Пролог. Горы. Домбай. Февраль, 2015. С мыслями о Килиманджаро
Величественные заснеженные горы; ослепительное белое солнце; лазурное бездонное небо; люди в ярких комбинезонах – загорелые, счастливые, улыбающиеся лица…
Я разглядываю фотографии, которые привёз из Домбая мой старинный северный друг Юра Серов.
Удивительно просветлённые лица на фотографиях. Юра рассказывал: за неделю, что он провёл на горнолыжном курорте, он ни разу не увидел: ни одного конфликта, ни одного скандала, ни одного пьяного лица, ничего гадкого, отвратительного, безобразного. И это не в Европе, не в Куршавеле, это у нас. Впрочем, смеётся Юра, все они там были чуточку пьяны. Горами, небом, солнцем, снегом. Но опьянение это – лишь следствие лёгкой кислородной недостаточности, ведь жили они на высоте полутора тысяч метров, а день проводили на трёх. Но как те алкоголики, которые пьют и знают, что это им вредит… так и они, любители Гор, зная и понимая: на высоте не хватает кислорода, – всё же едут туда, и едут, и едут… Потому что Горы.
Скажете, слишком пафосно? Может и пафосно, но всё же нет ничего более величественного на нашей планете, чем Горы. Они – единственное наглядное подтверждение трёхмерности нашего материального мира, так, по крайней мере, утверждает ещё один мой большой друг и самый лучший альпинист в мире – Ванька Дьяков1.
Юра собирался в горы. Но не на Домбай. На Домбай зимой 2015-го он попал случайно, так сказать, внепланово. Он планировал Африку, Килиманджаро. Точно рассчитал количество дней для восхождения, внёс их в график отпусков, договорился с клубом «Мировые Вершины» – они организуют восхождения на любые горы мира… Приготовился от и до! Не учёл лишь одного – что доллар, этот гадкий бакс, перевалит, как сегодня принято говорить, «психологически важную отметку» в 50 рублей.
Хорошо (в смысле плохо), размышлял Юра, в Африку он не едет, а куда? Дни отпуска в феврале нужно было как-то использовать, не сидеть же дома. И после недолгих, но мучительных размышлений на свет родилась идея поездки на Кавказ. А почему нет? Собирался в Горы – надо ехать в Горы!
Хорошо (в смысле уже лучше), Кавказ. А там куда? Наверное, кататься на лыжах, ибо восхождениями зимой на Кавказе занимаются только сильно отчаянные парни. Юра хорошо помнил табличку на эльбрусской мемориальной скале «Приюта Одиннадцати» на 4000 метров, которую прикручивали альпинисты из Пензы: «…погибли 23 февраля 2001 года при восхождении на Эльбрус». Не-е-е-ет! Лыжи, и только лыжи!
А на лыжах куда? На Кавказе Юра знал только два лыжных места: Эльбрус и Домбай (про Архыз ему ещё никто ничего не рассказывал, а Сочинскую Красную поляну Юра по своему максимализму за горы не считал). На Эльбрусе он был, оставался Домбай. А по дороге решил заехать в Кисловодск, к парням, с которыми летом 2014-го восходил на Эльбрус. «Приезжай, – хлопал Юру по плечу Полковник, руководитель восхождения2. – Встретим, разместим… Всегда рады! Без проблем!»
И уж раз всё так хорошо складывалось, Юра надумал взять с собой Софико, свою любимую Соньку, супругу, с которой он прожил уже никто не помнит сколько лет. Но у Сони отпуск на это время запланирован не был – она же не собиралась в Африку – и Юре пришлось похлопотать у жены на работе. А ещё – и тут Софико его сразу предупредила, прямо поклялась, побожилась прямо – ни за какие коврижки, ни за какие сокровища мира она никогда не встанет на горные лыжи. «И не надейся!» – так и сказала, и даже показала Юре фигу, но поехала… Не бросать же своего беспокойного муженька. А Юра немного от неё и хотел, хотел только, чтобы она, пусть издалека, пусть одним глазком, взглянет, куда носило его летом. С гор Домбая хорошо виден Эльбрус.
А ещё… А ещё, чтобы понять, что такое горы, – слушать, читать, смотреть фильмы и фотографии – бесполезно. Нужно увидеть самому!
С тем и поехали.
…Минуло два дня. Серовы успели неплохо освоиться. Прижились в отеле, по пути сменив номер – первый оказался слишком холодным. До этого они сутки провели в Кисловодске, где, вдруг выяснилось, что несмотря на все заверения, Юру никто особо не ждал (и не особо тоже не ждал). Полковник был занят и не уделил Юре ни единой минуты своего высокого внимания. Нет-нет, жильём он их обеспечил, но Юра мечтал о другом, он мечтал: встретиться, обняться, похлопать по плечу, поговорить, вспомнить… Эльбрус же! Первый же! Он все уши прожужжал Соне и друзьям про героического десантного Полковника. В общем, если бы не Василий Фёдорович, ещё один восходитель 2014-го3, было бы совсем непонятно, зачем они туда заезжали. Василий Фёдорович на Домбай их и отвез. Тем и закончилась мемориальная встреча в Кисловодске.
Уже на Домбае Юра огляделся, вдохнул-выдохнул, понял руку… и принялся восстанавливать навыки катания на горных лыжах, потихоньку осваивая «красную» трассу на 3000, куда поднимались двумя подъёмниками.
У него уже стало неплохо получатся, Юра и дальше собирался «оттачивать мастерство», но тут Софико зачем-то на ужин съела чего-то острого, сугубо национального… И была же ведь нормальная пища, кроме кавказской с её харчо, лагманом и чанахами! Были же всякие щи-борщи и куриная лапша с картошкой в горшочках. По доступным ценам была, за тысячу обедали на двоих… И уж если сил нет как хотелось чего-то национального – вон, пожалуйста, на каждом шагу хычины – вкуснейшие лепёшки с сыром и травами, а ещё с мясом и даже с картошкой. Нет! Обязательно нужно наесться безумно острых помидоров в собственном соку и весь следующий день проваляться в номере на голодной диете.
Юра расстроился. Погода такая пропадает. Но из солидарности тоже решил на Гору не ехать, а пойти пошляться по посёлку. Во-первых, нужно было найти на ужин чего-нибудь простенького для Софико. Всегда так: сначала огненно-жгучие помидоры, а потом пресные сухарики… Во-вторых, Юра собирался послать своему питерскому корреспонденту открытку. Есть у Серова традиция – отовсюду посылать открытки одной очаровательной особе из Санкт-Петербурга. Из Италии отсылал, из Чехии отсылал, из Испании, даже из Палестины… И для Домбая он делать исключения не собирался. И в-третьих, хотелось прикупить аутентичных сувениров. Впереди 8 Марта, и такие подарки без сомнений будут востребованы.
Составив план наступления и обсудив его с легкораненым личным составом, Юра отправился на завтрак в кафе. Он встал в очередь, а пока набирал в тарелку хлеба, комплектовался шанцевым инструментом, наливал чай, – в кафе заявился любимец администраторши Кати – кот Василий. По-хозяйски оглядевшись, он протяжно зевнул, для порядку мяукнул и тут же без перехода принялся заливать кровью всё вокруг себя: на груди у кота зияла безобразная рваная рана (что ж за день-то такой!). Кому-то стало нехорошо. Кто-то взялся причитать. А кто-то (не Юра!) не сплоховал, сориентировался и умчался за бинтами… Общими усилиями кота изловили, по уши забинтовали и отправили в холл, отлёживаться в кресле. Весна. Вот и тянет парня на подвиги. Впрочем, размышлял Юра, поглощая кашу, всех нас тянет… вот только непонятно куда.
