Я прижимаю к груди ворох папок, набитых под завязку документами, которые боссу нужно рассмотреть, и направляюсь к его кабинету. В коридоре пустынно, что не удивительно. На часах уже семь вечера, большинство сотрудников покинули свои кабинеты, чтобы вернуться домой к семьям или отправиться на встречи с друзьями. А я вот замужем за работой, поэтому вместо того чтобы собрать вещи, накинуть на плечи легкие весенний плащик и выпорхнуть из здания компании, мчусь во всю прыть к кабинету начальства, сдувая непокорную прядь, выбившуюся из прически.
Влетаю, цокая каблуками, в приемную. За рабочим столом (к моему удивлению) сидит секретарь Ира и устало вздыхает при моем появлении.
– Ты чего тут делаешь? – шепчу, покрепче перехватывая разъезжающуюся стопку документов.
Ира вновь вздыхает и кивает в сторону. Я поворачиваюсь и вижу светловолосую макушку. Девочка едва ли не прилипла лицом к небольшому столику и, двигая рукой, что-то рисует на белой бумаге цветными карандашами. Девочку узнаю практически сразу. Дочка нашего генерального. Она появляется в офисе нечасто, но видеть ее здесь так поздно, мне кажется, неправильным. Ребенок должен быть дома с родными, а не сидеть в приемной.
– И давно?
– Да полдня как тут, – качает головой Ира. – Слушай, ты же к Астахову?
– Ну а к кому еще, – кисло улыбаюсь, на что Ира отмахивается.
– Напомни ему про дочку. И про то, что я тоже человек. И мне бы домой, к своим детям.
Я понимающе киваю и обещаю, что поговорю с боссом. Ира все-таки секретарь, а не няня. Бросив беглый взгляд на ребенка, я направлюсь к двери и дважды стучу, прежде чем войти.
Дверь открывается плавно, я вхожу и стараюсь не стучать каблуками по гладкому полу и молюсь не навернуться здесь, проклиная новомодных дизайнеров, которые предложили поменять прошлое напольное покрытие на эту пытку для ножек в туфельках. Юрий Олегович, кажется, вообще не замечает моего появления в кабинете. Он хаотично листает документы, разложенные перед ним на столе, а другой рукой прижимает к уху телефон.
– Да, да, – отвечает невидимому собеседнику. – Нет, давай перенесем. Нет.
А я так и стою в дверях, обнимаясь с новыми документами, и мысленно желаю Ире удачи. Похоже, босс не собирается домой.
Наконец-то Юрий Олегович кладет трубку и замечает меня. Он хмурится, рассмотрев в моих руках документы.
– Нужно их подписать до понедельника.
– А раньше нельзя было? – ворчит босс, но я не обращаю внимания на тон его голоса. Просто приближаюсь к столу, кладу бумаги и, получив отмашку, вроде как должна уйти, но останавливаюсь и смотрю на начальника.
– Что-то еще? – он совсем не в духе.
Киваю.
– Ирина хотела бы уйти домой. Все-таки уже семь часов вечера. Ее ждут.
Юрий Олегович отмахивается. Мол, пусть идет. Но, кажется, он забыл об одной важной детали.
– Ваша дочь в приемной.
Босс резко отрывает взгляд от бумаг, к которым уже приступил, стоило мне закончить предложение, и, не мигая, смотрит на меня.
– Ваша дочь в приемной, – повторяю я. – Вы же помните?
– Твою же мать! – рычит Юрий Олегович и, подскочив с места, едва ли не выбегает в холл. Я семеню следом, пораженная тем, что только что увидела. Пожалуй, боссу пора отдохнуть.
Ира смотрит на наше появление выпученными глазами. Босс подходит к дочке, которая наконец-то отрывается от стопки рисунков и улыбается отцу. Я же как тень замираю за их спинами и подаю Ире знак, что ее отпустили домой. Она отвечает мне кивком и начинает аккуратно собираться.
– Юрий Олегович, – обращаюсь я к мужчине, приблизившись к нему. – Может, все оставим на завтра? Думаю вам и Ангелине тоже пора домой.
Девочка переводит на меня задумчивый взгляд, словно обдумывает мое предложение. Юрий Олегович поднимается с колен и согласно кивает, прикасаясь к вискам. Я припоминаю, что в аптечке оставалось несколько таблеток обезболивающего. Может, стоит предложить их боссу?
– Давайте я присмотрю за Ангелиной, пока вы завершаете работу. Мы вас будем ждать в моем кабинете.
– Хорошо. – Он поворачивается к дочке. – Я вернусь буквально минут через десять.
Ангелина молча собирает рисунки.
– Спасибо, Маргарита Сергеевна.
В ответ я просто киваю, замечая, как Ира закатывает глаза. Она явно не одобряет, что я готова жертвовать своим временем на то, чтобы нянчиться с чужим ребенком, пока босс отправляется в кабинет. Как только закрываются за его спиной двери, Ира подходит ко мне. В руках она держит сумку и плащ.
– Зря ты так.
– Мне несложно.
Ира пожимает плечами и, распрощавшись с нами, выходит из приемной. Я же смотрю на Ангелину, держащую перед собой стопку рисунков.
– Идем, – произношу чуть усталым голосом, на что девочка опять кивает и следует за мной по пустому коридору. Если кто и оставался до этого момента в офисе, то уже наверняка ушел. И только я, маленькая девочка и ее вечно занятой отец все еще сторожим здание.
Ангелина с удивительным упорством продолжает рисовать, сидя уже за моим столом. Я же перебираю оставшиеся документы, решив, что раз приходится задерживаться, то займусь полезным делом.
Поглядываю на часы. Стрелка стремиться к половине девятого. Качаю головой. Еще пять минут и мне придется вытаскивать босса из его кабинета за уши.
Не будь здесь Ангелины, я бы даже не задумывалась над тем, что ее отец слишком много работает, но ребенок не должен страдать из-за трудоголизма родителя. А еще меня беспокоит другой вопрос – где мать Ангелины. Насколько мне известно, Юрий Олегович развелся три года назад. Неужели его бывшая жена вообще не беспокоится о том, где сейчас находится ее дочь.
Вновь смотрю на часы. Пора действовать.
Убираю папки, возвращаюсь к столу.
Ангелина поднимает голову, когда я обращаюсь к девочке.
– Ну что же, думаю теперь пора домой. Пойдем за твоим отцом.
Девочка деловито кивает, складывает рисунки и карандаши в розовый пенал. Спрыгивает со стула, поправляет кофточку и юбку и, не дожидаясь меня, отправляться прочь из кабинета. Я же хватаю сумку и плащ и пулей вылетаю следом. Быстро закрываю кабинет и догоняю Ангелину на полпути к кабинету ее отца. Девочка останавливается в приемной, берет свой рюкзачок, оставленный здесь, и начинает складывать художественные принадлежности, пока я раздумываю над тем, как войти в кабинет босса и вновь напомнить ему о том, какой же он ужасный отец, раз вместо десяти обещанных минут динамил нас полтора часа.
– Можно? – спрашиваю, толкая дверь после того, как дважды постучала.
Юрий Олегович отрывает покрасневшие от усталости глаза от бумаг и смотрит на меня.
– Мы готовы, – говорю я, и в тот же миг в кабинет входит его дочь, держащая в руках рюкзачок и куртку.
Глаза у Юрия Олеговича ползут на лоб. Он подскакивает с места.
