Равенна, весна 1454 г.
Четыре всадника остановились перед закрытыми мощными воротами города Равенна. Снег кружил над их сгорбившимися спинами. Тем временем их слуга, Фрейзе, подъехал к деревянным створкам, забарабанил в них дубинкой и громко закричал: «Откройте!»
– Не забудь, что надо говорить, – поспешно напомнил ему Лука.
Им было слышно, как внутри медленно отодвигают засовы.
– Я надеюсь, что при всей своей честности я вполне способен соврать разок-другой, когда нужно, – со спокойной гордостью отозвался Фрейзе.
Брат Пьетро только головой покачал, сожалея о необходимости полагаться на готовность Фрейзе ко лжи.
Ворота были установлены в огромной стене, окружавшей древний город. Укрепления были недавно перестроены: город только что захватили венецианцы, распространявшие уникальную форму правления – республику – на все соседние города, которые питались золотом и подвизались в торговле. Калитка медленно открылась, и перед путешественниками возник вооруженный стражник в ярком мундире победителей, ожидающий просьбы о въезде.
Фрейзе с нескрываемым удовольствием начал свое вранье.
– Мой господин, – объявил он, указывая на Луку, – молодой и богатый аристократ с запада Италии. Его брат – священник. – Тут он указал на брата Пьетро, который действительно был священником, но при Луке состоял писарем и не был с ним знаком до того, как они отправились в путешествие с общей миссией. – Его сестра – прекрасная юная дама. – Теперь Фрейзе указал на красавицу, которая в реальности была леди Изольдой из Лукретили и не состояла ни в каком родстве с симпатичным юношей, а путешествовала с ним ради собственной безопасности. – И ее спутница, смуглая юная дама, едет вместе с ней. – Тут Фрейзе был ближе всего к истине, поскольку Ишрак была подругой и спутницей Изольды с самого детства. Их обеих изгнали из дома, и теперь они ищут способ туда вернуться. – А я…
– Слуга? – прервал его стражник.
– Фактотум, – заявил Фрейзе, смакуя это слово с тихой гордостью. – Я их фактотум.
– Куда едете? – осведомился стражник, протягивая руку за грамотой, в которой они должны были быть описаны.
Фрейзе бесстыдно достал документ с печатью милорда, магистра их тайного папского ордена, подтверждавший историю о том, что они – богатое семейство, направляющееся в Венецию.
– В Венецию, – сказал Фрейзе. – А потом домой. Если на то будет Господня воля, – добавил он благочестиво.
– Цель поездки?
– Торговля. Мой юный господин интересуется морскими перевозками и золотом.
Стражник поднял брови и крикнул, отдавая приказ людям за воротами. Огромная створка открылась, и он, почтительно посторонившись, низко поклонился величественно въезжающей в город компании.
– Зачем мы лжем здесь? – тихо спросила Ишрак у Фрейзе, когда они, как и полагается слугам, замкнули кавалькаду. – Почему не дождаться, пока не окажемся в Венеции?
– Там будет поздно, – ответил он. – Если Лука в Венеции станет выдавать себя за богатого молодого торговца, кто-нибудь может поинтересоваться, как он ехал. Кто-то может увидеть нас в гостинице. Теперь мы сможем сказать, что приехали из Равенны. Если захотят навести о нас справки, то здесь им подтвердят, что мы – богатое семейство. И можно надеяться, что никто не станет проверять дальше, до самой Пескары.
– Но если нас все-таки отследят дальше, за Пескару и до деревни Пикколо, то выяснят, что Лука – расследователь, работающий на самого папу, ты – его друг, брат Пьетро – писарь, мы же с Изольдой вам вообще не родственницы, а просто девушки, едущие с вами ради своей безопасности и направляющиеся к родственнику Изольды.
Фрейзе нахмурился.
– Если бы мы заранее знали, что господин Луки захочет, чтобы он путешествовал в чужой маске, то могли бы отправиться в путь в новой одежде и сорить деньгами. Но поскольку он соизволил сообщить нам об этом только в Пикколо, приходится рисковать. Я куплю нам здесь, в Равенне, богатые модные плащи и шляпы, а остальную одежду придется собирать уже в Венеции.
Стражник объяснил им, как добраться до лучшей гостиницы города – и они легко ее нашли: большое здание у стены замка, на невысоком холме у рыночной площади. Фрейзе спрыгнул с коня и, оставив животное, распахнул дверь и стал громко звать хозяина. Затем он вернулся и принял коней у всех, а Лука, леди Изольда и брат Пьетро прошествовали в гостиницу и потребовали две отдельные спальни с гостиной, как и приличествует знатным особам. Фрейзе помог спешиться Ишрак, и она последовала за своей госпожой, тогда как Фрейзе повел коней и вьючного ослика в конюшню.
Устраиваясь в комнатах, они услышали, как церковные колокола по всему городу призывали к вечерне: город гудел от звона, с башен в небо сорвались птицы. Изольда подошла к окну, стерла со стекла изморозь и проводила взглядом брата Пьетро и Луку, направлявшихся на службу под легким снежком.
– А ты в церковь не идешь? – удивилась Ишрак: обычно Изольда была очень набожной.
– Завтра утром пойду, – ответила Изольда. – Сегодня не смогу сосредоточиться.
Ишрак не нужно было спрашивать у подруги, что ее так отвлекает: достаточно было увидеть, как она провожает взглядом юношу, шагающего по булыжной мостовой.
* * *
Когда мужчины вернулись с мессы, все сели ужинать в отдельной гостиной: Фрейзе принес еду с кухни. Он расставил блюда: пирог, питадин (блин с сытной пряной начинкой), олений бок, запеченную ветчину, жареного цыпленка и зельц – и встал у двери, являя собой воплощение почтительного слуги.
– Фрейзе, ешь с нами, – приказал Лука.
– Я вроде как твой фактотум, – Фрейзе снова с удовольствием повторил красивое слово, – или слуга.
– Никто нас не видит, – сказала ему Изольда. – И если ты не садишься, то становится как-то неловко. Я бы хотела, чтобы ты поел с нами, Фрейзе.
Повторять приглашение не понадобилось: Фрейзе придвинул себе стул, взял тарелку и принялся накладывать на нее большие порции всех блюд.
– К тому же так ты поужинаешь дважды, – с легкой улыбкой заметила Ишрак. – Один раз сейчас, а второй – позже, на кухне.
– Работнику нужны силы, – жизнерадостно отозвался Фрейзе. Намазав толстый ломоть хлеба маслом, он впился в него белыми зубами. – Какая она, Равенна?
– Старинная, – ответил Лука, – насколько я успел увидеть. Большой город, чудесные храмы – местами такие же красивые, как римские. А завтра перед отъездом я хочу сходить в мавзолей Галлы Плацидии.
– Кто это? – спросила у него Изольда.
– В давние времена она была очень влиятельной дамой и приготовила себе великолепную усыпальницу, которую мне посоветовал посмотреть встреченный в церкви священник. Он сказал, что внутри она очень красивая, с мозаиками от пола до потолка.
