Саша Бесфамильная - О человеках. Рассказы

Агата в очередной раз варила себе свежий ароматный колумбийский кофе. Она не спеша открывала пачку. Доверительно впускала в себя магический букет обжаренных кофейных зёрен с отдалённо лёгким горьковатым ароматом. Затем без всякого волшебства превращала зёрна в коричневую пряную пыль и отправляла варить в кофеварку. Во всём этом действе было нечто магическое. Готовя себе завтрак, Агата настороженно ждала тот самый заветный скворчащий звук, возвещающий о том, что кофе наконец-то готов. На некоторое время девушка задумалась о витиеватом пути, который кофе ежегодно проделывает от кофейной ягоды до чашки. Представила себе, как пикеры собирают только зрелые ягоды, а остальные заботливо оставляют на ветках. Затем очищают кофейные ягоды от мякоти, несколько дней сушат и только потом обжаривают. После обжарки кофе охлаждают и герметично упаковывают в броские пакеты с красивыми, яркими этикетками. Когда с завтраком было покончено, Агата убрала пустые тарелки со стола и стала разбирать остывшую кофеварку – нужно было выбросить кофейный жмых. Девушка на несколько секунд сфокусировала на нём внимание и ассоциативно вспомнила все свои неудачные отношения. Агате так отчаянно хотелось любить и быть любимой. Она хотела, чтобы о ней заботились и восхищались, казалось бы, простые и вовсе не меркантильные желания – естественные. Однако все её мужчины сначала наслаждались её душой и телом, а потом исчезали, безжалостно превращая сердце Агаты в потемневший обожжённый кофейный жмых…

Рутина напоминала Агате безвкусную овсяную кашу, вываренную в большой кастрюле, варево густое, вязко-склизкое по консистенции. Яркие дни, наполненные событиями – это своего рода отдельные обособленные порции той самой каши, но уже с разными наполнителями. Их можно всегда добавить по своему вкусу: сахар и масло – тогда каша будет вкусная, сладкая и сливочная, соль придаст пикантно солёный вкус. При желании можно добавить соль и сахар вместе, тогда каша будет сладко-солёная. А с фруктами, орехами, цукатами каша заиграет другими разно тональными вкусовыми красками. Можно, конечно, совсем не разнообразить свою жизнь, и монотонно, размеренно день за днём поедать безвкусное кушанье.

Когда Агате было грустно и одиноко, она комплексно лечила свою застарелую хандру, мечтая когда-нибудь выбраться из неё живой. Лечение она назначала себе самостоятельно. Оно состояло из пяти компонентов, имеющих воздействие на пять органов чувств.

Обоняние. Девушка заходила в цветочный магазин, вдыхая ароматы цветов, любуясь их фактурой, щедрым цветом, а затем покупала домой букет, выбирая его с трепетом и любовью.

Звук. Агата включала приятную музыку и раскрашивала разноцветными карандашами бездушных, ажурных слонов. Её вдохновляли сочетания фиолетового и жёлтого, графитового и красного, синего и зелёного, фиолетового и розового, болотного и персикового, фисташкового и шоколадного цветов.

Вкус. Девушка угощала себя десертами, превращая заваривание зелёного чая и приготовление смолисто-чёрного кофе в церемонию.

Осязание. Агата баловала себя покупкой вещей, бижутерии. Ей нравилось детально разглядывать новые покупки, подолгу трогать их на ощупь. Из осязательных моментов девушке так же нравилось перелистывать страницы книг; брать по очередности каждый из цветных карандашей, разглядывать и аккуратно складывать в коробочку.

Зрительное восприятие. Юная особа старалась прогрузиться вглубь себя настолько, насколько это было возможно. Важно было понять, где же всё так запуталось и перестало приносить радость от жизни. Агата мысленно переключалась и читала, старалась привести все свои мысли в порядок.

Агата не могла скомкать и откинуть условности, решиться заниматься тем, к чему тяготеет её душа. Девушку привлекала озорная игра цвета, щедрые краски, картины, выставки, живопись, но при этом она не могла полностью отказаться от выполнения повседневно-рутинной работы. В своём воображении она могла представить себя известной художницей с великолепными выставками, поставляющие миру гениальные шедевры. Но потом вмешивались сомнительные непрошеные мысли, которые филигранно транслировали Агате следующее: она прикладывает все свои усилия, чтобы понравиться миру, её картины страстно выпрашивают любовь у публики, а в результате ничего не выходит – толку ноль с горошину.

«Нет, – девушка останавливала себя всегда на одном и том же моменте, – пожалуй, пусть всё останется, как есть».

Агата, как и многие другие, большую часть жизни проживала в полуавтоматическом режиме под названием реальность. В своих мечтах она позволяла себе всё что угодно – вести любой образ жизни. И в зависимости от настроения образ жизни в её мечтах был разным, не всегда одним и тем же. Другая, воображаемая жизнь, конечно, не пересекалась с натуральной, и ровным счётом к реальному положению дел не имела отношения. И мир так и не видел другую сторону жизни Агаты, всё это внутреннее богатство так и оставалось лишь в её мыслях. Девушка мечтала сидеть на берегу океана, на экзотическом острове, плести незамысловатую сеть и ждать возвращения из ласковых вод своего милого рыбака со щедрым уловом. Смешная мечта и рассказать стыдно.

Агата часто задумывалась о том, как бы она жила, если бы у неё никогда не было мечты. Тогда, вероятно, она бы боялась мечтать, не обзаводилась намеренно мечтой, испытывала страх перед болью разочарования. Однако, словно в противопоставление этому девушка бы гордилась тем, что её жизнь совершенно лишена иллюзий, благодаря чему можно смело и безропотно посмотреть прозаической правде жизни в глаза. Однако всё было бы не так просто – скорее всего, приходилось бы делать себе больно малыми дозами. Многие люди живут иллюзорно, и когда занавес падает, то они задыхаются от резкой внезапной боли осознания. Агата всё же оставляла себе мечты, бережно и любя прижимая их к сердцу и своей душе.

Однажды Агата отправилась в путешествие по Скандинавии. Ей очень хотелось увидеть и вкусить фантастический вид морей, природных озёр и древних ледников. Мечта Агаты сбылась и, проделав значительный путь, девушка наконец-то могла долго, сосредоточенно всматриваться в бескрайние морские дали. Она чувствовала себя, словно крохотная креветка, которую старательно полощет морская волна, в пронизь пропитанная солью. Волна то пригоняет малютку на берег, то утаскивает недалеко, ревниво прижимает к себе вместе с палками, тиной, водорослями, мертвыми рыбёшками, ракушками, заставляя неустанно циркулировать в морском постоянном потоке.