Всю жизнь я занимаюсь словами, смыслами, текстом, языком, коммуникацией. Я не учёный, по образованию философ, в каком-то смысле писатель, зарабатываю как специалист по коммуникации, копирайтер и креативный директор. Всю жизнь что-то читаю и что-то пишу. Что-то придумываю и что-то формулирую. Создаю образы и истории, идеи и концепции, выражаю смыслы. И я встречала немало людей, которые занимаются чем-то похожим. Профессии могут называться всячески, но мне кажется, их объединяет общее призвание – автор.
Авторы могут использовать разные инструменты. Мои основные – язык и текст. Через текст я постигаю и думаю, а главное – передаю. Мне в жизни как-то сразу понравился язык, и я в него поверила, казалось, это волшебное и единственное средство что угодно описать и выразить, передать и договориться, понять и быть понятым. Чуть позже, уже после того, как я в это поверила, я узнала, что на самом деле словами можно описать не всё, а что-то лучше вовсе не словами. Что передать мысль как-она-есть вообще невозможно, и это, можно сказать, научно доказано. А договориться выходит так редко, что порой язык кажется худшим способом для общения, и кто вообще это придумал. Эти открытия меня, скорее всего, расстроили и, похоже, даже травмировали, потому что всю сознательную жизнь я занимаюсь тем, что пытаюсь решить нерешаемую задачу идеальной коммуникации и всё-таки что-то донести, передать и понять с помощью слов. Возможно, мой выбор деятельности говорит о наивности. Я осознаю, что в этом есть доля утопичности и романтики. Но, во-первых, язык всё ещё очень хорошо подходит для мышления и общения. Во-вторых, я на пятнадцати годах практики вижу, что можно делать лучше. В-третьих, кто, если не мы, глупцы и романтики.
В этой книге я собрала эссе, в которых рассуждаю о том, что такое быть автором, об основных понятиях и инструментах, о коммуникации, языке и сознании, в общем, о том, с чем я имею дело в работе и о чём думаю в свободное время. Как обращаться с идеями и смыслами, какую ответственность за них несёт автор, как давать имена и формулировать мысли, а главное – при чём тут язык. По ходу вы встретите и рассуждения на абстрактные темы, и очень прикладные рекомендации. Надеюсь, эти перепады скорее развлекут, нежели утомят читателя.
Думаю, книга может быть полезной тем, кто начинает путь автора или подумывает на него встать. Тем, кто придумывает и создаёт идеи, много думает руками, особенно через текст. Если к моменту, когда этот текст обретёт читателя, GPT31 уже будет генерировать полноценные идеи и нарративы, эта книга пригодится людям новых профессий. Полагаю, это будут те, кто формулирует правильные запросы нейросетям, выясняет и объясняет, как они работают, тренирует, отбирает жемчужины из результатов и доводит их до ума.
Я много сомневалась и делала с десяток заходов в проект под кодовым названием «книга». Несмотря на то, что я вроде бы человек про слова, моя природа больше склоняется к делам. Всем выступлениям на конференциях и авторским онлайн-курсам я предпочитаю навести порядок в коммуникации конкретного бренда, продукта, организации. Или переписать интерфейс сервиса. Мне кажется, что в этом я принесу намного больше пользы, чем разглагольствуя на общие темы или изображая из себя преподавателя. Поэтому решиться на написание книги было сложно – что такого я могу сказать, в конце концов.
Но ситуация изменилась. Во-первых, потому что я не могу не писать. Лучше всего это выразил Рэй Брэдбери в «Дзен в искусстве написания книг»2:
Писательство – это вопрос выживания. Как, разумеется, и любое искусство, любая хорошо сделанная работа.
Для многих из нас не писать – всё равно что умереть.
Каждый день мы берём в руки оружие, скорее всего, заведомо зная, что битву не выиграть до конца, но всё равно надо сражаться, пусть в меру сил, но надо. Даже стремление победить в каком-то смысле уже означает победу под конец каждого дня. Вспомним того пианиста, который сказал: «Если я не репетирую один день – это услышу я сам. Если не репетирую два дня подряд – это услышат критики. На третий день – это услышит весь зал».
То же самое верно и для писателей. Конечно, за несколько дней простоя твой стиль, каким бы он ни был, форму не потеряет. Но вот что случится: мир догонит тебя и попытается одолеть. Если не будешь писать каждый день, яд постепенно накопится, и ты начнёшь умирать, или безумствовать, или и то и другое.
Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить.
Потому что писательство даёт столько правды жизни в правильных дозах, сколько ты в состоянии съесть, выпить, переварить без того, чтобы потом судорожно ловить ртом воздух и биться, как умирающая рыбёшка.
Во-вторых, опыт подсказывает, что мои мысли всё-таки могут пригодиться. У меня накопился некоторый опыт в коммуникации, языке, человеческом мозге, жизни и роли авторов. Я хочу их цельно выразить и ими поделиться. О таком мотиве хорошо писал Ирвин Ялом во «Вглядываясь в солнце»3:
Из всех идей, возникших за годы моей работы со страхом смерти и страданиями, которые причиняет людям осознание конечности жизни, особенно эффективной мне представляется идея «волнового эффекта».
Речь здесь идёт о том, что каждый человек, не зная и не думая об этом, распространяет вокруг себя концентрические круги влияния, которые могут затрагивать других людей на протяжении многих лет, из поколения в поколение. Это влияние в свою очередь передаётся от одних людей к другим, как рябь на поверхности пруда. Колебания продолжаются и продолжаются, и даже когда мы уже не можем их видеть, они идут на наноуровне. Мысль, что мы можем, пусть и без нашего ведома, оставить где-то частичку самих себя, – это хороший ответ всем тем, кто жалуется на неизбежную бессмысленность ограниченного во времени существования. «Волновой эффект» вовсе необязательно означает, что после нас останется имя или образ. Бессмысленность этого подхода знакома многим из нас ещё со школьной скамьи. Вспомните строки из поэмы Шелли о надписи на разрушенной статуе фараона, которая гласит: «Я – Озимандиас. Отчайтесь, исполины! Взгляните на мой труд, владыки всей Земли!»
