Новоманские страсти. Стать своей
Аннотация
Повышение не всегда означает, что тебе повезло. Иногда всё наоборот. Новая планета, новый начальник, новые коллеги. Всё новое… и только ты чужая. Перед Боженой стоит выбор: стать своей в новом коллективе, или же вернуться домой.
Глава 1
Наверное, со всеми случались неприятности в жизни. Я уверена, что со всеми. В моей профессии я с ними встречалась очень часто, но честно не была готова, что неприятности настигнут меня. Я ведь примерная дочь своих родителей, окончила университет межрасового права на «отлично». Получила распределение на одну из самых знаменитых станций – «Астрею». Казалось бы, живи и радуйся. Вот только в отделе по адаптации мигрантов нет времени не просто на жизнь, даже на сон нет. Работы много, работников мало. Даже наличие роботов не спасало от постоянного наплыва мигрантов. С открытием программы по переселению землян с закрывающих станций Вселенная словно сошла с ума. Я в одной руке держала свой остывший кофе, второй пролистывала документы семейной пары и их детей. Обеденный перерыв? Я уже и забыла что это. А ведь проработала на станции всего каких-то три года. Нас в отделе четверо, плюс начальник. Все впахивали практически круглосуточно, но посменно. Сон предполагался, но если кто-то заболевал в другой смене – надо помогать. А кого вызывали чаще всего? Меня, Божену Тропову. А почему? Да потому что я молодой специалист двадцати четырёх лет без семьи и детей. Идеальный сотрудник. Я, кстати, висела на доске почёта. Точнее, доске позора. Уже неоднократно кто-то из детей пририсовывал мне усы. Начальник просил меня терпимее относиться к их шалостям. Ага, как же. Я уже ненавидела детей, особенно подростков!
Насчёт семьи я, конечно, погорячилась. Она у меня есть, но на другой станции. Родители с младшим братом недавно переселились на «Астрею-2». Я тоже хотела получить туда перевод, подала заявку, но ответа пока не получила. Жалко было Петю оставлять одного с родительской любовью, отдувался он за нас двоих. Я-то как закончила учёбу, сразу улетела со станции, а ему ещё два года старшей школы. Любила я своего братишку и понимала, что надо его спасать. Но пока не получалось ничего с переводом.
В моей жизни стабильна только работа. На личную жизнь свободного времени катастрофически не хватало, а те кавалеры, что обращали на меня внимание – это наш единственный парень Стэнли, ну ещё механик, который чинил роботов – Хью. Оба образчики неряшливости, безалаберности. Роботы ломались с регулярным постоянством, а за Стенли порой приходилось исправлять кучу документов.
В общем, те ещё женихи, которых мы с моей напарницей Малати иногда обсуждали во время редких перерывов.
– Мне показалось или у Хью новое пятно на рубашке?
Я лениво осмотрела ползающего на коленях возле робота долговязого тридцатилетнего неряху в клетчатой рубахе. Внутренний устав нашей организации требовал от технического персонала обязательного ношения униформы. Но Хью считал, что так он показывал свою индивидуальность. Поэтому, наверное, и не мылся неделями, и не брился. Ещё и очки эти для механиков. Жалкое зрелище.
– Говорят, он с мамой живёт. Постирает, – отозвалась я, шепча в стаканчик.
– А моего мужа повысят скоро, – похвасталась коллега.
Я же скептически хмыкнула. Новость эта звучала уже не в первый раз и даже не в третий, да что-то повышение так и не настигло её мужа. На станции вообще плохо с повышениями. Тут это происходило, только если кто-то уходил на пенсию, освобождая место. Я не хотела проторчать всю свою жизнь в этом отделе, слушая жалобы Малати на её неудачливого мужа и непослушных детей, глядя на ползающего перед роботами Хью, и заменять кто-нибудь из второй смены. Поэтому и подала заявление о переводе, надеясь, что на новой станции у меня будет больше шансов построить карьеру.
– Поздравляю, – отозвалась, пытаясь сделать это радостно. Всё же женщина ждала этого так долго.
– Надеюсь, в этот раз это точно произойдёт.
Я бросила на Малати взгляд, отрываясь от чтения дела. Только сейчас поняла, что всё это время коллега прекрасно знала, что шансы слишком малы, и просто надеялась на чудо.
– В этот раз точно повысят, – поддержала я её надежду от чистого сердца. – В конце концов, раз обещали, то должны же хоть когда-то выполнить.
– Спасибо, – смущённо поблагодарила коллега. В её сорок она ещё выглядела достаточно молодо, следила за собой, рассказывала о новшествах по омолаживанию лица и тела. Мне же пока, к счастью, этого не нужно было. Я и так худая, потому что поесть толком не успевала. Занималась бегом от работы до своего жилблока, чтобы не тратить кредиты на спортзал. Экономила, копила, чтобы при переезде у меня было, на что начать новый старт. В общем, не теряла надежду, как и Малати, на лучшее. Вдруг завтра мне повезёт!
Не повезло!
Разбудил меня звонок от начальника, требующего выйти вместо Тори. Опять у неё заболел ребёнок и с ним некому посидеть. Няни нынче дороги, а зарплаты у нас мизерные.
Я лежала в темноте своего жилблока, молча оплакивая свой сон, свою жизнь, ощущая медленное приближение истерики. Может, сказать что заболела? Нет, начальник не поленится и проверит: обращалась ли к доктору. Мелкая дрожь раздражения пробирала тело. Глаза отказывались открываться. Не хочу на работу. Ещё как подумаю, что придётся слушать сплетни Стенли о начальнике и его новой любовнице. Фу!
– Госпожа Тропова, напоминаю о том, что вам следует незамедлительно появиться на рабочем месте, – ожила система «Умный дом».
Я села. Потёрла бровь. Никуда не деться, придётся идти на работу. Даже душ не принять. Почему Тори заранее не сказала, что не может выйти? Я хотя бы не ложилась. И как теперь проснуться?
– Госпожа Тропова… – опять ожил механический женский голос управления жилблоком.
– Встаю, – тихо буркнула, откидывая одеяло.
Мигранты, будь они неладны. Я когда выбирала себе специальность, думала, что буду помогать людям, буду делать их жизни лучше, ну почему мне никто в университете не говорил, какую цену за чужое счастье буду платить я!
Социальный работник по адаптации мигрантов не просто помогал с работой и жильём. В мои обязанности входил и выбор учебных заведений для детей, подбор удобного графика работы всем членам семьи, социальных и банковских программ поддержки. Я следила за мигрантами первый год, корректировала программы, максимально сильно облегчала людям проживание в чужой среде. Хорошо, что система искусственного интеллекта, следящая за мигрантами, анализирующая их жизнь, помогала с самой сложной частью, но вот ознакомиться с личным делом, поговорить, послушать и сделать выводы должен живой человек, а не бездушная машина. И здесь нельзя ошибиться, от моего выбора и решения зависели чужие судьбы.
