все, что произошло в школе. « Вадик вырвал страницу с двойкой из дневника, и я как пионер, поднял руку и вслух сказал об этом» – рассказывает Лева, полагая, что бабушка похвалит его за честный поступок. И вдруг доброе лицо бабушки стало злым, неприятным, такую бабушку Лева видит впервые. «Хватит жаловаться! За собой следи! Доносчик!» – почти кричит она и выходит из комнаты. Ошарашенный Лева не глядя на Юлю и Вадика встает и плетется домой.

С тех пор Лева не заходил к Вадику не играл ни с ним, ни с его сестрой. Однажды летом Вадик и Юля, жизнерадостные и веселые, забежали во двор Лёвиного дома. А Лева спрятался от них в чужом парадном. Не получалось у него преодолеть непонятного самому себе смущения. Хотя Юля нравилась Леве, общаться с бывшими друзьями, как ни в чем не бывало, он уже не мог.

Лева открыл глаза, и стал соображать, сколько же лет прошло с тех пор, как он учился с Вадиком в одном классе. Получилось 66 лет. А образ сухонькой старушки, выкрикивающий обидные для него слова, продолжает время от времени посещать его по ночам.

Михаил Борисович Эпштейн работал в химико-технологическом НИИ АН СССР. Обыкновенный честолюбивый юноша (впрочем, юношей его уже можно было назвать с натяжкой, но с другой стороны молодым ученый считался аж до 35 лет), он хотел быть хорошим ученым. Конечно, мечтал о серьезном открытии и, что было естественным для молодого человека (тут уже без натяжки), хотел активно участвовать в общественной и научной жизни Отдела. Поэтому, когда на первом же комсомольском собрании Мише предложили войти в состав бюро (в Отдел не часто брали молодых специалистов, и считалось, что поработать на общественной ниве долг каждого новичка), он согласился без всяких моральных угрызений. А через год, в связи с настойчивой просьбой комсомольского вожака освободить его от почетной должности, Мишу Эпштейна, единственного научного сотрудника в составе бюро, избрали новым секретарем.