Рианнон Шейл - Обручённая с Тёмным Богом

1. Глава 1

ПРОЛОГ

В большой комнате, куда пробивался тусклый свет сквозь занавески, я стояла и смотрела на своё отражение, словно видела его впервые. Сатиновый шлейф платья  густым кровавым облаком  лежал на полу. Он не только зрительно казался невесомым, но ещё и все мои мысли превращал во что–то легкое и плавающее по пространству.  
 

Тяжёлые тёплые руки погрузились на хрупкие плечи, чуть сжимая их и вызывая  мурашки по всему телу. Кожа покрылась маленькими точками, отчего я натянулась, словно струна, ощущая, как в животе приятно завибрировало. Его дыхание пробежало по моей коже, и  всего лишь в миллиметре от неё я ощутила  горячие губы.
 

– Ещё немного и ты станешь моей, – он протянул руку к моему лицу и я инстинктивно отшатнулась. – Разделишь со мной ложе.
 

– Ваше Величество, – донёсся в комнату голос служанки. – Прошу прощения, но мне нужно подготовить невесту.
 

Он покинул комнату, облизывая свои губы, словно их коснулся божественный нектар, а  на мою тонкую шею погрузили гроздья холодного красного жемчуга, отчего мысли сразу же пришли в порядок.  
 

– Ещё немного и вы станете Королевой Южной империи, – пророкотала служанка, поправляя мои  волосы.
 

Долг девушки  выйти замуж за того, кого выберут родители. С самого рождения у женщин  нет права выбора. Мы редко выходим замуж по любви. Мы редко счастливы. За нас решают другие.  Мы часто остаёмся  разменной монетой, лишая себя самого прекрасного. Я бы хотела сама решать свою судьбу. И я решила сама. Я выбрала свой путь…
 

Еще немного и я стану женой самого сильного Короля мира.  Коварного, алчного, корыстного, циничного и высокомерного  Короля, у которого была только одна слабость. 
И этой слабостью была я.

 ГЛАВА 1

– Куда ты идешь, сумасшедшая? – хором верещали мальчишки, испуганно посматривая то на меня, то на заброшенное место полное страхов и легенд, что родились благодаря нашему народу.

 – Что, испугались? – состроив гримасу, я побежала вверх по лестнице, которую не пощадило время.

 – Ну и дура! Пусть тебя сожрёт монстр!

   – Ага, счАс! – показала язык. – Вы –  трусы! Хвосты поджали и убежали! Кажется, ваши штанишки намокли! – рассмеялась, унижая этих «смелых».

 – Ну, объявись ещё в городе! Мы тебе зададим! – мальчишки пригрозили кулаками и устремились подальше от проклятой земли. А я победно улыбнулась, прижимая руки к животу, который уже болел от смеха.

 – Ссыкуны! – крикнула им вдогонку и пошла себе не торопясь до серых облаков. Там мрачновато, но зато тихо и весь город как на ладони. И даже флаги с башен нашего замка видны.

 У Тёмного храма всегда летает одинокий ястробел. Я называю его стражем. Птица вроде бы не против. Он сторожит вход тёмных врат от любопытных глаз. Откуда я знаю? Так он сам сказал! Говорливый пернатый. Но сколько бы я сюда ни поднималась, любопытных глаз было всего–то ничего, то есть двое. Моих! И ястробел не превращался ни в какого хищного и кровожадного монстра. Огромная птица сидела на единственном дереве, и то сухом! Постоянно что–то эмоционально рассказывала мне, а я кивала и поддакивала, делая вид, что всё понимаю. Хотя, признаться, понимала не всё. Но тот факт, что я отчасти понимала, что лепечет птица, уже само по себе странно! Меня так и называли – странная, с чудинкой. Да что уж там, мать стыдилась меня, считая, что я безумна. Разговариваю то с ветром, то с дождём. Ну, я же слышу их шёпот! Слышу! А никто мне не верит… Если кто-то скажет, что жизнь во дворце  это сказка, я с радостью поменяюсь с ним местами. Потому что мой  сказочный сюжет больше похож на ужас. Поэтому я часто сбегаю от королевской суеты и поднимаюсь на вершину чёрной горы. Только там есть  редкие драгоценные камушки, которые не встречал даже наш ювелир. Но в пещеру я никогда не заходила. Не разрешал ястробел. Ногти-то у него длиннющие! А клюв острый. Говорил, выцарапает мне глаза, если хоть шаг туда сделаю. Но любопытно-о-о, жуть! А глаза – они дороже.

Иногда я сидела на земле, прижавшись спиной к колонне, что держала надломленный камень, явно служивший когда-то козырьком. Сидела и слушала всхлипы, стоны и плачь темноты, то ли ветра. И мне бы бежать, да подальше! Что я и сделала, когда впервые это услышала, а потом… потом приходила ещё и ещё. И поняла, что это просто самое унылое и безобидное место, которое только есть на земле. Знал бы отец, куда я хожу, никогда бы из дворца не выпустил. Да не то, что из дворца – из покоев! Ещё бы и стражу поставил. А матушка бы выпорола, да так, что я потом ни встать, ни сесть, ни подумать о том, чтобы хоть раз ещё тут оказаться. Запрещено было магам бывать на проклятых землях Тёмного Бога. Но у меня магии не было, поэтому магом как таковым я себя не считала.
Хороша отговорка...

Но отец оберегал меня так, словно я земное воплощение Светлой Богини, а мать... Мать нет, любила только моих братьев. Наверно думала, что первый родится принц, но богини Судьбы решили иначе.  Так ещё и рождена я была от другой женщины. Позор, так сказать, королевского семейства сильнейших магов Западной империи. Ибо бастард и обделена даром.

«Зато Боги даровали тебе красоту, которой нет ни у кого в мире!» – всегда говорил Король, на что Королева только пуще злилась. Отец не обращал внимания на то, что я говорю «сама с собой». Он почему–то верил, что у природы особенный голос, и слышать  его может не каждый.

Задрав брюки, дотронулась до окровавленной коленки. Ушиб получился знатный. А всё этот напыщенный петух. Знал бы он кого толкнул – тотчас бы остался без рук! Знала бы мачеха, что я не во дворце – тотчас бы я получила плёткой по спине! Птица вдруг размахалась огромными крыльями, опрокидывая на меня холодный воздух, и спустилась на землю.

– Упала? – пророкотал он, вертя головой по сторонам осматривая мою коленку.

– Толкнули! Ну, не страшно! Я им ещё покажу!

– Не стра-а-а-ашно, – протянул пернатый. – До свадьбы заживёт!

– Молчи! А то накаркаешь! Рано мне ещё свадьбу!

– Де-е-ерзкая! А ещё Принцессой называешься! Что ты задумала, девочка?

– Эх, – выдохнула, глядя на янтарные глаза. – Ничего я не задумала, потому что они и так получат по заслугам.

– Вот этого я и боюсь, потому что понятия не имею, кому из Богов ты пожалуешься, Про́клятому или Святой?

– Что за вздор? – возмутилась не на шутку. – Не буду я никому жаловаться!

– Поня-я-я-тно, значит, Про́клятому ,– ястробел взмахнул крыльями и взлетел, я лишь проводила его взглядом. Небо затянулось темнотой, и с высоты полёта, птица громко закричала. А ведь если так подумать, то я часто прихожу сюда излить всё накопившееся. Сяду напротив тёмного входа и дава-а-ай реветь о наболевшем. А тьма слушает и слушает. Ну, или кто там в этой тьме? Сидит, наверное, Бог и запивает моё горе вместо меня. Советов, правда, не даёт, но главное, что не осуждает. И не прогоняет, что тоже немаловажно!