День разоблачения стремительно приближался.
Мила вовсю швырялась шпильками, заламывала руки и причитала. А я мечтала сбежать на чердак жилого корпуса академии и немного подумать в тишине.
Наша шалость сначала казалась удивительно забавной. Потом – удачной и правильной. И только сейчас масштаб приближавшейся катастрофы, который мы с подельницей почему-то не просчитали, грозил вылиться в международный скандал.
Началось всё, конечно же, с принца. Ну, как с принца. Дорн Маффет в очереди на престол, был даже не в первой десятке. Семнадцатый. Учитывая, как крепко обычно драконье здоровье, его шансы примерить корону стремились к нулю. И для местной элиты были брачные цели поперспективнее в количестве шестнадцати штук.
А вот для маленького Илебрана, откуда я родом, это был отличный вариант. Тем более в наличии имелась подходящая наследная принцесса. Мария Валериа Леммонс. То есть я.
С принцем нас познакомили в мои семь. Мы друг друга очень впечатлили. Он меня – юношескими прыщами, я его – беззубым великолепием ввиду скоропостижно начавшейся смены всего белоснежного фасада. Чаша взаимного совпадения даров загудела, едва делегация вошла в зал. Я заорала не хуже чаши, поскольку мой слух ранее не был осквернён столь громкими звуками. Хорошо, что в этот момент я сидела у папы на коленях и он быстро купировал разгорающуюся панику в детских рядах. Проще говоря, дал мне в руки свой державный скипетр и позволил им поиграть.
Дорн Маффет взирал на меня с превосходством и снисхождением, пока я мощным броском скипетра едва не снесла ему голову.
Короче, друг другу мы не особо понравились.
Мысль устроить нам вторую встречу пришла маме только год назад, в мои полные 18. Тогда мы с сыном конюха и поварихи сколотили банду и ограбили королевские кладовые. Пара кружков колбас, головка сыра и бутылка вина – а последствия словно у дворцового переворота. Моих компаньонов выпороли, а меня отправили в Королевскую Академию в соседнюю страну под крыло к будущему мужу. Правда, милостиво дождались, пока не пройдёт моё первое в жизни похмелье.
Мне оставалось доучиться год на магическом лекарском факультете, на это время меня и перевели в заграничное учебное заведение.
Жить под прицелом глаз жениха мне не хотелось. Да, я допускала, что прыщи сошли и он теперь вполне ничего себе. Но кто за это может поручиться? А если он пишет дрянные стихи. А вдруг невоздержан в добрачных связях. А может, и вовсе не любит мясо. Это же катастрофа!
И когда со мной на обучение отправили мою подругу, герцогскую дочь Милерну, в моей голове родился этот гениальный план.
Мы должны поменяться!
Мы с Милерной одного роста, примерно с одним цветом волос – каштановым, а что глаза у неё карие, а у меня зелёные – так этой мелочи,никто и не заметит. Подруга была аристократкой, так что с манерами и осанкой проблем возникнуть было не должно. Всё складывалось просто идеально.
– Ни за что! – ахнула Мила. – Ты с ума сошла?
Я знала, что подруга трусиха. Но и рычаги давления на неё у меня имелись. Во-первых, я ей дала письмо, где объяснила, что заставила её помогать мне шантажом. Во-вторых, я напомнила ей, что, назвавшись моим именем, она получит в ухажёры самого принца. А в-третьих, если ты принцесса – то и в академии тебе будут поблажки.
Короче, я её уломала.
Некоторая схожесть её первого имени и моего второго позволило мне остаться Лерой – так меня звали домашние вне официальных мероприятий. Ну а Мила в Марию переделывалась вообще легко.
Так мы и прибыли в Академию. Подруга в блеске славы, и я в тени её величия. Как же это было здорово! До настоящего момента.
– И что мы будем делать, когда завтра Жемчужный кубок в пару к тебе определит Дорна Маффета? – Мила взирала на меня, явно не планируя предлагать решение возникшей проблемы.
– Ну это же не обязательно? – неуверенно протянула я.
– Скорее всего именно так и случится. Артефакт распределения экзаменационных пар наверняка чует истинные пары, и уж точно вас не разделит. – Мила заходила по нашей комнате, печатая каждый шаг.
– Мы не истинная пара, – ворчливо заметила я.
– Но чаша…
– Чаша сказала лишь то, что наши дары и энергии друг другу подходят!
– Так это почти одно и то же.
– Ты думаешь, я бы не знала, если б меня тянуло к Дорну? – возмутилась я.
И правда, никаких особых чувств принц у меня не вызывал. Он был довольно интересен внешне, и мысль, что такой красивый мужчина может стать моим мужем, меня, конечно, волновала. Но больше точек соприкосновения с ним я не нашла. Он был амбициозен, я – не особо. Он был популярен, я не жаждала быть на первых ролях. Он был окружен девицами, а за мной ухаживал лишь однокурсник Родни, и то, подозреваю, потому что хотел списывать контрольные на регулярной основе.
– Тебя ни к кому не тянет! – в сердцах бросила Мила.
– Угу, – согласилась я, надеясь, что голос мне не изменил.
Не думать! Только не думать о Гаррете Шоу. Он – преподаватель, я – студентка. Он – не принц, я – принцесса. Он…
Ох, он наглец, что украл мой первый поцелуй и даже не помнит об этом!
За год до этого
Это был первый постоялый двор после границы. Я с удовольствием примеряла на себя новую роль команьонки принцессы и уже вовсю раздавала указания. Какую ей приготовить комнату, насколько горяча должны быть вода в роскошной ванне и что бы мы хотели на ужин.
Именно ужин меня и подвёл.
Я не оценила вместительность Милы, которая съела почти всего цыплёнка, пока я плескалась в горячей воде. Одна оставшаяся ножка и кучка овощей меня не насытили. Мила, испытав угрызения совести, подорвалась было на кухню, но я запретила. Раз она принцесса – моё дело добывать еду. Но с дороги было лень, и я решила потерпеть до утра.
Но мой организм решил иначе. Я просто не смогла уснуть. Поэтому покопалась в гардеробе Милы и выудила самое простое платье, которое могла надеть без чужой помощи, стянула разобранные ко сну волосы узлом на макушке и отправилась на поиски.
Надо признаться, ночной дожор меня настигал частенько. Но наша экономка на все полуночные ужины смотрела снисходительно.
– Ешь, родная, может, хоть где жирок прибавиться, – улыбаясь, любила приговаривать она.
Но боги оказались глухи к её молитвам. Ни женственных тяжёлых бёдер, ни нормальной детородной груди у меня так и не выросло. Росли результаты лазания по деревьям и скорость бега. Но эти достижения экономка отказывалась принимать как достойные.
Коридоры были пусты, и в общем зале уже все разошлись. За стойкой не нашлось хозяина, в кухне никто не гремел. Исключительно чтобы не беспокоить понапрасну людей, я решила сама порыскать по полкам. Завтра заплачу за всё, что найду, и с лихвой.
